Судьба солдата

* * *

Через трое суток Крылов вернулся в воинскую часть. Витебск встретил его проливным дождем. Пока он добирался до своей части, он изрядно промок. Быстро проскочив мимо дежурного офицера, Крылов чуть ли не бегом устремился в свою маленькую комнатку, выделенную ему командованием части. Сняв с себя мокрый китель, он повесил его на плечики.

– Крылов! – обратился к нему командир батальона. – Командир части требует, чтобы ты освободил это помещение.

– А, куда мне идти, товарищ майор? Квартиры у меня в городе нет.

– Вот возьми это адрес. Я уже договорился с хозяйкой дома. Берет недорого, правда, и комната не очень большая, но тебе одному, наверняка, хватит.

Он быстро собрал свои вещи и в течение часа, освободил помещение. Да и вещей-то, по правде говоря, у него тогда практически и не было. Небольшой чемодан, да на плечиках парадная форма. Хозяйка дома оказалась чудесным человеком. Он быстро с ней подружился и, на время стал подменять ей сына, уехавшего на строительство Байкало-Амурской магистрали.

Однажды вечером Крылов сидел на лавочке и курил. К нему подошла хозяйка дома и присела рядом.

– Ты женатый, Саша, или нет? – спросила она его.

– Женатый, – коротко ответил он ей. – А почему вы меня об этом спрашиваете?

Ему не хотелось рассказывать ей о жене, о том, как тяжело он переживает этот разрыв, что часто не спит ночами, думая о ней.

– А что не привезешь жену? Почему не пригласишь? Дом у меня, хоть и маленький, но места всем хватит.

– Я ее приглашал поехать со мной, но она отказалась. Сказала, что приедет попозже, – соврал он ей.

–Устал, наверное, все один да один. Трудно мужику без женщины.

– Ничего, Маргарита Ивановна. Мы, люди военные, выдержим все, в том числе и это.

– Ну, тогда, терпи, сынок. Если любит, то обязательно приедет.

Она встала с лавочки и шаркающей походкой направилась в дом. Крылов тоже встал и, загасив окурок сигареты, направился в свою комнату. Он плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Перед глазами снова поплыла все та же картина. Машина, мужчина и она, утонувшая в его объятиях. Комок обиды снова подкатил к горлу и перехватил дыхание. Он встал с кровати и стал шагами мерить свою маленькую комнату. Сколько он ходил, он и сам не знает, лишь немного успокоившись, снова лег на кровать.

Чтобы подавить в себе все негативные эмоции, вызванные встречей с женой, Крылов полностью ушел в работу. Он гонял своих солдат и днем и ночью, бегая вместе с ними кроссы, совершая ночные броски в полном боевом снаряжении. Как-то его вызвал к себе командир батальона.

– Крылов, что с тобой? Ты посмотри на себя, да на тебе лица нет. Весь почернел и осунулся. Ладно, Бог с тобой, солдаты на тебя жалуются, говорят, измордовал ты их своими бросками?

– Виноват, товарищ майор. Все занятия идут по плану, утвержденному лично вами. Ничего личного. Это – десантники, и жаловаться вам могут лишь слабенькие.

– Ты все равно, больно не увлекайся этим. У тебя и так рота стала лучшей в полку по всем показателям.

– Вот поэтому я и не хочу опускать эту планку. А слабым, я думаю, нет места в десантных войсках. Здесь все равны – и офицеры, и рядовой состав.

– Ладно, иди, но сделай вывод из нашего разговора.

Он вышел из его кабинета и направился к себе в роту.

* * *

Время летело. Душевная рана, нанесенная женой, стала понемногу затягиваться. Крылов старался как можно меньше думать о ней, однако вечерами, когда он оставался один на один с собой, он снова и снова возвращался мыслями к ней. Однажды, во время занятий, ему позвонил дежурный офицер по батальону и попросил его прибыть на контрольно-пропускной пункт.

– Что случилось, товарищ капитан? – спросил он его. – У меня занятия.

– Оставьте вместо себя сержанта и быстро сюда. К тебе приехал родственник из Казани.

Оставив сержанта, он направился на КПП. Каково было его удивление, когда в этом человеке он признал своего тестя.

– Здравствуй, Саша! Как у тебя дела, как служба?

– Здравствуйте, Владимир Павлович, – поздоровался Крылов с ним. – С чем пожаловали? Не думаю, что вы приехали сюда поинтересоваться моим здоровьем и успехами в работе. Живем, как видите…

То ли его ответ прозвучал слишком холодно, но тесть моментально сник и виновато посмотрел на Крылова. Он явно не ожидал от него такого холодного приема. Владимир Павлович укоризненно посмотрел на Александра.

– Я понял тебя, Саша. Ты вот с ней поругался, но я-то в чем виноват перед тобой? Почему молчишь? Я хочу сегодня вечером встретиться с тобой и поговорить, как мужик с мужиком. Я понимаю, что мы все виноваты перед тобой и я, и она. Но я хочу поговорить с тобой и попытаться разобраться в этой непростой истории. Она нам рассказывает одно – винит тебя, но я хочу услышать и твою точку зрения.

– Не знаю, Владимир Павлович, стоит ли это делать или нет. Просто я даже в самом страшном сне не мог подумать о том, что она мне изменит.

– Почему ты решил, что она тебе изменила? Ты, что застал её в постели с чужим мужиком?

Стоявший не так далеко от них дежурный офицер, как показалось Крылову, стал с интересом прислушиваться к их разговору. Заметив это, он кивком головы указал тестю на офицера.

– Давай, вечерком поговорим на эту тему. Здесь не стоит об этом говорить.

– Хорошо, Владимир Павлович. Я заканчиваю в семь вечера. Подходите к части, я вас буду ждать.

Вечером, как и договаривались, тесть встретил Крылова у ворот воинской части и пригласил поужинать в ресторане. Они сели в такси и поехали в центр города. Похоже, что столик в этом дорогом ресторане Владимир Павлович заказал еще днем. Они присели за стол. Официанты быстро обслуживали их столик. Выпив две рюмки коньяка, тесть перешел к разговору, из-за которого он и приехал к нему.

– Саша! Выслушай меня. Ты должен правильно понять мою дочь. Ты здесь, в Витебске, а она там – в Казани. Вы оба молоды, в вас играют гормоны, – начал он свой монолог.

Крылов прервал его на полуслове.

– Извините меня, Владимир Павлович, но не она меня поймала с женщиной, а я ее с мужчиной. Заметьте, это большая и существенная разница. Я здесь армейскую лямку тяну, отправляю ей в Казань половину своей зарплаты, а она, вместо благодарности и верности, тратит эти деньги на мужиков и рестораны.

Крылов замолчал и впервые за все время их знакомства с тестем взял в руки бутылку коньяка и налил себе половину бокала. Пока тот удивленно смотрел на «непьющего» зятя, он залпом выпил содержимое бокала и стал закусывать холодной говядиной.

– Саша! – снова начал тесть. – Ты прости ее. Она молодая, красивая и избалованная женщина, требующая к себе постоянного внимания. Раз тебя нет с ней рядом, значит, кто-то другой попытался сделать это за тебя. Она и сама очень переживает этот разрыв, ведь она любит тебя и дорожит твоим вниманием.

Крылов отложил вилку в сторону и посмотрел на тестя, рюмка которого до сих пор была наполнена коньяком.

– Это только ваши слова, Владимир Павлович, и не более. Люди правильно говорят, что любовь проверяется разлукой. Так вот, ваша дочь не прошла эту проверку, и все ваши слова о ее любви не соответствуют действительности. Вы же хорошо знаете, как я любил ее? Я готов был умереть ради нее. Увы, это все в прошлом.

– Что значит, любил, Саша? Ведь ты ее до сих пор любишь, а иначе не стал бы со мной встречаться. Я человек не молодой и хорошо разбираюсь в людях. Вот и тебя я сейчас читаю, как раскрытую книгу. Зачем ты гонишь от себя любовь? Зачем ты мучаешь себя и ее?

Владимир Павлович замолчал и, взяв в руку бутылку, налил коньяк в его рюмку. Они выпили, словно на похоронах, и стали закусывать. Он снова начал говорить:

– Ты знаешь, я никогда и никого ни о чем не просил в этой жизни, а вот сейчас, пересилив себя и плюнув на все свои принципы, приехал сюда и прошу тебя простить ее. Вы оба молоды, красивы. У вас все еще впереди. Ты только представь, какими красивыми могут быть ваши дети. Мне трудно говорить за нее, но это – правда. Она очень переживает, что у вас так получилось.

Он сделал паузу и посмотрел на Крылова, стараясь что-то прочитать на его угрюмом лице.

– У меня жена сейчас слегла из-за этого. Пожалей нас, Саша. Я прошу тебя, перед тем как рубить, подумай. Сломать всегда проще, чем что-то построить. Вы еще с Катей ничего не построили. Вы только заложили фундамент своих отношений. Прости ее. Она и сама теперь очень жалеет о своем поступке и хочет приехать к тебе сюда, чтобы построить вместе с тобой счастливую жизнь.