Карта силы

– Два-два! – с азартом выкрикнул Артём.

– А ты считаешь? – удивилась Маринка. – Зачем?

– Чисто спортивный интерес: кто кого перефутболит. Вы или мы?

Услышав такое, Маринка поправила бейсболку, повернув козырьком назад, и с непокорной готовностью приступила к разгрому соперников.

– Ах, вот как! Ну, тогда…

– Стоп! – быстро вмешался Алекс. – Семечки-цветочки? Летс нот школьную ботанику! Спор, как я понимаю, вообще не из-за подсолнухов, а кто и как на жизнь смотрит? Батл между реалистом и двумя романтиками.

– Вот именно! – воскликнула Маринка.

– Только почему же между двумя? – не согласилась Полина. – А мы? Мы тоже романтики! Да, девочки?

– А вот Виталька смотрит на всё слишком заумно. Ну, ни грамма фантазии! И это так скучно! – почти зевнула Алёнка.

– Точно! О чём с ним вообще разговаривать? О подсолнечном масле, что ли? – скорчила постную рожицу Маринка. – Ах! Ах! Какой восторг! Два миллиона бутылок!

– И, к твоему сведению, Ван Гог рисовал подсолнухи в вазах, как цветы! Понял? – выложила козырную карту Илария. – Значит, цветы! Попробуй поспорить с мировой знаменитостью.

Виталька сердито пнул камень, лежащий на дороге.

– Ну-ну! А когда розовые очки разобьются, наконец-то увидите чёрные семечки! – сказал он убеждённо. – Вам же хуже. Жиза всегда лучше! Меньше разочарований.

– Жиза? Что это? Сленг? – широко шагая, не оборачиваясь на группу, поинтересовался Роман Русланович.

– Жиза – это правда жизни, – объяснил Виталька. – А розовые очки – это… это… девичьи фантазии! – Виталькина рука небрежно выписала в воздухе витиеватый экслибрис. – Капец здравому смыслу!

– А вот тут я с тобой не согласен, – продолжил разговор физрук. – Девушкам носить розовые очки не только можно, но и рекомендуется. Они от этого такими милыми и трогательными становятся! Чем и покоряют нас, крутых реалистов в чёрных очках. И вообще, барышням всякое этакое нравится: разумеется, не семечки в пакетиках, а мороженое и цветы. Тут уж ничего не поделать!

Роман Русланович обернулся и, широко улыбнувшись, громко скомандовал:

– А ну-ка, романтики, прибавьте ходу! Лариса Леонардовна, вы там как? Следите, чтобы группа не растягивалась?

– Слежу. Сама за собой слежу! – отозвалась наша классная. – Тащусь потихоньку и над собой посмеиваюсь. На что подписалась? Люблю тюлений отдых. Мне бы пляжный коврик на побережье. А тут… Впору саму себя хворостиной подгонять.

– Без паники! – добродушно усмехнулся физрук. – Часов через пять будет вам и коврик, и побережье. Вон оно уже среди деревьев просвечивает. Разве не видите?

Мы с надеждой посмотрели вперёд. Но там по-прежнему была видна лишь сплошная гряда уже приблизившегося леса.

– Ой, Роман Русланович, и умеете же вы подбодрить! Теперь я туда, как ослик за морковкой потопаю, – улыбнулась Лариса Леонардовна.

Все засмеялись, но ускорили шаг – группа снова стала компактной.

На какое-то время разговоры утихли.

Мы шли, поглядывая на подсолнухи – сейчас это было единственное развлечение на безлюдной и однообразной дороге. Словно длинная картинная галерея – сплошной Ван Гог!

– Между прочим, существует легенда о том, как появился самый первый подсолнух, – вдруг нарушила молчание Лариса Леонардовна. – Как ни странно, но это грустная история несчастной любви. Слушать будете?

О любви? Можно было и не спрашивать! Особенно девчонок. Вон, они уже и уши развесили!

– Нимфа Клития влюбилась в Аполлона, бога солнца. Она смотрела на него, не отрывая глаз, а Аполлон не обращал на нее никакого внимания. Страдая от его равнодушия, в слезах, Клития перестала есть и пить, и лишь следила за солнечным диском. Олимпийские боги сжалились над несчастной девушкой и превратили ее в подсолнух. С тех пор, даже став растением, нимфа так и следит за своим возлюбленным, всегда поворачивая за солнцем голову.

– Так вот ты какой, солнечный цветок! – изумлённо воскликнула Илария и, указывая на подсолнух, добавила: – А главное, он вовсе не он, а она! Нимфа. Девушка.

– И не одна! Вон их сколько! И все зачарованно смотрят в небо! – укорила мифических женщин Маринка.

– Влюблённые дурочки! – вздохнула Анфиса, сочувствуя огромному полю безропотных Клитий. – Разве можно любить эгоиста?

– Одно слово, блондинки! – махнув рукой, иронически усмехнулся Виталька.

– Сам дурак! – обиженно возмутились светло-русые Аленка и Полина.

– Вот и славно поговорили! – хохотнул Роман Русланович. – А ведь ты, Виталий, так и норовишь сам под обстрел подставиться. Вон мальчишки идут, между собой разговаривают, а ты всё к девчонкам цепляешься.

Глава 9

Когда до леса оставалось уже рукой подать, мы вдруг услышали шуршание колёс приближающегося автомобиля. Пришлось посторониться.

Чёрный внедорожник неспешно провёз мимо нас большую надувную лодку и рыболовные снасти, обдав напоследок облаком серой пыли.

– Рыбачки поехали! – с уважением и завистью сказал Володя. – Заценили лодку? С боковыми баллонами и жёстким дном. Богатенькие.

– А они не займут наше место? – тут же встревожилась Анфиса.

Роман Русланович невозмутимо ответил:

– На Цыганской поляне рыбаки никогда не останавливаются. Проезжают метров триста вниз по течению, а то и дальше.

– А почему? – насторожилась Анфиса. – Место невезучее? Клюёт плохо?

– Рельеф неудобный. Берег слишком высокий, обрывистый. Зато для нас, пеших туристов, поляна роскошная. Для лагеря – лучше не найти: окружена лесом, в середине – мелкотравье, а ближе к берегу, где мы палатки поставим, – такие оранжевые цветы… Огоньки называются. Ох, и красотища!

Услышав название, я вздрогнул и невольно бросил многозначительный взгляд на Анфису – в третий раз кто-то или что-то транслирует нам слово "огонь". Что это? Совпадение или предупреждение?

– Постойте! – с интересом вмешалась Лариса Леонардовна. – Как вы говорите? Огоньки? Но это народное название. А правильно – купальницы. С ними скандинавские и славянские поверья связаны. Будто венок из купальниц на голове девушки обладает невероятной силой: делает её колдуньей. Посмотрит из-под венка на парня пронзительным взглядом и приворожит, зачарует на всю жизнь.

Наши девчонки тут же кругами заходили, заклянчили:

– Ой, как интересно! Расскажите ещё! Расскажите!

Лариса Леонардовна задумалась, мы притихли в ожидании.

– Давно про это читала, когда ещё в университете училась. Помню, что у немцев и скандинавов наши купальницы совершенно волшебно называются – тролльблюмен. Цветы троллей. Очень медоносные. Их аромат напоминает запах мандаринов. Существует поверье, что в ночь полнолуния, когда купальницы распускаются, цветы превращаются в огненные горшочки, доверху наполненные медовым нектаром. Всю ночь эльфы и тролли варят из нектара эликсир жизни. Потом закупоривают в бутылки и увозят в свои домики. А утром люди находят на кустах лишь красивые оранжевые цветы, очень похожие на пустые горшочки.

Думая о чём-то своём, Илария пробормотала: