Я буду танцевать для тебя в облаках

Она повернулась ко мне лицом и обняла меня за плечо, зажав мою ладонь между своих коленей.

Кто-то говорит там про каких-то бабочек в животе. Только у меня это были далеко не бабочки. Словно слон мне наступил на грудь, и меня затрясло ещё больше. Я молча лежал и трясся, вытаращив свои глаза в темноту под крышей шалаша, пока все остальные рассказывали анекдоты и смеялись. Я покосился на Полину, и мне показалось, что она немного улыбалась и еле сдерживала смех. Я лежал и прокручивал в голове вопросы: «Что делать дальше? Что же делать дальше? Как поступить? А вдруг она будет против?..» Полина слегка надавила мне на плечо большим пальцем руки, словно подавая мне знак. Я нерешительно повернул к ней голову и легонько поцеловал её в щёку. Тогда Полина крепко схватила меня за плечо, подтянула к себе и впилась мне в губы. Тогда это был не первый мой поцелуй. Я уже имел небольшой опыт в игре «Бутылочка» но от сильного влечения к Полине это было самое прекрасное, что тогда могло быть. В тот момент мне хотелось целовать её ещё и ещё.

«Давай оставим на потом? Я уже хочу…», – вибрирующим, будто мурлыкающим голосом тихонько сказала Полина, немного задыхаясь. Она отвернулась от меня к стенке шалаша и нежно, очень тихо простонала: «Обними меня сзади». Я отодвинул волосы с её тонкой шеи и тихонько поцеловал за ухом. Полина тяжело задышала, выгнулась и упёрлась своей круглой попой мне в низ живота. Я перекинул руку, как бы обнимая её, и случайно положил ладонь ей на грудь. Сквозь майку торчал твердый, как спелая виноградинка, сосок. Это была моя первая победа, моя первая любовь. Так начались наши отношения с Полиной.

Нас разбудили громкие прерывистые выстрелы. Проснувшись, мы услышали рёв двигателей и лязганье траков боевых машин. В тире на территории полигона, буквально в нескольких сотнях метрах от нас, проходили испытания. Я посмотрел на часы. Время было уже одиннадцать часов утра. Скоро за нами должен был приехать дядя Вова. Нам нужно было собираться и возвращаться домой. Мы с парнями выбрались из шалаша, пока девчонки ещё нежились на спальных мешках. Как настоящий мужчина, я с разбегу прыгнул в холодную утреннюю реку и подплыл к кувшинкам. Я нарвал целую охапку этих прекрасных диких цветов.

Выбравшись из воды, я, не показывая вида, что мне холодно, вернулся в шалаш и протянул букет Полине. Она взяла мокрые кувшинки и положила их себе на грудь. Белая трикотажная майка тут же намокла, и моему взору открылось настоящее великолепие. Её соски напряглись и прорывались сквозь намокшую ткань наружу. Они напоминали мне косточки от персика.

– Саша, а нам кувшинок?! – Возбуждённо в один голос закричали остальные девчонки. – Мы тоже хотим цветочков!

– Девчонки, меня на всех не хватит, – отшутился я. – Я второй раз туда не полезу. Вон, пускай парни нарвут.

– Пацаны, тут девчонки кувшинок хотят, – крикнул я, вылезая из шалаша.

– Ты что так поступаешь-то? Вот ты «подстава»! – В шутку, но как бы обиженно, сказал Шмель. – Сейчас придётся в воду лезть.

– Иди тогда собирай вещи, – крикнул мне Генка, и они втроём направились к реке.

– Твоя идея, вот сам и лезь! – Напоследок крикнул Женька.

– Я свою миссию выполнил, – отбрыкался от них я, и, шутя, показал им средний палец.

– Он миссии выполняет, а в воду лезть нам. – Пробурчал Шмель, – «Миссиписи», блин!

Спустя несколько минут, дрожа от холода, парни вышли из воды с букетами кувшинок и раздали их остальным девушкам. Радостные и восторженные девчонки были на седьмом небе от счастья. Казалось, их писк было слышно даже на краю леса.

Мы быстро собрали вещи и отправились в путь по танковой дороге. Мне не хотелось возвращаться в город, я мечтал остаться здесь с Полиной. В тот момент мне казалось, что я могу жить в этом шалаше вечно, лишь бы она была рядом.

Перед мостом возле знака «Запретная зона!» стоял УАЗ – «буханка» дяди Вовы.

«Давайте быстрее! – Крикнул дядя Вова. – Я уже минут двадцать здесь торчу, Запретка всё-таки!»

Мы, ускорив шаг, устремились к Уазику, закинули вещи в фургон и поехали домой.

– Где магарыч? – Спросил дядя Вова.

– Ты его сейчас хочешь выпить? – С неким подозрением произнёс Шмель.

– Нет, он мне душу согреет, – смеясь, ответил дядя Вова.

– Ну вот, во дворе и согреешься! Не бойся, не обманем, – успокаивал его Шмель.

Танковая дорога от следов гусеничных траков была ребристая, и на скорости машина вибрировала. При разговоре наши голоса забавно дрожали, и мы попеременно дрожащим горлом голосили: «Э-э-э-э», а потом громко смеялись. Но всё равно на душе было неспокойно. Казалось, что всё веселье закончилось, хотя всё только начиналось.

Мы приехали во двор нашего дома, и Мишка Шмель, выпрыгнув из Уазика, забежал в наш подъезд. Он быстро вернулся с литром отцовского самогона.

Шмель протянул бутылку дяде Вове.

– Так мы же на пол-литра вроде договаривались? – С удивлением спросил дядя Вова, как бы возмущаясь, но с радостью принял оплату.

– Это тебе компенсация за ожидание, да и обратиться не раз ещё придётся, – произнес я с заднего сиденья.

Мы начали выгружаться.

Я отвел Полину в сторону и спросил: «Мы же ещё встретимся?»

– Конечно! – Ответила она. – Теперь ты от меня никуда не денешься. У нас с тобой остался один очень важный, не решённый вопрос.

– Какой? – Спросил я вполголоса.

Полина взяла меня за шею и, подтянув меня к себе, поцеловала на прощание в губы.

– Я тебе завтра скажу. Приходи утром… – прошептала она, создавая интригу, загадочно прищурившись и страстно сморщив носик.

Полина пошла домой. Я повернулся к парням с девчонками и увидел их удивлённые лица.

– Что у вас произошло? – Спросил с ехидцей Женька.

– Да, вроде, пока ничего, – смущённо ответил я.

Я взглянул на Шмеля. Он прямо кипел от злости, но, поскрипев зубами, так мне ничего и не сказал. И мы разошлись по домам.

Наутро следующего дня я уже бежал к Полине с букетом только что купленных белых роз.

Глава 3

От теории к практике

Я забежал в подъезд дома, где жила Полина, поднялся на четвёртый этаж, подошёл к двери и нажал на кнопку звонка. «Кого там ещё принесло с утра пораньше?» – Ругалась тёть Вера, подходя к двери.

– Кто там? – Спросила строго мама Полины из-за двери.

– Здрасьте, тёть Вера, это я – Саша, – громко ответил я.

Она мне открыла дверь и радостно крикнула: «Полинка, вставай! Тут к тебе женихи с цветами пожаловали!»

– Так я вроде один, – с улыбкой ответил я.

– Ну, раз один, то проходи в зал! Сейчас она выйдет, – улыбаясь, по-хозяйски сказала тётя Вера и отошла от двери.

Она пристально смотрела на моё лицо, стараясь заглянуть прямо в глаза, будто пыталась что-то в них прочитать.

Маме Полины надо было идти на работу, и когда я пришёл, она уже была почти готова, собираясь выходить. Я снял обувь и прошёл в большую светлую комнату. Положив цветы на большой лакированный стол, я уселся в кресло. Тётя Вера попрощалась и ушла, захлопнув за собой дверь. Из своей комнаты, словно взбесившись, выбежала очень радостная Полинка. Она была в трусах и короткой майке, а её волосы были взъерошены после сна.  Но даже в таком виде Полина была прекрасна. Она прыгнула ко мне на колени и начала меня страстно целовать, тихо приговаривая: «Наконец-то ты пришёл! Я так скучала! Всю ночь тебя ждала». Она была так рада видеть меня, что я почувствовал себя немного неловко.

– Это тебе, – сказал я Полине, указывая на цветы.

– Спасибо, они очень красивые! – Ответила она.