В тихом омуте. Книга 1. Трилогия

– Договорились, – облегченно вздохнул Павел Павлович, обтирая лицо и лысину кепкой. И с досадой произнес: – И почему со мной такие заморочки? Федя Борисов ушёл, а меня в рожки взяли.

Крючков невольно глянул на его худую шею, как бы прикидывая её размер и размер рожкового ключа, под какой она подошла бы.

Гена подумал и ответил:

– По двум причинам. – Шилин поднял на него глаза. – Первая – оттого, что наш цех «муки» не входит в структуру ДСЗ.

– Как не входит? Мы ж на одной площадке с ним… и я с него начинал работать.

– Это на деле, а по документам? В трудовой книжке этого нет. Смотри что записано: ТПКа – тире – цех «муки». Как это понять? Может это мукомольный цех, по помолу пшеничной муки? А должно так быть: ТПК – ДСЗ – ц. Муки. То есть Татарковский производственный комбинат, тире, дробильно-сортировочный завод, тире, цех известняковой Муки. Что означает одну технологическую цепочку по одному ископаемому минералу, или известняковому камню. Это – раз. И далее – машинист помольного оборудования. Что это? То есть – у тебя стоит неверная запись в трудовой книжке относительно твоей профессии. Должно быть – машинист шаровых мельниц. Это – два. И агломерация, и обогащение тут не причём. Они от другой статьи. Ну и третья…

– Какая третья?

– А третью тебе Подгузник объяснил, – усмехнулся Гена.

Павел Павлович взбросил на Крючкова взгляд, в котором промелькнули искры, но заводиться не стал. В нём уже злость и негодование как будто обволокло чем-то эластичным и тугим, как нарыв, как чирей кожею, в которую только ткни, брызнет дурью.

И Шилин мысленно удрученно согласился: «Дурак! Конечно, дурак. Эх, забодай меня козёл, ёлки-моталки!..»

Гена спросил:

– Фёдор Борисов, где работал до перехода к нам на «муку»?

– На Пятовском карьере. У нас только четыре или пять лет отработал до пенсии.

– Так, видимо, там он эту вредность и отработал на шаровых мельницах. Там отдел кадров книжку ему заполнил правильно. И проблем не стало. Подошёл срок, и, пожалуйста, – заслуженный отдых по второму списку. А наш ОКа засекретился до того, что забыл или знать не знает о прописных истинах. Ему такие тонкости ни к чему.

– Ну, Подгузник! Ему не в кадрах сидеть, а бут в карьере долбить. Одиозная скотина. Вот что теперь делать? – Евгений Павлович закачал головой из стороны в сторону.

Помолчали.

– Ну что, куда писать? – спросил Гена, переходя к делу.

– Да в облсовпроф, наверное…

Гена хмыкнул.

– Да ни хрена он тут не поможет. Он не нашего ведомства.

– А куда тогда?

Гена пожал плечами.

– Не знаю. Подумать надо…

«Думать, думать… как эти думки достали, – с досадой накинул на лысину кепочку Павел Павлович. – Нашёл управу… Егорий как чувствовал. Вот тебе и подарочек к Первому Мая!».

20

За две недели до Первого мая в Горный цех приехал на «Уазике» генеральный директор комбината Татарков Родион Александрович. Выдернул из управления цеха начальника Горного.

Машина остановилась у недостроенного перешейка дороги, где директор ещё за неделю до этого сам приказал остановить работы по отсыпке дороги.

В тот день Татарков, выйдя из машины и заведя руки за спину, под полы коричневого костюма, стал прохаживаться вдоль машины, вперив взгляд перед собой. Глубокие мысли буравили его чело, и они отражались извилистыми морщинами на лбу. Молчал.

Подняв глаза и глядя куда-то за плечо Дончака вдаль, вдруг спросил:

– Слушай, Дончак, у тебя ум есть?

– …? – Дончак не нашёлся что ответить, дёрнул плечом.

– Я тебя спрашиваю: у тебя ум есть? – назидательно повторил свой вопрос Татарков.

– Да как вам сказать? Порой, кажется, есть. А порой – нет. Смотря по обстоятельствам.

– Ну-ну. Оно и видно. От вас никакой инициативы. Всё им преподнеси, разжуй, растолкуй. Никакого понятия у самих. Раздолбаи. – Вздохнул.

– Ты когда дорогу отсыпать будешь? – спросил Татарков, измерив начальника цеха взглядом.

– Дык!.. Так вы же запретили!..

– Нет, он меня не понял. Я что тебе запретил?.. Я тебя спрашиваю: я тебе, что запретил?.. – сам же ответил. – Са-мо-де-я-тель-ность. Ты понял? – Дончак тряхнул головой. – Так я тебя спрашиваю: ты, когда будешь отсыпать дорогу?

– Когда прикажите!

– Ха, понял. Так вот, приказываю: отсыпать дорогу! И каждый день мне докладывать, минуя Пьянцова (директора ДСЗ). Понял?

– Так точно, Родион Саныч!

– И чтоб дорога мне была к праздникам!

Родин Саныч, не прощаясь, сел в машину, и машина ушла, заметая за собой след пылью.

…После весенней распутицы и дождей наконец-то установилось погожая погода. В карьере подсохло.

Радуясь погожим дням, начальник горного цеха Дончак Николай Митрофанович приступил к осуществлению задуманного проекта: прокинуть от третьего уступа дорогу, сокращающую путь БЕЛАЗам втрое. Здесь уменьшались бы энергозатраты, расход горюче-смазочных материалов, время и, что самое главное, – сбережение техники, машин, которые и без того давно отмотали свой моторесурс и работают, можно сказать, на чистом энтузиазме водителей и слесарей. И подарок к Первому Мая.

Забьем в соцобязательства отдельным пунктом – чем не подарок к Празднику!

Дорога, перешеек, всего-то сто двадцать метров. Его начальник горного цеха задумал прокинуть ещё зимой, но зима – не лето. А сейчас самое время, в карьере подсохло. А то машины все баллоны поободрали о бут, которым умащивали в карьере дороги. Генеральный директор постоянно тычет в глаза на планерках.

– Раздолбаи, на вас колёс не напасёшься, как на огне. Ни хрена не думаете! Думать надо…

Теперь, когда дорога будет, начальника цеха не в чем будет упрекнуть. Наоборот, за инициативу и бережливость отметит. Дончак наполнился воздухом, словно готовился принять на свою гордую грудь орден. Все мы не без тщеславия…

С первых дней апреля начали отсыпать перешеек. Из отходов от буровзрывных работ и немного от ЦПД – цеха первичного дробления камня. Вбухали не один десяток БЕЛАЗов-самосвалов и прогнали не раз бульдозер. Ещё недельку, и дорога будет готова. Тогда уменьшатся простои ДСЗ – дробильно-сортировочного завода, которому горный цех добывает известняковый камень.

В семь утра Николай Митрофанович уже был в цеху, приехал вместе с рабочими с первым автобусом. Принял доклад мастера ночной смены, ознакомился с рапортами предыдущих смен, принял двоих рабочих по личным вопросам и, переговорив по телефону с директором автопредприятия Амбиковым, направился в карьер пешком, – сменные «БЕЛАЗы» ещё не подошли, на которых можно было бы съехать в разработки. Да и пешком лучше, всё осмотришь, всё приметишь.