Записки администратора. Книга I: В поисках иглы

Чем быстрее движется объект, тем больше его цвет смещается в сторону красного. Таким образом, считается, что наиболее удаленные звезды улетают от нас с максимальной скоростью, а те, что поближе, как бы опаздывают. Логично? Логично.

Но вот я смотрю на опускающееся за горизонт солнце, его спектр до неприличия смещен в красный, и все же что-то мне подсказывает, что солнце никуда не улетает и не ускоряется.

Это, конечно, мои обывательские рассуждения, и, скорее всего, они наивны и неверны. Одно мне действует на нервы, как официальная наука отвечает на подобные нестыковки – никак. Если вы спросите в НАСА, как астронавты ходили в туалет на Луне, вам просто не ответят. А отсутствие ответа порождает еще большие сомнения.

Можете называть меня параноиком, но через какое-то время у меня сложилось вполне осязаемое чувство, будто научное сообщество морочит нам голову. В нем изучают то, чего на самом деле нет, а чтобы никто не догадался, это «ничего» облекли в заумные формы и обставили различными премиями и наградами.

Я поделился этими наблюдениями с Быстрицким. Он неохотно, но все же поведал мне о противостоянии, которое идет в науке уже более сотни лет. По его словам, существуют так называемые альтернативщики, или эфирщики, – люди, несогласные с фундаментальными основами официальной науки.

Как правило, эфирщики не вступают в научные споры, впрочем и предметов спора не существует. Классическая физика и «эфирная» разошлись еще в начале двадцатого века, после чего стали слишком непохожи.

Так как Быстрицкий был представителем традиционной науки, то выставлял эфирщиков как людей неграмотных и недальновидных, в чем предлагал убедиться лично. Для этого он дал мне координаты некоего Садовника. Как я сразу догадался, «Садовник» – это сетевой псевдоним. Оказалось, что человек под этим ником – мой коллега, торгует через сеть семенами помидоров, выведенных собственноручно. Живет он недалеко – в Самаре, и я мог познакомиться с ним лично.

Поездка в Самару для меня всегда испытание. Во-первых, из-за неудобных Самарских улочек, во-вторых, из-за Кристины. Она никогда не упускает возможность «заехать на пять минут» в «Икею». И, как правило, мы проводим в этом магазине остаток дня. По какой-то причине его не построили в нашем городе, хотя супермаркетов и моллов по два на каждого жителя.

Мне пришлось взять жену с собой и, когда я припарковал автомобиль возле серой панельной хрущевки, пригласить ее к Садовнику, так как разговор ожидался долгий. Поводом для него была банальная покупка семян. Уж простит меня Кристина, до нашей поездки я никак не подозревал, что она в этом разбирается.

Дверь нам открыл «Лев Толстой». Человек неопределенного возраста, с густой бородой, в спецовке какой-то химической компании.

– Дядя Федор, – представился он.

– Алексей Левин, – я пожал сухую ладонь человека, необремененного физическим трудом.

Кожа на его руках не была нежной, но в них чувствовалась слабость, и я побоялся крепко жать его руку.

– Вы издалека? – поинтересовался мужчина.

– Из Тольятти, – я переступил порог, и мои кроссовки по щиколотку утонули в мусоре.

Это были бумажки, фантики, прелые листья, окурки и даже еловые иглы. Квартира представляла жалкое зрелище. Остатки обоев, много лет назад выкрашенные двери, древняя советская мебель. Все это можно было назвать одним словом – бомжатник, если бы не книги. Книг было очень много, и они напоминали птиц, рассевшихся где попало. Впрочем, и все остальное, используя терминологию Быстрицкого, утопало в энтропии.

Кристина сразу заметила вышитый гобелен в раме и подошла рассмотреть его поближе. Мысли снять обувь у нас не возникло, хозяин – разумно этого не предложил.

– Нравится? – спросил Кристину Дядя Федор.

Та кивнула:

– Хорошая работа, – похвалила она, – как вам удалось так передать полутона?

Дядя Федор улыбнулся в бороду:

– Подбирая цвета нитей.

Кристина покачала головой:

– У вас должна быть большая коллекция.

– Что вы, – возразил Дядя Федор, – тяну откуда придется. Порой из рубашки вытащу, жена ругается.

Кристина еще раз покачала головой. Следов женских рук нигде не наблюдалось.

– Мы в разводе, – объяснил мужчина, – здесь убирается домработница.

Понятнее не становилось. На языке так и вертелся вопрос: как часто? Я вспомнил о цели своего визита и задал наводящий вопрос:

– Вы сами выводите новые сорта?

– Разумеется, – переключил свое внимание на меня Дядя Федор.

– Здесь и работаете?

– Здесь, – мужчина обвел взглядом квартиру, и я догадался, что он смотрит сейчас как бы нашими глазами. – Тут ужасный беспорядок, извините.

Садовник убрал с кресла стопку старых газет и предложил Кристине сесть. Мы с ним остались стоять, потому что, кроме табурета, возле письменного стола, на котором тарахтел видавший виды компьютер, присесть было негде.

– Скажите, – бросил я пробный камень, – а вы где-то учились? Откуда у вас знания в области ботаники?

– Я много учился, – уклончиво ответил Дядя Федор, – чему-нибудь и как-нибудь.

– Просто не представляю, – сказал я, – ведь это же нужно разбираться в генетике.

– В селекции, – возразил мужчина, – но на самом деле все гораздо проще. Я не занимаюсь генной модификацией в привычном для обывателей смысле. Это происходит само. Так сказать, естественным путем.

– Вы только помидоры выращиваете? – я указал пальцем на торчащую из консервной банки лаврушку.

Горшки с растениями располагались по тому же принципу, что и книги, то есть где попало.

– Лавр благородный, – объявил Дядя Федор и тут же пояснил, – не покупать же в магазине.

– Конечно, – кивнул я, как будто на моем подоконнике растет такой же.

Совершенно неожиданно для меня Кристина увидела лимонное дерево, и разговор прочно застрял среди комнатных и садовых растений. Признаться, я был горд познаниями Кристины, но, найдя благодарного слушателя, Дядя Федор добрые два часа рассказывал о своих находках, вредителях, удобрениях и урожае. При этом Садовник периодически отвлекался на вышивку крестиком и резьбу по дереву. Оказалось, он режет из цельного куска дерева цепи, кольца и взаимосвязанные предметы поразительной сложности. Дядя Федор рассказал нам все про свою жену, дачу, свои болезни и медленный интернет, ни разу не свернув разговор в сторону физики.

Я заметил, что Кристина выдохлась и, сев в кресле, стала перебирать пакетики с семенами, купленные у Садовника. Я остался его единственным слушателем, но перебить Дядю Федора было не так просто.

– Скажите, – я показал пальцем на уже давно замеченную мной катушку высоковольтного трансформатора, торчавшую из-под стола, – а это что такое?

– Это трансформатор Теслы, – ответил Садовник, – собрать не получилось. Пока.

– Так вы и в физике разбираетесь? – спросил я, стараясь сбить тему. – Вам не кажется, что современная наука как будто не права?

Садовник некоторое время моргал глазами, не понимая, что мешало задать этот вопрос с порога. Наконец, совладав с собой, он сказал:

– Не только не права, но и постоянно нам лжет!

– Вы тоже заметили? – подлил я масло в огонь.

– Ха, – Садовник хищно ухмыльнулся, – а вы как думаете?