Я буду танцевать для тебя в облаках

– Ты тоже успокойся! – Прикрикнула на меня Полина.

– Давай ещё мы с тобой «разосрёмся»? – Ответил я Полине.

«Какая же она сексуальная, когда злится!» – Думал я про себя, сжимая челюсти. Мне хотелось прямо сейчас схватить её за волосы и утащить к себе в квартиру. В ней просто пылал огонь.

Мы все зашли к Женьке в квартиру, чтобы решить вопрос в тихой обстановке, без свидетельских соседских ушей. Полина выдвинула ультиматум, что пока мы не помиримся со Шмелём, она сюда больше не придёт. Мы со Шмелём пожали друг другу руки и сделали вид, что всё хорошо. Мама Полины «прочитала нам нотацию» и все успокоились. Чуть позже пришла с работы Женькина мама, и подключилась к тёте Вере уже со своими нотациями. Мы, со всем согласившись, начали расходиться по домам. Первыми ушли Генка со Шмелём.

– Ладно, мы тоже пойдём, – сказала тёть Вера Женькиной маме, – вы тут рядом. Так хоть следите за ними, что они творят. А то поубивают друг друга.

– Так, когда мне? Спасибо, что подоспели, – сказала тёть Валя Полинкиной матери.

– Ой, да никто бы никого не убил! – Сказал я пренебрежительно.

– Я вот сейчас возьму шланг от «стиралки» и выдеру тебя, как Сидорову козу. Ерничает он мне тут стоит! – Прикрикнула на меня тётя Валя, будто на правах моей «второй матери».

Она действительно была мне как вторая мать, так как мы с Женькой почти десять лет росли вместе у неё на глазах. И я её уважал.

– Я в курсе ваших отношений с Полиной, – предупредила меня тёть Вера.

– Ну что, может тогда ко мне, раз такое дело? – В шутку «подкатил» я к Полинке, взяв её за талию.

– Ты что? Нет, конечно! – Ответила мне Полинка, убирая мои руки со своей талии.

– Сейчас я шланг, похоже, возьму и отхожу обоих, – строго сказала мама Полины, перебивая нас.

– Что, тогда к тебе? – Уже с неким сарказмом, спросил я Полину.

– Валя! У тебя шланг далеко? Одолжи мне, пожалуйста, ненадолго. Сейчас я кое-кому мозги вправлю, – строго, но улыбаясь, сказала мама Полины. – Вы только внуков мне не нарожайте тут. Мне ещё рано становиться бабушкой. – С каким-то волнением и переживанием говорила она.

Женька стоял у стены и улыбался, глядя на нас и слушая весь разговор.

– Тебе сейчас тоже перепадёт! Стоишь тут, ухмыляешься! – Грозно посмотрев на Женьку, сказала его мама.

– А мне-то за что опять? – Отстранившись от неё, спросил Женька испуганно.

– А так, для профилактики. Больно взрослые все стали! Ну-ка, быстро иди к себе в комнату и закройся там, чтобы я тебя не видела! Отрастили причиндалы, ходите, размахиваете направо – налево ими! – Беспричинно ругалась тёть Валя на Женьку.

– Жека, пока, – сказал я в след уходящему в комнату Женьке.

– Саня, Полина, пока. Тёть Вера, до свидания. – Сказал с грустью Женька и зашёл к себе в комнату.

– Ладно, всё, мы тоже пойдём, – сказала, улыбаясь, тёть Вера, выталкивая нас с Полиной за двери.

К позднему вечеру уже весь дом гудел, обсуждая произошедший инцидент. А уже через день нашу компанию прозвали «шведской семьёй». Полине досталась слава «распутной девки», а мы будто все с ней спали по очереди или все вместе сразу. Сплетни разлетались по округе с геометрической прогрессией. Люди, сами не зная всей правды, выдумывали и несли всякую ересь. И чем дальше расходились сплетни, тем менее правдоподобно они звучали. В итоге всё само собой устаканилось.

Наша «компашка» стала более сплочённой. Со Шмелём мы помирились, но он всё равно ревновал Полинку ко мне, носил ей цветы и пытался отбить. А мы с Полиной были как Сид и Нэнси, или как Бонни и Клайд. Но мы никого не грабили и не употребляли наркоту. Во двор наша компания заходила, как самая скандальная рок-группа, чуть ли не под овации соседей.

В тот вечер, когда мама Полины узнала о нашей близости, Полина ей всё рассказала. Тётя Вера не запрещала нам встречаться, но в то же время и не одобряла нашу интимную связь. Она считала, что нам рано ещё жить половой жизнью. Да и мы так считали. Но желание и страсть были сильнее нас, и всё свободное время, уединившись, мы проводили в постели.