Полное собрание впечатлений

– А собак вы не любите? – спрашиваю я.

– Собак держат властные люди, привыкшие командовать и подавлять, – отвечает Рольф. – А кошки у тех, кто уважает чужое мнение, ведь кошкой повелевать труднее, чем собакой.

– Теперь я понимаю, почему ты так любишь собак! – шепнула мне жена.

Подчеркнуто не расслышав эту реплику, вхожу в дом, рассматриваю картины – они мне очень нравятся. Сюжеты разные, много портретов, пейзажей – в каждом настроение художника: тревога, грусть, ожидание…

– Не могу писать слишком мажорно. Грустная картина меня поддерживает в жизни, заставляет думать, работать, стремиться.

– У вас был трудный путь? – спрашивает моя жена.

Внешне он очень похож на Достоевского. Глаза добрые, усталые. Когда-то его не признавали, не давали ходу, били критическими дубинками. Но он выстоял, окреп, стал популярен. Сейчас много выставок, много заказов, на каждую картину есть покупатель, даже на ту, которая только задумана… Но он продаёт свои работы редко, неохотно.

– Это мои дети, хочу, чтобы они оставались со мной.

– У вас был трудный путь? – повторяет свой вопрос моя жена.

– К счастью, да, – отвечает он.

Маленькая Ирэна и большая кошка

Пергамский музей – первый архитектурный музей в мире. Входя в него, входишь в окаменевшее прошлое нашей планеты. Вавилонские ворота Иштар, построенные около пятисот восьмидесятого года до нашей эры… Аттическая богиня с гранатом, высотой почти два метра, пролежавшая в свинцовом ящике более двух тысяч лет… Афродита, наступившая на черепаху… Лев с отвалившейся гривой… Собака, пытающаяся почесать свое каменное ухо… И самая большая гордость музея – Пергамский алтарь, который ещё в древности причисляли к чудесам света… Огромный зал, много воздуха, звуки человеческих голосов сливаются в торжественную музыку. Это гимн археологам, архитекторам, строителям, подарившим человечеству возможность наслаждаться шедевром!..

…Ирэна где-то затерялась в бесчисленных залах Пергамского музея.

– Найдётся, – спокойно заявила Людмила. – Наверное, присматривает новых кошек…

Ирэне страшно нравилась скульптура египетской кошки. Гипсовые копии этой кошки продавались здесь же. Кошка была огромная, в полметра высоты, да и стоила довольно дорого. Но Ирэна умоляла папу и маму купить кошку, отказывалась от других игрушек, чтобы сэкономить деньги, сама завела себе копилку. И вот настал радостный день! За кошкой поехали всей семьей и привезли на машине. Затем Ирэна носила её по всей квартире, чтобы та привыкла и почувствовала себя здесь дома. Потом все вместе долго искали для неё место, переставляли мебель, меняли свет… Наконец нашли самое удачное – в углу под торшером. Ирэна каждый день ставит перед ней чашку с молоком, водит гостей знакомиться с кошкой, гладит её, разговаривает с ней… Мы смеёмся, но, честно говоря, кошка настолько хороша, что я тайком тоже не раз поглаживал её по спине.

…Ирэну мы нашли в Китайском зале. Она, притихшая, сидела на корточках перед огромной вазой из резной слоновой кости – маленький человечек, оглушённый красотой.

Выставка собак и их хозяев

Ближайшие к парку улицы были превращены в стоянки для автомашин. Автомобили из всех городов стояли на мостовых, тротуарах и газонах, плотно, плечом к плечу, дверца к дверце. Воткнуть туда мою машину было невозможно, даже если её намылить. Я поставил её почти вертикально, на каком-то откосе.

Парк, где проходила выставка, был заполнен народом: молодёжь, старики, дети, монашки, инвалиды в колясках… Героями праздника были собаки. Для каждой породы был выделен свой ринг, стояли стенды с описанием родословных участниц соревнований. Выдавались специальные лежаки для собак (чтобы лежали не на земле), стояли клетки для молодняка (если хозяева захотят отлучиться). Продавались поводки, ошейники, расчёски, значки, сувениры… Продавались и игрушки для четвероногих: резиновые кости, куклы, мячики… Разноцветные стрелки указывали даже специальные места собачьих «туалетов»… На каждом ринге – своя строгая комиссия. Собак осматривали, ощупывали, замеряли с точностью до сантиметра. Стучали пишущие машинки, печатая протоколы.

А с какой любовью хозяева стригли, причёсывали, одевали своих питомцев!.. Как взволнованно выходили на ринг!.. А когда надо было пробежать с собакой, хозяин так мчался, что пёс едва поспевал за ним.

Вообще в Германии очень любят животных. Я не встречал здесь бродячих собак и кошек. Не случайно ежегодные крестины новорожденных медвежат в Берлинском зоопарке – это шумное и весёлое празднество. На одном из них мне удалось побывать.

Директор зоопарка приветствовал гостей и представил им новорожденных. Известные люди, руководители крупных предприятий – шефы зоопарка, окропили медвежат лимонадом и нарекли их Юли и Кони. Для медвежат был накрыт стол, приготовлена вкусная закуска: бананы, яблоки, морковка, капуста. Операторы снимали их на плёнку, корреспонденты брали интервью – правда, не у них, а у директора зоопарка, которому не впервой отвечать за своих питомцев: он ведёт регулярную передачу по телевидению, его знают и любят, у него берут автографы, и он не менее популярен, чем самые известные киноартисты.

Вообще, зоопарк – это любимое детище всех берлинцев. Звери живут не в клетках, а в вольерах и павильонах. За ними любовно ухаживают, хорошо кормят. Разыгрывается специальная лотерея в пользу зоопарка, вносятся пожертвования от организаций и отдельных граждан. Различных животных опекают различные учреждения: заводы, фабрики, театры… Даже полиция над кем-то шефствует – кажется, над птичками.

Весёлая ярмарка

Всю ночь с четверга на пятницу Людмила пекла яблочные пироги.

– Зачем столько? – удивился я.

– Буду продавать.

Я рассмеялся, думая, что она шутит.

Но назавтра Людмила Мишке, ведущая детских передач Берлинского телевидения, вывезла свой товар на Александерплатц и бойко принялась торговать. И не только она – все сотрудники её редакции весело зазывали прохожих, чмокали губами, облизывали пальчики, рекламируя Людмилину продукцию…

В этот день, как и в каждую последнюю пятницу августа, в Берлине происходила Ярмарка Солидарности с журналистами развивающихся стран. Собранные деньги идут им в помощь. В эту пятницу редакции всех берлинских газет, журналов, радио и телевидения выходят на Александерплатц, становятся за импровизированные прилавки и торгуют. Чем? Это зависит от их выдумки и изобретательности.

…Редакцию сатирического журнала «Ойленшпигель» я нашёл по громким выкрикам в мегафон: ответственный секретарь журнала Ганс Чихольд, как заправский зазывала, останавливал прохожих, предлагая им свежие, теплые, только что из типографии, новые журналы. За прилавком стояли авторы этого номера и давали автографы. Рядом с журналами лежало «фирменное» печенье с эмблемой «Ойленшпигеля», специально заказанное редакцией на кондитерской фабрике. И журналы, и печенье пользовались большим спросом – у прилавка толпились покупатели. Но Чихольд, как истинно творческая личность, не успокаивался на достигнутом, а ещё громче выкрикивал в мегафон…

Журнал «Старт» торговал плакатами с изображениями лошадей, такими яркими и привлекательными, что я не выдержал и купил сразу три. Тут же продавались билеты желающим прокатиться в карете, запряженной двумя пегими лошадками. Можно было и погарцевать верхом – это стоило чуть дороже…

Редакция журнала «Бауэрцайтунг» привезла попоны, хомуты, крестьянскую утварь. Мне было непонятно, кому в столичном городе все это может понадобиться – но, тем не менее, их охотно покупали… Надо отдать должное берлинцам – они активно участвовали в этой ярмарке: шутили, смеялись, бурно реагировали на каждую интересную затею редакций и покупали всё, вплоть до колеса от телеги – это было проявлением их солидарности с журналистами!..

Музыкальная редакция радио торговала звуками, в буквальном смысле: на её прилавке стояли в ряд магнитофоны с наушниками. Каждый мог по собственному вкусу выбрать мелодию и послушать её в исполнении самого модного ансамбля. Выбор был безграничный, поэтому у прилавка до позднего вечера стояла очередь меломанов…

Телередакция «Новости» была не менее изобретательна: она вывезла на площадь телекамеры, установила мониторы – и, кто хотел, тот мог увидеть себя рядом с самыми знаменитыми дикторами страны тут же, на экране…

А дирекция телепрограмм продавала заставки популярных телепередач и портреты известных персонажей телевидения и кино, всех стран мира. Мне было приятно увидеть там наших неразлучных Волка и Зайца из сериала «Ну, погоди!», которые (честное слово, я объективен!) пользовались повышенным спросом…

До позднего вечера Александерплатц была заполнена народом, до позднего вечера там шла бойкая, весёлая распродажа…

Назавтра я встретил ответственного секретаря «Ойленшпигеля» Ганса Чихольда и спросил, какова выручка их редакции.

– Больше двадцати тысяч! – гордо просипел Чихольд. Громко говорить он не мог, потому что вчера сорвал голос.

Что ещё запомнилось в Берлине

…Государственная библиотека – гордость Берлина. Фонтан посреди квадратного дворика, старая кладка стен, увитых плющом, каменные скульптуры… Как будто находишься в старинной шкатулке. Вот-вот явится сказочный гном, скомандует – и заиграет волшебная музыка, задвигаются скульптуры, поползёт вверх плющ, засверкают разноцветные струи фонтана…

…Дворец Республики – современное здание с тёмными стеклами, как будто в солнцезащитных очках. Огромные концертные залы, холлы, бары. Вход свободный, можно прийти в любое время, встретиться с девушкой, посидеть с друзьями или просто спрятаться от дождя, что мы и сделали.

…Уютный вечер в семье Ганса Чихольда, ответственного секретаря журнала «Ойленшпигель». Его обаятельная жена Зигрид служила нам переводчицей. Так как мы о многом болтали, она была весь вечер под двойной нагрузкой. Потом я рассматривал альбом с надписями и рисунками гостей Чихольдов – своеобразную «Чихоккалу», где много автографов и наших советских писателей и художников-карикатуристов.

Чихольд, несмотря на солидный возраст, остался мальчишкой. Он затеял с моей тринадцатилетней дочкой Машей игру: все дни изображал влюбленного, который сражён наповал, с первого взгляда, – дарил цветочки, вздыхал, прижимал руку к сердцу… В день отъезда, когда мы уже попрощались и отъехали, он вдруг бросился за машиной с криком «О, Маша, Маша!» и ещё раз поцеловал ей руку… Машка от него в восторге и считает, что именно таким должен быть настоящий юморист, а не мрачным и ворчливым, как её папа…

…Решение моего друга Йорга уйти в декретный отпуск. Оказывается, в Германии это право имеет не только женщина, но и мужчина – родители решают сами, кому сподручнее сидеть дома и ухаживать за малышом. Йорг собирается заменить Людмилу – он будет работать над сценарием нового телефильма и смотреть за ребенком: укачивать, купать, пеленать… Несколько раз в день Людмила примчится домой, чтобы покормить ребенка грудью – этого при всём желании Йорг сделать не сможет…

…Мойка машин в центре города. Реклама обещает: «Ровно пять минут!» Я сказал жене: «Знаем мы эти пятиминутки!», но всё же рискнул. Оказалось – правда, реклама не подвела: в потоке машин я доехал до проходной, протянул деньги кассиру, получил талончик, въехал в моечную, стал на конвейер – и ровно через пять минут выехал таким до неприличия чистым, блестящим, сверкающим, что захотелось опять немедленно испачкаться…

Седина старого Герлица

Помыв машину, мы из Берлина поехали в Герлиц. Это маленький уютный городок, в котором надо снимать фильмы про средневековье. Большинство зданий – шестнадцатого века, много старинных башен с часами. Все часы бьют разное время, каждая башня уверена, что именно у неё – правильное. Есть такие узенькие улочки, что, идя по ним, приходится протискиваться сквозь дома. Самая узкая – улица Предателя. Когда-то в Герлице готовилось восстание. Тайком от правителей народ должен был собраться в условленное время на главной площади под часами. Но нашёлся выродок, он выдал – часы остановили, и заговорщики, не слыша боя часов, сходились в разное время – их поодиночке и переловили. Но любая подлость не остаётся безнаказанной: предателя заманили на самую глухую улицу и убили. С тех пор она так и называется – улица Предателя, в назидание потомкам. Здесь мрачно, сыро и много мусора, но это можно понять: такую улицу ни освещать, ни убирать не хочется.

Это был торговый город: у амбаров есть арочные въезды, как в гаражи, но гаражей тогда, естественно, не было – сюда въезжали подводы, а разгружались прямо в помещении, чтобы конкуренты не узнали, чем будут торговать. Над арками проделаны желоба: шепнёте что-нибудь в одном конце – на другом отчётливо слышно. При отсутствии телефона – очень удобно: можно тайком от конкурентов договориться с компаньоном о резком снижении цен или замене товара.

Город мне показался несколько музейным. Среди жителей много пожилых. В девять вечера улицы и площади уже безлюдны. Опущены жалюзи в витринах магазинов, зарешёчены входные двери, погашены окна в домах. Город спит, так же как спал много веков назад, а над ним проносится время: бом-бом, бум-бум, бим-бим – каждая башня отбивает своё.