Оркестр сыграл свой самый весёлый из похоронных маршей.
Только инструктор лежал на траве и не мог двинуться с места: аспирант всё ещё не отпускал его ноги. Он сжимал их железной хваткой. Пришлось отгибать его пальцы плоскогубцами.
Освободив от аспиранта, инструктора поставили на ноги. И тут все увидели, что его брюки за время полёта очень укоротились, превратившись в удлинённые шорты. Но потом разобрались, что дело не в брюках – просто у инструктора, за время висения под нагрузкой, вытянулись ноги, и он стал похож на страуса.
– Завтра повторные соревнования, – объявил Карлюга.
При этом сообщении, инструктор побелел, как мой нераскрывшийся парашют, и на своих несгибающихся ногах поскакал к телефону. Куда он звонил и что говорил, не известно. Но мне засчитали победу и в этом соревновании, и в следующем, и во всех остальных, которые состоятся в ближайшее десятилетие. Кроме того, был засчитан и мой рекорд по бегу: ведь я бежал со скоростью самолёта. Но поскольку бежала только моя нижняя половина, а верхняя летела, то результат разделили на два. Но всё равно он оказался рекордным!
ТЕХОСМОТР
Гурнов очень торопился, а Зильбер мешал ему своими жалобами на здоровье. Зильбер всем наГдоел. Он вечно был недоволен своими врачами и приставал к каждому сотруднику с просьбой порекомендовать ему хорошего специалиста. А сегодня он привязался к Гурнову и именно в такой момент, когда тот собирался уезжать.
– Никаких денег не пожалею, – канючил Зильбер, – только бы он мне что-нибудь путное прописал.
– Ладно, чёрт с тобой! – Гурнов махнул рукой. – Для себя берёг, но поделюсь… Профессор! Все видит насквозь без рентгена. Пиши: Даниил Зубин.
– Ой, спасибо! – возликовал Зильбер. – Он терапевт или хирург?
– Он – всё. Специалист широкого профиля. Скажешь, что от меня.
Счастливый Зильбер записал адрес, еще раз поблагодарил и, наконец, ушёл к себе в отдел.
– Откуда вы знаете этого профессора? – спросила бухгалтер Сонечка, выдававшая Гурнову деньги на поездку.
– Какой там профессор! – Гурнов рассмеялся. – Я ему дал адрес техника, который мою машину ремонтирует. Чтоб больше не приставал.
– Ой, не могу! – Сонечка тоже рассмеялась.
А ничего не подозревающий Зильбер этим же вечером уже звонил в квартиру Зубина.
– Здравствуйте. Я от Гурнова. Мне нужна ваша помощь.
– Вы на машине? – спросил техник.
– Да. На автобусе добрался. Хочу с вами проконсультироваться.
– А машина где?
– Уехала, – ответил Зильбер, имея в виду автобус.
– Странный клиент, – подумал хозяин. – Заочник.
Потом спросил, подразумевая марку автомобиля:
– Японец?
– Да нет, москвич, – ответил Зильбер, уверенный, что речь идет о нём.
– «Москвичи» уже долго не тянут, – авторитетно заявил техник.
– Это почему? – похолодел от страха Зильбер.
– Двигатели рассыпаются. Они и раньше были недолговечны.
– Спасите! – чуть не простонал Зильбер.
– Сколько отмахали?
– Пятьдесят.
– Это не так уж много, – упокоил его Зубов, имея в виду километраж. – При хорошем уходе до ста дотянете, а то и до ста двадцати, без капитального ремонта.
– Я вам снимки принёс.
– Мне они ни к чему. У меня ваш механизм весь перед глазами.
– Каков специалист! – восхитился Зильбер. – Молодец Гурнов, не соврал!
– На что жалуетесь? – спросил техник.
– Одышка мучает. На горку с трудом взбираюсь.
– Все ясно, – перебил его хозяин. – Мотор не тянет. Включайте нижнюю передачу и потихонечку набирайте скорость. Ни в коем случае не газуйте… Клапана стучат?
– Иногда стучат, а иногда и не прослушиваются.
– Срочно проверить надо и отрегулировать. Что ещё?
– Быстро остываю. Мёрзну. По утрам холодный, как лёд.
– Надо разогреваться. Пока не разогреетесь – никуда не двигаться… Сигналы еще подаёте?
– Кому?
– Встречным.
Зильбер засмущался.
– Не так, как раньше. Но если уж очень, то…
– С этим надо кончать! – категорически потребовал техник. – На это тоже энергия уходит. И на чужие сигналы не отвечайте. Не гудите и не слепите. Берегите аккумулятор… Как работает коленвал?
– Неважно. Стоит резко разогнуть колено, сразу скрипит, а иногда щёлкает.
– Плохо распределяется смазка.
– Вы имеете в виду обмен веществ?