Карта силы

– Как поэтично: цветы троллей, купальницы…

– Да уж, это тебе не подсолнухи! – уколол её Виталька.

– Вот и славненько! – почему-то обрадовалась Маринка, с прищуром вглядываясь в спины идущих впереди ребят. – Если вправду венок сплести да попробовать приворожить кого? Эй, мальчишки, есть добровольцы для участия в научном эксперименте? Разве неинтересно узнать: получится или не получится?

Мальчишки с усмешкой переглянулись, но на призыв никто не откликнулся. Может, и впрямь побаивались оказаться приворожёнными, а может, просто фасон держали. Лишь Алекс артистично передёрнул плечами и уклончиво отшутился:

– Чувствую, ох, чувствую, как по нашим спинам блуждает испепеляющий взгляд. С таким взглядом и вправду всё получится. Но я – пас! У меня на ближайшие шесть лет совершенно приземлённые планы. Учиться, учиться и учиться! Профессию получить. Голова нужна в здравом уме и твёрдой памяти.

– Я тоже в этих гляделках не участвую. По ночам предпочитаю спать. Нам с Семёном, вообще, рано утром на рыбалку вставать, – сурово сообщил Володя. – Ухи с костра, небось, всем хочется!

Я уже было подумал, что предложение так и не возымеет спроса, как тут Виталька, расправив плечи и ударив себя кулаком в выпяченную грудь, решительно выдвинул свою кандидатуру.

– А вот я ни во что не верю и ничего не боюсь. Поэтому могу поучаствовать в эксперименте. Готов отдать себя для установления научной истины!

– Ха-ха! – нервно хохотнула Маринка и тут же возмутилась: Ещё чего! Размечтался! От тебя и так спасения нет. Куда не повернусь – там ты. А если ещё и приворожишься, мне что, потом из нашей школы в другую переходить?!

– Не поможет! – безнадёжно махнув рукой, поддержала подругу Полина. – Надо будет из города уезжать.

– Не из города, а из страны, не меньше! – расширила горизонты Виталькиной приставучести Алёнка.

– Да вы главного не услышали! – прервала спор Анфиса. – Венок плести надо в полнолуние. Только тогда он колдовскую силу имеет. А полнолуние-то когда? Знаете?

Я оглянулся на звук её голоса. Кажется, Анфиса только и ждала этого, потому что рука её спешно скользнула вверх и легла ладонью на голову.

Глава 10

– Всё, ребята, привал! – с воодушевлением сообщил Роман Русланович, когда наш отряд пересёк край вожделенного леса.

Мы, уставшие от назойливой солнечной активности, наконец-то увидели тени под кронами деревьев и ласковую траву вместо пыльной полевой дороги. Лица наши сами собой растянулись в улыбках, и мы нестройно прокричали "ура".

Уж не знаю, толи мы разбудили кого, толи так совпало, но по лесу вдруг разнёсся долгий дробный звук.

– Что это? Вроде как, игрушечный автоматик стреляет,– прислушиваясь, удивилась Илария.

– Это дятел по сосне стучит. Неужели не узнали? – усмехнулся Роман Русланович. – Эх вы, городские компьютерные домоседы! Ну, ничего! За эти дни мы разных птиц послушаем.

– И кукушку? – с восторгом спросила Полина. – Говорят, она годы жизни считает, надо только спросить.

Виталька насмешливо хмыкнул.

– И в какую только чепуху люди верят! Ты ещё у ромашек спроси – любит – не любит! Здесь их много растёт. Почему девчонкам интересны всякие такие вопросики? А мальчишкам это без разницы.

Барабанная дробь дятла то затихала, то начиналась снова, то вибрировала, то становилась резкой и отрывистой. Он почти не отдыхал.

– Прямо брейк-бит какой-то! Это ж сколько ударов минуту? – удивился Денис.

– А я в школе реферат про дятла писал, – вспомнил Никита. – Ну и крутая птица! У дятла сила удара клювом по дереву сравнима с силой удара реактивного самолёта о землю. Никакое другое живое существо не может выдержать такие нагрузки на голову!

– Бедный! – пришла в ужас Илария. – Наверно, дятлы живут очень мало? И умирают от сотрясения мозга!

– Нет, живут столько же, сколько и другие лесные птицы, – успокоил её Никита. – Просто у дятла, понимаешь ли, голова иначе устроена. С амортизацией.

– Что, птичку жалко? – с иронией ухмыльнулся Виталька. – Да что ему сделается? Задолбал всех короедов и живёт себе припеваючи!

– Это ты сейчас про себя рассказываешь? Очень похоже! – съязвила Маринка.

Роман Русланович вывел нас на полянку, затерянную среди берёз. Одна из них, была совершенно невероятной красоты – трёхствольная. Тень от неё покрывала почти полполяны.

– Вот здесь и расположимся. Снимайте рюкзаки, ребята! – разрешил наш руководитель. – А ты, Лёня, давай-ка отпускай щенка на свободу. Хватит его на руках таскать! Не бойся – не потеряется!

Драйв, почувствовав земную твердь, прежде всего потянулся, выставив передние лапы и прогибаясь в спине, потом размашисто встряхнул шерстью и, радостно виляя хвостом, запрыгал между протянутых к нему рук.

Роман Русланович встал в центре полянки.

– Привал – полчаса.

– Так мало? – разочарованно заныли девчонки. – Отдохнуть не успеем!

– Отдыхать вечером у костра будем! Сейчас наша задача – идти и идти, не сбивая темпа. Позволим себе здесь улечься и наесться – дальше активно идти не сможем.

– А полчаса тогда на что? – не унимались девчонки.

– Красавицы! – озорно улыбнулся Роман Русланович. – Вы себя видели? В пыли, как придорожная листва! Минералкой, что ли, умойтесь и руки ополосните. Сразу легче станет. Затем завтрак. Что там вам мамочки в пакеты насовали? Пирожки-бутерброды? Только немного!

Никита, привыкший точно выполнять все распоряжения тренера, уточнил:

– Немного – это сколько бутеров?

– Пару-тройку. Воду пьём несладкую!– особо уточнил физрук и огляделся. – А сейчас по своим делам: девочки – налево, мальчики – направо. Разбежались!

Все помчались – только пятки засверкали!

Даже Драйв с восторгом поддался всеобщему оживлению: побежал, то обгоняя мальчишек, то притормаживая, весёлым тявканьем призывая вперёд.

На мгновение мы с Анфисой остались на полянке совершенно одни, открытые для посторонних взглядов.

Недолго думая, Анфиса заговорила почти скороговоркой:

– Я – налево, ты – направо, а потом сходимся – прямо! Вон за той трёхствольной берёзой.

…Через несколько минут, старательно огибая место привала, я на всех парусах летел на первое в жизни свидание. И пусть оно скорее походило на тайную встречу двух спецагентов, чем на романтическое рандеву, мне было весело и жутко интересно.

На радости я резво пнул какой-то колышек, попавшийся мне под ноги. Он был остро заточен ножом из сухой палки, словно копьё. Сразу вспомнилась прочитанная в Новостях статья, как в Перу индейцы изолированного племени с помощью вот таких копий напали на деревню в поисках еды и припасов. И это в двадцать первом веке!

Пробегая мимо пышного папоротника, я вдруг услышал:

– Эй, лихач! Притормози-ка на светофоре!