Перстень Царицы Тийе

– Время ехать в КОНОСО к нашему ВАНАКСУ. Он ждет! Собирайся!

Василий быстро спрыгнул с ложа, натянул на себя хитон, сандалии, но почувствовал холод. В джинсах было как-то даже теплее.

Илос бросил ему длинный серый шерстяной плащ, который держал в руках. Закутавшись в него, Кочеров почувствовал себя намного лучше.

– Пошли! Ополоснешь лицо и руки после сна, перекусим и отправимся в дорогу! У нас сегодня великий день! Не каждый посланник из других мест может видеть нашего ВАНАКСА, а тут он сам тебя ждет! – Величаво произнес Илос.

Рабы отвели их в помещение, где были уже приготовлены тазы и кувшины с водой для омовения.

Подойдя к медному тазу, Илос скинул с себя плащ, наклонился над ним, а стоящий рядом с тазом раб начал лить ему воду на руки и голову.

Василий поступил так же, и сразу же понял, насколько он поступил опрометчиво! Не успев согреться под плащом, он его скинул, подошел к тазу, и раб начал лить ему воду на голову. Она оказалась ледяная!!!! Стиснув зубы, Кочеров начал умываться и не попадая зуб на зуб, закутался в плащ. Единственно, что было хорошо – это то, что сонное состояние не выдержало такой пытки холодной водой и улетучилось в одночасье!

Критско-микенские бронзовые котлы – тазы.

После туалетных утренних процедур, рабы, держа в руках светильники отвели гостей в тот же зал, где они пировали вчера вечером. Стол был скромно накрыт. На нем стояли миски с сыром, йогуртом, хлебом, медом, а из знакомых Василию глиняных чайников, по археологическому музею, ароматно пахло диктамосом – душицей критской.

Керамический заварник для трав.

Как в древние времена, так и сейчас, критяне любят пить чай из этой травы.

Только они сели за стол, к ним из боковой двери вышел Туэта. Он был одет в длинный красный хитон, подпоясанный широким кожаным ремнем, на котором висел в ножнах длинный меч с золотой рукояткой. На груди висела массивная золотая цепь. Без слов было понятно, что перед ними находится влиятельный вельможа.

– ХАЙРЕ, ВАСИЛИ, ИЛОС! – Холодно произнес он. По его виду было видно, что он чем-то недоволен.

Быстро сев в свое кресло, принялся за еду. Гости последовали его примеру.

– ВАСИЛИ, тебе не нравится у меня? Почему ты отказался от моего подарка тебе? – Сурово спросил он, глядя на Василия из-под лба, – ты вчера устал, и для того, чтобы лучше отдохнул – я отправил тебе ДУЛУ. Молодую, красивую, а ты ее отослал обратно. Может я ошибся и у тебя другие предпочтения?

Пришел момент объяснений. Василий с тоской посмотрел в окно. Первые утренние проблески солнца стали проникать в зал, призрачно освещая лишь контурно предметы, стоящие в зале и людей, которые там сидели. Но все равно было еще темно и светильники горели. Затем он перевел взгляд на сановника, который ждал его ответа.

– Видишь ли, славный Туэта, я хорошо спал и без услуг девушки. В нашем мире так не принято, против воли, насильно отправлять на ложе женщину без ее согласия. Это у нас считается преступлением.

– Опять ты со своими правилами! Плюнь на них! – Нервно повысив голос, произнес Туэта. Илос еле-еле успевал переводить, – ДУЛА – вещь. И все! У нее нет чувств, а если есть, то меня они не интересуют! Она должна служить своему господину, его семье и его благу!

Василий задумался. Звучало дико, но разве сейчас, в наше время нельзя услышать похожие выражения, от новых испорченных нуворишей, которые разбогатев, каким-то образом, так же по-свински обращаются со своей прислугой, горничной для ребенка, управляющим домом, уборщицей? Разве они помнят, что быть няней ребенка, это не рабская обязанность, а работа, и у няни есть семья, которую она кормит, у уборщицы есть дети, которые могут заболеть внезапно, а у повара тоже что-то может произойти? Но эти новые греки, русские, китайцы или еще какой-то национальности богачи не интересуются проблемами своей прислуги. Они на них смотрят, как на вещь. Разве шкаф может заболеть? Разве стол может вывихнуть ногу? Так что слова Туэты и не показались ему такими странными.

– Может ты и прав, благородный Туэта, но я не могу пойти против своих принципов. Но я очень благодарен тебе за столь щедрый подарок! – скромно ответил он.

– Васили, ты умеешь управлять АРМА? Держал когда-то АНИЯ в руках? – уже успокоившись, спросил чиновник.

– Арма, я не знаю как по вашему, это повозка на двух колесах, а АНИЯ – кожаные ремни, которыми мы управляем ИКОСОМ. – От себя добавил Илос.

Василий начал вспоминать – АРМА – это по-древнегречески колесница. Даже сейчас на греческом языке танк называется АРМА МАХИС – боевая колесница! АНИЯ, скорее всего, вожжи, а ИКОС – это лошадь по- ахейски. Ну вот вроде все и встало на свои места. Он сказал это Илосу. Тот, закрыв глаза, попросил повторить несколько раз переводы слов и потом повторил их без запинки.

– Нет, Туэта, – вспомнив про сановника и обернувшись к нему, ответил Василий, – никогда не держал в руках АНИЮ, и не управлял АРМОЙ.

– Тогда мы тебе дадим АНИОКОСА!

Василий с мольбой посмотрел на переводчика. Слишком много каких-то слов прямо с утра обрушилось ему на голову. Ладно бы из каких-то современных языков, а тут из мертвого ахейского языка. Конечно, уже доказано, что он очень близко стоял к современному греческому, но все равно есть слова, значение которых сейчас или утеряно, или забыто. И этот поток обрушился ему на голову не днем, когда мозги нормально работают, а сейчас, ранним утром, когда просто хочется выпить вкусного чая, съесть свой кусок сыра и не напрягать мозги!

– АНИОКОС – тот, кто будет управлять твоей АРМОЙ – колесницей. – Смутившись сказал Илос.

– Возничий – Перевел Василий.

– Да, возничий! – Обрадованно повторил Илос.

Закончив завтрак на скорую руку, Туэта резко встал из-за стола и пригласив жестом гостей, пошел к лестнице. Несколько рабов, услужливо распахнули перед ним двери. Спустившись по лестнице вниз, они вышли во двор, который был мощен тяжелыми каменными плитами. Коморки рабов, которые Василий видел вчера с лестницы, уже были открыты и люди копошились изо всех сил, а во дворе стояло две великолепных колесницы, запряженные парой коней.

Изображение микенской колесницы на саркофаге.

Эти колесницы, на наш взгляд были ужасно неудобными и тряскими. Они были изготовлены из дерева и обшиты медными листами снаружи для прочности. Устроены были просто – на оси с большими колесами, находилась собственно колесница, рассчитанная на двух человек. Судя по всему, один должен был управлять конями, а второй был пассажиром или лучником, или копейщиком, в зависимости от ситуации. Колесницы были запряжены великолепными конями, которые, предчувствуя дорогу, били копытами о плиты и от нетерпения покусывали друг друга. Одна колесница была запряжена черными мощными скакунами, а другая серыми как пепел.

Василий побаивался лошадей. Издалека на них было приятно смотреть, но не более.

Когда-то давно в детстве, его сбил молодой жеребец. И с тех пор он интуитивно побаивался этих животных.

– Мы с Илосом поедем на черных ИКОСАХ, ты на серых! – распорядился Туэта. Он что-то громко крикнул, и худой, невзрачный и низкорослый парень запрыгнул в колесницу Василия.

Тот подошел с опаской к этому транспорту. Сама колесница показалась ему хрупкой, если они будут гнать лошадей и не дай Бог треснет ось, то в Кноссос он уже прилетит сам, без возничего. Пока его обуревали такие грустные и тревожные думы, чиновник со жрецом запрыгнули в колесницу, Туэта привычным жестом взял вожжи и натянул их. Кони, почувствовав руку хозяина, встали как вкопанные. Глубоко вздохнув, Василий тоже запрыгнул в свою колесницу. Места не было совсем. Может двум хилым ахейским воинам и было здесь комфортно, но Василий весил около центнера и занимал место двух ахейцев!

Возничий немного отодвинулся в сторону. Перед Кочеровым была бронзовая ручка, видать для того, чтобы держаться.

Как только он взобрался на это чудо античного транспорта, слуги открыли ворота, почтительно склонились и Туэта пустил свою колесницу стрелой.

Извозчик Василия, видать хотел показать свое мастерство, так же громко хлопнул хлыстом, и кони сорвались с места. Если бы в этот момент Кочеров случайно не держался руками за ручку, то просто бы вылетел из колесницы головой вниз на каменные плиты. За всю свою жизнь, он чувствовал разные ускорения и спортивных автомобилей, и поездов, и самолетов, и аттракционов, но это было что-то другое. Было такое впечатление, будто какой-то великан выдергивал у него из-под ног пол. Но хвала богам – устоял!

Вылетев за ворота, кони повернулись по дороге и помчались, догоняя черных коней. Первая сотня метров, Василию показалась мучительной. Не было рессор или амортизаторов. Стиснув зубы, чтобы случайно не откусить себе язык, он посмотрел на возничего. Тот видать понял этот взгляд, как одобрительный и стал еще сильнее щелкать кнутом и цокать языком. Мчались с грохотом так, что Василий не мог рассмотреть дорогу. От встречного ветра глаза слезились, но вытереть слезы не было возможности – надо было держаться двумя руками за ручку колесницы иначе можно было бы вылететь из нее в два счета.

Постепенно Кочеров приспособился к езде, надо было лишь стоять немного на носках, склонившись немного вперед с согнутыми ногами в коленках, как это делают лыжники. И тогда тряска становилась менее надоедливой.

Теперь он смог осмотреться по сторонам. Мимо них проносились дома жителей, их поля. Домики в основном были двухэтажными, побеленные известью. Виднелся и довольно густой лес слева от дороги.

Василий обратил внимание, что на выезде из поселения была сторожевая башня, возле которой стояли несколько воинов, но разглядеть их толком не успел. Как он сориентировался, они ехали по тому месту, по которому сейчас проходила современная дорога из Арханеса в Ираклион. Такова жизнь на острове. Старые дома и здания разбираются для постройки новых, а поверх старых дорог, прокладывают новые!

Пока продолжалась эта бешеная гонка на колесницах, Кочеров боялся разжать зубы, хотя его возничий, сквозь шум и грохот колес, что-то ему говорил и показывал по сторонам.

Было раннее утро. Небо было ясным, лучи солнца уже согрели землю, работающий крестьян в поле, стада пасущихся овец на полях, которые издалека казались большими белыми камнями, а две колесницы продолжали свой путь. Вскоре впереди показалось несколько больших сторожевых башен с воинами, а также несколько довольно больших строений. Скорее всего это были казармы для городской стражи. Сразу за ними пошли первые городские дома. Дорога запетляла между рядами одно- и двухэтажных домов. Колесницы выскочили на большое открытое место перед огромным зданием.

Это было то, что английский археолог Эванс, назвал Кносским Дворцом.

Сейчас Кносский дворец, а вернее его руины, являются местом паломничества практически всех туристов, прилетевших отдыхать на Крит.

Во время своего первого визита во времена минойцев (см. книгу «Прошлое под ногами»), Василий имел возможность хорошо ознакомиться с этим комплексом.

Теперь же перед ним стояло огромное, хорошо защищенное здание – дворец или же политический и культурный центр постминойского Крита. Правильнее было бы сказать, что это была хорошо защищенная крепость с узкими окнами, находящимися высоко от земли. У входов стояло несколько сторожевых башен, видны были строения, в которых, судя по всему, находились воины, охранявшие этот дворец.

Условный план Кноссоса.