Роберт

Щенок вновь понимающе тявкнул.

– Да уж, странные…

Ночь продолжала свою темную игру. Мир продолжал катиться в бездну. Шум бури усиливался, она стремительно приближалась. Робот так и стоял на том месте, куда спрыгнул. Стоял без движения. Светодиод, сообщавший о скором отключении, так и не загорался. Ничего не происходило… Только буря вдалеке вздымалась черной угрюмой стеной, грозя смести все на своем пути, не оставив ни одного живого места на мертвых пустынях. Она медленно подступала все ближе, стирала все, что оставалось до сих пор, перетирала в песок все, что попадалось у нее на пути. За многие годы что она царствует в этих краях, она успела выломать все оставшиеся окна в домах, уничтожить весь мелкий мусор, что разбрасывали люди на дороге, успела доесть обломки от зданий и обкромсать фасады домов.

Песчаная буря приближалась и приближалась, становясь страшнее и опаснее. Вот она уже начала облизывать первые высотки города, давно уже проглотив маленькие пригородные домики. Она подбиралась ближе к роботу. На груде металла он стоял не очень устойчиво и поэтому начал покачиваться на подступающих струях нарастающего ветра. Вскоре поток стал настолько сильным, что робот начал падать. Одна нога уже оторвалась от земли, когда вдруг замигал красный светодиод. Робот еле удержался, но все же ему удалось устоять на ногах. Он сразу сообразил, что долгое время был в отключке, потому что песчаная стена подползла совсем близко. Он собрался уже бежать, но, не обнаружив солнечную батарею в руке, судорожно начал искать ее у себя под ногами, надеясь случайно не раздавить ее в кромешной темноте. Как только робот обнаружил то, что искал, он схватил ее и сорвался с места, направившись в сторону небоскреба, который он приметил из окна квартиры своего старого друга.

Робот бежал, не обращая внимания на ветер, который набирал силу и вскоре должен был поднять в воздух горы пыли и песка так, что на расстоянии вытянутой руки будет видно только… ничего. Не обращал внимания на ржавые и трухлявые машины, через которые он прыгал. Не обращал внимания и на назойливое предупреждение о нехватке энергии и скором отключении питания. Наконец, он добежал до так необходимого ему здания. Отсюда, снизу у входа, небоскреб выглядел много выше, чем он казался ранее.

Только что был виден весь дом: все его окна без стекол, все дыры, которые образовались со временем, видна была крыша и антенны, выглядывающие с нее. Мгновение спустя все это исчезло, исчезла и входная арка, только что зиявшая в стене.

Робот подумал, что, возможно, это бесполезная затея – лезть наверх в надежде, что буря не такая высокая, как она выглядит, что небоскреб, стоявший перед ним, все же окажется выше. Снизу ничего точного сказать нельзя: тут вообще ничего не видно, все обволокла песочная пелена. Забраться на здание и там попытаться поймать утренние солнечные лучи – это единственное спасение для робота.

Он на ощупь нашел арку, через которую можно попасть внутрь. Зашел. Естественно, света там не было никакого, а свой фонарь ему включать недопустимо, ведь заряд батареи на исходе, неизвестно даже, хватит ли, чтобы добраться до крыши. При свете здесь можно увидеть огромное серое помещение, стойку рецепции или то, что от нее осталось. Когда-то через стоящие тут турникеты люди проходили к холлам с лифтами, теперь со сломанными лифтами, и поднимались вверх, к небесам. В здании пахло сырой штукатуркой, трухлявой мебелью и сгнившим паркетом. Затхлая вонь.

На ощупь робот нашел лестницу, она оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем предыдущая, по которой он поднимался за солнечной батареей.

Побежал наверх.

Бежать было высоко. С каждым шагом он еле зримо замедлялся. Со стороны это не заметно, но он точно это знал и понимал.

Взбирался все выше.

Никакие провалы в лестнице перепрыгивать не приходилось. Здесь ступеньки даже не замечали давления ног робота.

Эх, как было бы здорово сейчас ехать на лифте, не тратя ни единицы напряжения.

До крыши оставалось немного. Робот уже не бежал, он перешел на шаг, быстрее просто не мог.

Привод ног работал все медленнее.

Остался последний пролет – и он на крыше.

Дверь.

Выход на улицу преграждает очередная железная дверь. Если она заперта, а скорее всего, по закону подлости она заперта, то, возможно, робот умрет здесь, так близко к спасению. Он так и не узнает, кто выше – буря или небоскреб. Его дорога приключений закончится не начавшись.

Робот взялся за ручку.

Потянул…

Заперто.

Все, наверное, это конец, подумал он. Нет! Я что, зря сюда лез?! С этими словами он собрал в себе последние электроны и проломил ногой дверь. Она вылетела вместе с рамой и куском стены. Кирпичи, вылетевшие из стены, полетели в след за ней и, рассыпавшись на маленькие кусочки, разбежались по крыше.

Робот упал на четвереньки. Пополз наружу. К его великому счастью, столб пыли и песка, что представляла собой буря, был на несколько этажей ниже небоскреба. Если перевалиться через ограничительный борт крыши, то можно увидеть бескрайнюю ровную пустыню, в которой утопают высотные здания, и словно одинокие кактусы торчат из нее. Небоскреб оказался достаточно высоким, а это значит, что даже если робот отключится, не дождавшись солнца, батарею точно не занесет песком, и он сможет зарядиться. Он выполз на середину крыши. Положил солнечную батарею перед собой. Начал разворачивать провод. Робот умирал, он сидел на крыше, как будто смертельно раненый человек, истекавший кровью, но у которого есть дощечка, имеющая возможность его излечить, но вначале нужно провести колдовской обряд: подключить батарею к себе.

С каждой секундой он все замедлялся и замедлялся… больше и больше… Он еле-еле поднес штекер батареи к своему разъему. Почти соединил.

Красный светодиод потух… Почти… Он горел еле заметно, но робот все равно перестал двигаться. Ему осталось передвинуть свою руку всего на несколько сантиметров, и он будет спасен. Просто проснется утром. Но он никак не мог пошевелиться. Его парализовало.

Светодиод пульсировал: горел то сильнее, то чуть слабее, но не тух совсем, хотя роботу все равно не хватало заряда на последнее действие. Он сконцентрировался. У него есть только один шанс. Последний шанс. Перед полным отключением будет мимолетная вспышка энергии. Он ждал… Светодиод пульсировал, с каждым разом становясь все тусклее, будто сердце, которое замедляло частоту сокращений. Через мгновение сердце непременно остановится, аппарат жизнеобеспечения запищит, сообщая об отсутствии пульса, и можно объявлять время смерти.

Импульс.

Светодиод на корпусе робота вспыхнул ярко алым цветом. Рука сдвинулась, подключив солнечную батарею, и в ту же секунду он потух.

На улице было темно. Выл ветер. Неспешно ползла буря… Она все не стихала. На секунду она даже поднялась, грозя-таки засыпать крышу небоскреба, похоронив робота, так рьяно боровшегося за жизнь, под слоем песка. Но затем она пошла на убыль. Ветер стихал, опуская назад потревоженный песок, а потом и вовсе прекратился.

Город затих.

На небе начали тускнеть звезды. Скоро будет рассвет.

Глава 2.

Тридцать два дюйма

По всему миру стал заметен спад растительности. Во многих странах прямо на ветках сгнил весь урожай, а большинство растений начали умирать. Нас заверяют, что это лишь временно, что скоро все вернется к прежнему. Но так ли это, покажет время. Наш журналист взял интервью:

– Вы сказали, что пока нет версий насчет причины происходящего.

– Да, именно так.

– А вы уверены, что взрыв, который произошел три месяца назад, никак с этим не связан?

– Конечно, нет, с чего вы взяли?

– На снимках со спутника, которые нам любезно предоставили, видно, что эпицентром «заболевания» растений является именно то место, где находилась химическая лаборатория.

– Ничего об этом не знаю. Ладно, на сегодня хватит. Интервью окончено.

Солнце начинало свой подъем. Маленький ограничительный заборчик на крыше небоскреба закрывал собой робота от заполнявшего все больший объем света. Вскоре тень покатилась вниз с головы робота, наклонилась к его плечам, спустилась ниже. Солнце тем временем, наоборот, поднималось. Неспешно, по чуть-чуть, миллиметр за миллиметром освещая город.

Тень приоткрыла надпись на груди робота – его имя: «Роберт». Она продолжала уменьшаться, обнажая робота. Вскоре ее граница добралась и до солнечной батареи. Через какое-то время батарея была уже полностью освещена. Спустя еще минуту загорелся зеленый светодиод на груди Роберта, сообщавший о зарядке.

Робот очнулся. Он «выдохнул с облегчением». Еще жив… Он пополз к краю крыши. В этот момент он был похож на пациента, еле передвигающегося по отделению больницы с каталкой, на которой висит капельница. Когда робот перекинулся через бортик, перед ним открылся удивительный вид. Город просматривался как на ладони, прекрасный и необычно тихий. Видневшиеся с крыши разрушенные здания и улочки, заполненные большим слоем песка, нагоняли тоску. На дорогах ждали своих водителей проржавевшие, брошенные столетие назад машины. Город изменился… замер…

Выжил. А что делать дальше?

Бобби долго сидел и размышлял, что же ему таки делать дальше. Ему чудом удалось воскреснуть, также немыслимым образом оправиться от долгого отключения, и он умудрился при всем при том не сломаться, а выжить в непроглядной темноте умершего мира.

Роберт размышлял, вспоминал, делал выводы, пытался понять, что он в силах поменять, исправить, что он вообще сейчас может сделать. Придумывал версии дальнейшего развития событий. Он должен что-то сделать, предпринять, нельзя оставить этот мир таким, какой он есть сейчас: безжизненным, забытым и сломанным. Я обязан что-то изменить, но для начала нужно выяснить, с чего же все началось, как все произошло, что было причиной, началом заката жизни на Земле.

Бобби стоял очень долго: секунды две – три не меньше. Да, для робота, для его сверхбыстрого процессора – это действительно много. В итоге он принял решение, что надо найти какой-нибудь бункер, может, некую уцелевшую лабораторию, в которой могла остаться информация о случившейся катастрофе, но сперва нужно «отдышаться» после беготни по домам, улицам и лестницам, подзарядиться, и только после можно отправляться в путь.

Робот прошел по периметру крыши, осмотрев город на наличие зданий, похожих на такие, в которых может оказаться необходимая информация. Хоть «зрение» у него хорошее, а его датчики никогда не подводят, ничего путного он не обнаружил, но все же это не значит, что в городе он ничего найти не сможет. Теперь у него есть возможность не спеша все обследовать, он может спокойно осмотреть каждую улочку, каждый переулок. Он надеется, что непременно что-то найдет, что-то, что поможет ему найти ответы на гложущие его вопросы.

Бобби сел, облокотившись о бортик. Положил на колени солнечную батарею. Сейчас ему нужно набраться сил. Если полностью не зарядиться, то исследование может стать опасным по ряду причин. К примеру, что-то может неожиданно обвалиться, и тогда оно засыплет Роберта, а сил выбраться не хватит, или возникнет новая буря, и неизвестно, когда еще повезет найти достаточно высокое здание, как это. Поэтому необходимо полностью поправиться, восстановить все функции, проверить работоспособность датчиков и механизмов, которые в любой момент готовы спасти жизнь роботу, естественно, при их исправности. Именно поэтому нужно провести полную диагностику и устранить все возникшие ошибки до того, как станет поздно.