Я буду танцевать для тебя в облаках

Странная черта была у Женьки. В парикмахерскую он ходил один раз в год, перед днём рождения. Подстрижётся коротко, а потом весь оставшийся год ходит, отращивает волосы, навивая свои патлы на палец и вытягивая их.

Все мальчишки нашего возраста во дворе хотели дружить с Женькой. Он словно притягивал к себе людей. Но Женька дружил больше со мной, так как у нас было много общего. Нам нравилась одна и та же музыка, были одни и те же интересы.

Женька был очень смышлёный в техническом плане. У него постоянно были какие-то изобретения и разработки. На его письменном столе всегда был творческий беспорядок. Там лежали: батарейки, моторчики, какие-то провода и много всяких мелких деталей. Мне нравилось то, что делал Женька. Мы ездили в магазин «Юный техник» находящийся в центре города, чтобы просто посмотреть ассортимент товара, и иногда покупали новые запчасти для Женькиных экспериментов.

Летом на пару недель тёть Валя отправляла Женьку в Казахстан к бабушке, чтобы немного отдохнуть от него. Когда он возвращался, то всегда привозил какие-нибудь угощения, такие у нас тогда здесь были в дефиците: импортные жвачки, конфеты и шоколад. Немного, правда, но он всегда делился.

Женькины изобретения были интересны только мне. Но вот тёть Вале это доставляло немало хлопот. Женька мог разобрать стиральную машину, так как ему срочно нужен был электродвигатель, или снять термостат с холодильника, за что огребал он по заднице шлангом от «стиралки». Женька не был там каким-то знайкой или заучкой в очках с толстыми линзами, но собрать всё обратно, как было, у него получалось. Правда, оставалось несколько лишних деталей, но на дальнейшую работу техники это никак не влияло.

Полигон

Летом, после окончания восьмого класса, один паренёк из параллели позвал нас на испытательный полигон. Вдали от города располагались живописные места. Вековые сосны скрывали дикую речку.

Вдоль берегов росли кусты черемухи, окутанные хмелем, словно лианами. На воде распускались, будто восковые, кувшинки. Через реку был проложен массивный мост для проезда военной техники. Метрах в ста от этого моста в зарослях была небольшая полянка с песчаной проплешиной, словно кто-то специально для нас расчистил заросли и подготовил выход к речке. Мы с Женькой хитро переглянулись и молча договорились, как будто читали мысли друг друга: «Это наше место, тут будет наш лагерь!» У меня в голове заиграла концовка нового трека от Dr. Alban «It's My Life». Вообще музыка сопровождала нас постоянно. Даже сейчас, когда я слушаю какую-нибудь композицию из девяностых, то она сразу с чем-то у меня ассоциируется.

В следующий раз мы с Женькой отправились на полигон уже без «проводника». С собой мы взяли инструменты и несколько пачек гвоздей – намечалась грандиозная стройка.

Через пару недель наша база отдыха была готова к эксплуатации. Мы обустроили место для костра и мангальную зону из старых кирпичей, найденных возле моста. Лавочки из сухих поваленных деревьев создавали уютную атмосферу.

Ещё один огромный плюс – с одной стороны берег был обрывистым, и, заходя в воду, сразу попадали на глубину, что позволяло нырять прямо с берега. Ближе к лагерю берег становился пологим. Мы обследовали дно на наличие острых предметов и коряг, после чего на дерево была закинута тарзанка.

В пяти метрах от кострища располагался огромный шалаш, в котором можно было укрыться от ливня и спокойно переночевать.

С помощью знаний соседа дяди Вовы, мы сделали наброс на линию электропередач, шедшую на полигон. В итоге у нас было освещение и розетка двести двадцать вольт. Это просто вишенка на торте. Ведь так как батареек нам вечно не хватало, то мы могли слушать музыку, включая магнитофон в розетку.

Возле моста отчётливо виднелся знак «Запретная зона! Проход и проезд запрещен!», который одновременно отпугивал посторонних от посещения нашего лагеря. В общем, так образовался наш маленький кусочек рая.

В старших классах Женька начал дружить с нашей одноклассницей Наташкой. Мне было очень неприятно, когда он больше общался с ней, чем со мной. Женька с Наташкой встречались и даже целовались, но дальше поцелуев их отношения не развивались. В один момент Женьке это всё надоело, и он решил сделать паузу в отношениях с Натальей.

Шмель

Мишка Мельников был панком. Он фанател от Виктора Цоя и всегда пытался ему подражать. Он даже разговаривал, как Цой.

В начале весны, когда мы учились в восьмом классе, в наш дом переехал Мишка. Он учился со мной в параллельном классе. Его родители получили жильё рядом с нашей квартирой. И так получилось, что Мишкина комната была через стенку с моей. Тонкие стены хорошо пропускали звук, и всё, что происходило в Мишкиной квартире, мне было хорошо слышно. Мишкина семья переехала к нам из неблагополучного района. Мишкин отец постоянно бухал, а мать вечно орала то на Мишку, то на Мишкиного отца.

Мне Мишка не нравился. Какой-то он был странный с виду, и поэтому я не торопился с ним знакомиться. Да и Мишка не особо был расположен к местным парням. Он был неформалом и анархистом. Мишка дружил с Генкой из своего класса.

Однажды Мишку избили местные «старшаки». Возможно, это было сделано просто так, ради развлечения, из-за его внешнего вида. А может быть, потому что он переехал из другого района.

Мишка учился в нашей музыкальной школе. Вечерами, когда он играл на гитаре и пел песни группы «Кино», я слышал это через стену. И хотя я раньше не был большим поклонником творчества Виктора Цоя, мне нравилось слушать Мишкины каверы перед сном.

Мишка Шмель был среднего роста, худощавого телосложения, с не стриженными взъерошенными светлыми волосами и голубыми глазами. Его лицо обычно было серьёзным, но в тоже время он обладал какой-то особой харизмой и имел хорошее чувство юмора. Шмель часто носил чёрную кожаную куртку «косуху», чёрные драные джинсы и тёмные очки, что придавало ему более панковский вид.

Однажды мы с Женькой поссорились. Тогда-то он и познакомился с Мишкой. И пока мы были в ссоре, Женька проводил время в компании Мишки и Генки. А когда через время мы с Женькой помирились, то таких дружеских отношений, как раньше, у нас уже не было. Но у нас образовалась компания из четырёх человек, и мы начали «отжигать».

У Мишкиного отца всегда было что выпить, причём «элитное пойло». Он приторговывал спиртным. Может это и была «палёнка», но все бутылки были запечатанные и очень красивые. Когда Мишкины родители уходили на работу, то мы заваливались к нему в гости и устраивали дегустацию «аристократических залежей». Посчитать, сколько алкоголя исчезло, отец Мишки всё равно бы не смог, так как после первой им выпитой «пол-литры» счёт был плюс-минус один – два литра. Ну и соответственно, если у Мишкиного отца было что выпить, то и мы были при «горючке». Мы много не пили. Так, для веселья. Но иногда бывало так, что мы теряли над собой контроль и совершенно случайно упивались вусмерть. Из-за этого возникали скандалы между нашими родителями. Но через какое-то время всё успокаивалось, и наши посиделки происходили вновь.

Почему мы Мишку прозвали Шмелём? Тут произошла целая пьяная логическая цепочка. Это было двадцать шестого апреля. Мы сидели и выпивали. Говорить особо было не о чем. И мы решили поиздеваться над Мишкой. Так получилось, что именно на него всё указывало. Нужна была жертва для насмешек. Ну и, значит, мы начали с издёвкой произносить вслух имя и фамилию Мишки: «Мишка Мельников, Мишка Мельников».

– Что-то длинное имя у тебя, Миха. Кто тебя так назвал? Сейчас мы тебе «обрезание» будем делать, – Смеясь, сказал Женька.

После чего мы начали понемногу сокращать, убирая первые и последние слоги из его имени и фамилии: «…Шка Мельник, Шкамельник». Мишка психовал, кидался с нами бороться, но не злобно, а как-то по-доброму. И в один момент Генка засмеялся и произнёс: «Ш. Мель, Шмель!» Мишке так понравилось это прозвище, что он успокоился и даже выпил рюмку водки залпом за своё новое имя. Так и прилипло к Мишке это прозвище. Мы договорились, что каждый год в этот день мы будем праздновать Мишкин второй день рождения «День Шмеля».

Иногда мы сидели у Шмеля в гостях, даже когда его родители находились дома. В этот момент грандиозных попоек мы не допускали, но по маленькой для настроения пропустить могли. Мы сидели и общались ни о чём, шутили и смеялись. Фоном слушали музыку, курили в окно, планировали, чем заняться после окончания школы.

У Шмеля из музыки был в основном рок: Кино, ДДТ, Наутилус, Гражданская оборона, Сектор газа и многое другое. Мы притаскивали к Шмелю магнитофоны и переписывали кассеты, делая сборники, а потом их слушали. Именно Шмель подсадил меня на рок-музыку. Но мне из того, что слушал Шмель, больше всего нравился Егор Летов и его песня «Моя оборона».

Как бы мы не увлекались алкоголем, гормоны брали своё. И тема обсуждения секса и девчонок для нас была в приоритете и всегда актуальна, как никогда ранее. До какого-то момента так всё и было: школа, дом, уроки, Шмель, музыка, алкоголь и разговоры о девчонках.

Генка

Есть люди, которые даже после долгого общения не становятся полностью открытыми. Невозможно понять, что у них на уме и чего от них ожидать.

Шабалин Генка с виду обычный скромный мальчик с слегка кудрявыми темно-русыми волосами. В любой непонятной ситуации он придерживался позиции «моя хата с краю». До определенного момента я думал, что Генка гей, уж слишком он был слащавым. Со Шмелем Генка были лучшими друзьями. Генка бросил бальные танцы и ушел в музыкалку вслед за Шмелем.

То, что Генка занимался бальными танцами, я узнал только спустя год нашего общения, когда он их уже забросил. В компании мы редко находили общие темы для разговора. При этом мы никогда не ругались. Но со временем кое-что поменялось. Генка всегда был в тени Шмеля. Когда я узнал, что он сменил бальные танцы на музыкальную школу, то только потом я понял, что Генка – это корявое отражение Мишки Шмеля. Таким и был Генка.

Как оказалось, Генка просто попал под влияние Шмеля и во всём ему подражал. Генка забросил танцы в самый неподходящий момент, когда намечались какие-то ответственные соревнования. Для его партнёрши эти соревнования очень много значили, и она очень сильно переживала уход Генки из танцев. Были ли у Генки с Полиной отношения? Я думаю, вряд ли. «Ну никак не может такой мудак нравиться такой девчонке», – рассуждал я.

В девятом классе на Новый год Генке подарили школьный дневник. Только это был не обычный дневник, а какой-то новомодный, с Егором Летовым на обложке. В то время, такие дневники, ещё нигде печатались. Тогда Генкины родители заморочились и заказали обложку в местной типографии. По окончании девятого класса половина листов в дневнике остались не заполненными, и поэтому Генка носил его с собой, как записную книжку. В его дневнике было расписано всё по датам. И так сложились обстоятельства, что дневник сейчас находится у меня.

Девяностые годы – это такое время, что было скучно жить в деревне без нагана. Как-то раз мы с Генкой пошли на местный базар за сигаретами, а там стояли «чёткие пацанчики» и сшибали деньги. Кто же тогда знал, что им срочно понадобятся именно наши деньги? В итоге Генка убежал, а я отмахивался один и отделался легкими телесными повреждениями. В общем, я понял, кто такой Генка, и сделал для себя некоторые выводы: то, что нельзя с таким ходить в разведку. Генке выговаривать я ничего не стал, просто сказал: «Спасибо!» И пожал ему руку. Это выглядело безобидно, но Генка понял, что к себе с моей стороны он потерял всякое доверие. И на любое Генкино предложение куда-то пойти или что-то сделать я относился скептически. Генке Полина тоже очень сильно нравилась, но в виду некоторых обстоятельств у него не было никаких шансов. Опять же, по рассказам Генки, у него уже были отношения с какой-то девушкой из сельской местности, куда он ездил со своими родителями в гости к родственникам. Когда мы сидели у Шмеля дома, Генка с пристрастием, в ярких красках рассказывал нам о своих сексуальных похождениях.

Полина

Радуева Полина – девушка из приличной семьи. Её папа, дядя Андрей, был военным представителем на оборонном заводе. Он прошёл Афганистан, но всегда был сдержан и спокоен. Дядя Андрей очень сильно любил свою дочку. Она была для него смыслом жизни, и на все Полинкины шалости он просто закрывал глаза.

Мама Полины, тёть Вера, работала психологом в детской больнице имени Красного Креста. Тёть Вера легко могла «поковыряться» у тебя в мозгу и получить нужную для неё информацию. По щелчку пальцев тёть Веры любая ложь выходила на поверхность. Полина это прекрасно понимала и никогда её не обманывала.

Они жили в паре кварталов от нашего дома. Полина занималась бальными танцами. Это было не просто увлечение, а самая настоящая страсть. Её партнёром по танцам был Генка. Они ездили на соревнования и занимали призовые места.

Два года назад семья Полины переехала в наш город. Её отец получил новую должность и был направлен на наш оборонный завод в качестве военного представителя.

До этого они жили в Подмосковье, в городе Одинцово. Там Полина тоже занималась танцами. После переезда она поступила в нашу школу танцев, где её поставили в пару с Генкой. После проб тренер решила, что именно их пара – лучшая, и не ошиблась, сделав на них ставку. Всё было бы хорошо, если бы Генка не «слился» в самый разгар соревнований.

У Полины выразительные зелёные глаза, черные шелковистые волосы до поясницы, круглая упругая попка, гладкая загорелая кожа и не большая упругая грудь. Женька говорил, что Полина похожа на Орнеллу Мути. Он находил какие-то схожие черты лица. Но мне на это было как-то пофиг, так как я тогда не знал, кто такая Орнелла Мути.

Полина отличалась высоким уровнем умственного развития для своего возраста. Она очень много читала и обладала высоким интеллектом.

Полине нравилось, что окружающие ей любуются. И поэтому летом она частенько вызывающе и провокационно одевалась так, чтобы большая часть тела была открыта: короткие шорты или мини юбка с топиком, ну или маленькое платье и обязательно туфли на высоченном каблуке. Но когда Полина шла в школу, то она откладывала все свои откровенные наряды в сторону и одевалась очень скромно, но со вкусом. В прохладную погоду Полина носила кожаную косуху. В ней она выглядела очень круто. От Полины всегда очень приятно пахло нежными и тонкими ароматами цветов и ванили. Такую девушку сложно не заметить. Она была очень яркая и красивая, точно готовилась к какому-то празднику. Полина считала, что красота отпугивает, и из-за этого с ней мало кто пытался познакомиться. Её улыбка завораживала, а смех был задорный и пронзительный. На первый взгляд казалось, что Полина очень серьёзная и строгая. Но узнав её поближе, начинаешь понимать, что она очень любит повеселиться. Стебалась она над нами не по-детски. Можно сказать, издевалась.

Полину было слышно издалека. Цоканье её каблучков по асфальту раздавалось на всю округу. Иногда в компании мы посмеивались, услышав стук шпилек. «О, козочка наша идёт, вышагивает!» – Вдруг скажет Шмель, и тут же послышится скрежет шпильки об асфальт. «Похоже, распласталась или ноги разъехались!» – Засмеётся Женька. А затем мы все хором смеёмся, словно сумасшедшие.

Тогда я был уверен, что это единственная девушка, с которой я хочу быть. Мои чувства к ней были настолько сильны, что я терял рассудок при виде её. Будто она меня приворожила.

Глава 2

Любовь с первого взгляда