Олег Попов. Невыдуманные истории из жизни

Подошли близко и, сделав страшные глаза, сказали:

– Слышь, Седой, деньги отдавай.

Олег не растерялся. Встал в бойцовскую стойку, залез в карман:

– Я сейчас достану нож. И каждого, кто приблизится, «попишу».

Он ни за что не отдал бы деньги, которые могли спасти от голода его и мать!

И шпана отступила. Они увидели маленького волчонка, который зарежет и перекалечит всех, кто приблизится, или устроит крик на всю «барахолку». Нет, такой денег не отдаст!

С той поры Олег частенько выходил на рынок по просьбе соседа. И приносил маме что-нибудь съестное, какие-нибудь подарки.

…В последний день своей жизни, в городе Ростове, когда ему уже было 86, Олег отправился на рынок. День был выходной, цирк не работал.

Ростовский рынок – это, конечно, не «Привоз», но тоже очень сытное место, богатое всякой снедью. Ростовчане – люди доброжелательные. Олег Константинович удивлялся: «Я не работал в Ростове сорок лет. Тем, кто меня видел в детстве, сегодня уже за пятьдесят. Но они меня знают и помнят».

Его действительно узнавали на улицах. Дарили цветы. То же произошло и на рынке. Люди узнали его и перестали торговать. Окружили толпой. Кто-то принес ему рыбу, кто-то вареных раков, кто-то стаканчик домашнего вина. Олег был на вершине счастья, он радовался вниманию, простой еде, простому доброму отношению. А это ведь и есть настоящее признание. Люди с открытым сердцем, с открытой душой угощали великого артиста тем, что имели.

Абсолютно счастливым он пришел домой, вкусно поужинал, сел в кресло перед телевизором, закрыл глаза и… умер. Просто уснул и умер. Так уходят только люди, поцелованные Богом.

100 граммов хлеба

Вы никогда не замечали, как сходятся первый раз во дворе незнакомые мальчишки? Уже после нескольких первых вопросов сразу становятся друзьями-товарищами: вместе играют, спорят, кричат.

– Привет! Откуда сам? Из Ясенева! Какие у тебя кроссовки классные! Играть будешь?

И это всё!

Сегодня они спрашивают про кроссовки. А много лет назад диалог был несколько другим:

– Здорово! Работаешь – учишься? Учишься? Где? В цирковом? Здорово! А сколько вам там хлеба по карточке отоваривают? О-о! Талон усиленного питания, как физкультурникам!!!

Тогда, в сорок пятом, никто бы не удивился, что лишних сто граммов хлеба могут кардинально повернуть жизнь человека. Не удивились бы и бывшие блокадники тому, что, например, прирожденный слесарь ради еды оставляет любимую профессию и вдруг становится… эквилибристом. Это странно звучит сегодня. А для тех, кто ставил знак равенства между словом «голод» и «смерть», – этот выбор абсолютно ясен.

Во время войны несовершеннолетние мальчики работали, чтобы помочь Родине, помочь семье. Когда Олегу исполнилось 14 лет, мать вынуждена была разрешить ему пойти работать. Комбинат «Правда» был элитным предприятием, там был повышенный паек, и поступить туда на работу было непросто. Помогли друзья отца. Они рассказали, что в Образцовой типографии, в которой издавался главный печатный орган страны, газета «Правда», старый наборщик, а теперь лучший слесарь, но очень вредный старик, набирает учеников.

Олег явился на полиграфический комбинат рано утром и оказался одним из четырех кандидатов. Старик, несмотря ни на какие протекции, решил устроить всем экзамен. Пацанов завели в комнату, где стояли четыре сверлильных станка. Олег был маловат ростом из-за постоянного недоедания. Ему подставили ящик от стола, чтобы он доставал до станка. Остальные ребята были старше и выше его.

Старый слесарь дал им детали и попросил просверлить в нескольких местах. На работу отвел час. Олег встал на ящик и, сосредоточившись, просверлил все, как надо.

Кое-кто закончил работу раньше, чем он. Пацаны баловались, шутили. Кто-то достал карты, все сели играть. А Олег нашел щетку, подмел стружки, собрал их и выбросил в ведро, приведя рабочее место в порядок. Сел и стал терпеливо ждать. Он очень хотел получить эту работу.

Оказалось, старый слесарь все это время следил за ребятами. Потому что ученик ему нужен был только один. И он выбрал Олега. Остальных тут же выпроводил. Так Олег начал работать на комбинате «Правда». Он всей душой полюбил эту работу. Особенно нравилось ему слесарить. В свои 14 лет он освоил все станки. Какие-то вещи из металла делал просто филигранно. Старшие коллеги и учителя не могли нарадоваться на него.

На комбинате был положен паек хлеба, определенный всем рабочим. Этот паек Олег приносил домой, делил с мамой. Так он стал полноценным кормильцем семьи.

Недоедали тогда все. И всё же в обеденный перерыв, полуголодные, они выбегали на 5-ю улицу Ямского Поля и играли в футбол прямо на проезжей части, благо машин было мало. Иногда доставали мяч, а иногда просто тряпку, свернутую в клубок. Играли самозабвенно. Случалось, что разбивали окно или опрокидывали урну. Но игра в футбол была для них уходом от серой действительности и маленьким счастьем.

Вскоре к ним стали подтягиваться рослые, крепкие ребята. Оказалось, что это студенты циркового училища. Оно находилось недалеко, через три дома. Играли студенты здорово и ловко – настоящие спортсмены. Но Олег не уступал никому в ловкости и умении пройти с мячом до ворот.

Обычный вопрос, который задавали мальчишки друг другу в далеком 44-м году: «Сколько хлеба дают?» Тогда ведь была карточная система.

Выяснилось, что, учитывая потребности молодого организма и необходимость делать сложные физические трюки, сальто-мортале, гимнастику, акробатику, – студентам циркового училища давали хлеба на 100 граммов больше, чем слесарям типографии «Правда». Это, собственно, и решило судьбу Олега Попова. Он сам неоднократно повторял, что главной причиной его прихода в цирковое училище были те самые дополнительные 100 граммов хлеба.

Кому-то покажется это банальной прозой. А я думаю, что откровенность, с которой Олег это рассказывал, достойна уважения.

С конца 1944-го (набор проводился поздно) он уже студент Государственного училища циркового искусства. Учился он очень успешно. Правда, ни о каком отделении клоунады речь не шла. Сразу заметили, что мальчик ловкий. И уже в первый год он выполнил норму перворазрядника и прыгал так называемую «окрошку»: перевороты с рук на ноги и наоборот: рундат, фляк, заднее сальто (почти что норма мастера спорта).

Прыгал он с ловкостью обезьянки. Когда у Олега Попова был 60-летний юбилей, то он, решив порадовать публику, разбежался и исполнил эту комбинацию: рундат, фляк, задний. То есть приземление на руки, на ноги, опять на руки, на ноги через спину и сальто. В шестьдесят лет, я думаю, это было сделать гораздо труднее, чем в пятнадцать.

Особенно удивляло педагогов его чувство баланса. Баланс – вещь врожденная. Он мог балансировать на лбу или на носу спичкой, листом бумаги, палочкой, денежной купюрой, куклой. А стакан с водой мог носить на голове по училищу бесконечно. И его педагог, выдающийся режиссер Сергей Дмитриевич Морозов, решил, что Олег будет работать в жанре «эквилибра».

Жанр «эквилибра» в цирке – это весьма широкое поле деятельности. Один из основных поджанров – хождение по канату. Среди канатоходцев, или «эквилибристов на канате», есть еще два подвида: «канатоходцы на туго натянутой проволоке» и «канатоходцы на свободной проволоке».

Вот по этой-то «свободной проволоке» ходить гораздо труднее. Олега убедили, что это и есть его цирковое будущее, поскольку таких номеров тогда, да и сегодня, очень немного.

«Свободная проволока» – очень коварный аппарат. Один неправильный подход – и артист падает вертикально вниз головой. При таком падении может сломаться позвоночник, и тогда артист или покойник, или инвалид.

В одном отношении «свободная проволока» помогла Олегу. Он как-то рассказывал, что в 50—60-е годы почти все клоуны, работавшие у ковра, были пьяницы. Почему? Потому что была такая странная традиция: после представления какой-нибудь «богатый» или крепко выпивший поклонник приходил с бутылкой, чтобы обязательно выпить с клоуном. И отказаться нельзя. Потому что здесь была какая-то пролетарская солидарность. Если ты клоун, а я, например, лучший сварщик, как это ты со мной не выпьешь?

Вообще к пьянству в те времена в цирке относились… положительно. Выходной день, как правило, был в понедельник. И вечером воскресенья все мысли артистов крутились вокруг застолья, вокруг возможности выпить, поговорить по душам. И когда заканчивалось вечернее воскресное представление, цирковые говорили друг другу: «Ну, с выходным!» Это значит, что можно сесть, как следует выпить, а потом уже в понедельник тихонечко отходить. Кто опохмелялся, кто нет. Весело и бурно проводили выходной день, чтобы во вторник утром, забыв обо всем, снова репетировать, выгоняя из себя всю гадость, а вечером быть готовым к исполнению сложных трюков и комбинаций.

Так вот Олег говорил, что «свободная проволока» спасла его от этого пьянства. Потому что если ты выпьешь перед представлением, то возникает огромный риск, что проволока выбросит твои ноги наверх и ты упадешь на голову.

Однажды, когда была огромная компания, какие-то начальники, большие люди, гости, он ослушался своего «внутреннего голоса» и немного выпил перед работой. Кончилось это очень плохо. Его увезла «скорая помощь». А на затылке до конца жизни остался глубокий шрам после трепанации черепа.

Но тогда, в 40-е, о пьянстве и речи быть не могло. Не хватало хлеба. Все студенты хотели создать свой уникальный номер, который сможет их кормить всю жизнь. И вот такой уникальный номер Сергей Дмитриевич Морозов придумал для Олега.

В стране было множество государственных праздников. Отмечали их в зависимости от времени года. Если была зима, то праздники отмечались в Большом театре. Там устраивали так называемые правительственные концерты. Традиционно в них участвовали хор Пятницкого, украинский танцевальный коллектив «Веревки», какой-нибудь оперный певец или певица, балетная пара, известный драматический актер с чтением стихов Маяковского. Фактически были представлены все виды советского искусства.

А если праздник планировался летом или осенью, то режиссеры-постановщики предпочитали делать свои шоу на стадионе или прямо на Красной площади. В 1949 году вся страна готовилась к 70-летию Сталина, работала под лозунгом «70 лет великому вождю!». Но ведь и 7 ноября тоже надо было отметить! Как-никак 32-я годовщина Великой Октябрьской революции!

И вот режиссер-постановщик такого праздника на Красной площади собрал всех участников на стадионе в Лефортове и целый месяц репетировал это торжественное мероприятие. Там участвовали акробаты, представители художественной и спортивной гимнастики. Соревнования по спортивной гимнастике в нашей стране шли уже регулярно с середины 30-х годов, а вот художественная гимнастика сформировалась в СССР только в 40-е годы.

Сотни спортсменов синхронными группами повторяли эффектные упражнения, строились в пирамиды, ездили на мотоциклах или огромных машинах с флагами.

Ну и, конечно, на этот праздник по полной программе был привлечен профессиональный цирк, в том числе студенты циркового училища. Чтобы студентам, спортсменам и артистам не ездить через всю Москву, для них было снято общежитие недалеко от стадиона в Лефортове.

Целыми днями шли репетиции. Повторы, крики, перестроения. Режиссер был постоянно недоволен. А вечером молодежь была предоставлена сама себе. А какие интересы у молодежи во все времена? Вино и девушки. И молодые люди гуляли по парку, танцевали, выпивали, целовались.

Но Олег Попов не ходил ни на какие молодежные вечеринки. После ужина он брал с собой канат, шел в глубину Лефортовского парка, привязывал канат к двум крепким деревьям, создавая «свободную проволоку». И под светом звезд и луны долго и методично репетировал свои сложные трюки, оттачивая движения.

Олег стремился к совершенству. Он хотел стать лучшим в своем жанре. Он молился об успехе. Его предки были священниками, мама была верующей, и Олег до конца жизни оставался верующим человеком. Мама научила его молитвам, и он молился перед каждой репетицией. А впоследствии перед каждым представлением.

И вот такая картина. Поздняя осень, конец октября. Облетающие листья деревьев. Между деревьями в темноте привязан канат. На нем стоит юноша, почти мальчик. Он балансирует на одной ноге, крутит на палочке фуражку. И во весь голос молится Богу, просит: «Господи, пошли мне успех, большой успех. Я скоро стану артистом. Мне, как воздух, нужен успех. Прошу тебя, Господи».

И Господь услышал эти ночные молитвы.