Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны

Сержант Ринат Хабибулин, единственный татарин в отделении, улыбнулся и сказал мне:

– Товарищ капитан, а мне как быть? Ведь я же мусульманин.

– Ринат, – спросил я, – а в бой ты как пойдешь, вместе со всеми?

– Конечно, товарищ капитан, – даже немного обиделся Ринат, – как же мне без своих ребят-то быть? Только к кресту я подходить не буду. Вы уж извините меня, – и он развел руками.

Батюшка быстро прочитал молитву Архистратигу Архангелу Михаилу, предводителю небесного воинства:

– Святый и великий Архистратиже Божий Михаиле, ниспровергий с небесе диавола и воинство его! К тебе с верою прибегаем и тебе с любовию молимся, буди щит несокрушим и забрало твердо Святей Церкви и православному Отечествию нашему, ограждая их молниеносным мечем твоим от всех враг видимых и невидимых. Буди Ангел хранитель, наставник премудр и споспешник предводителем нашим. Буди вождь и соратай непобедимь христолюбивому воинству нашему, венчая его славою и победами над супостаты, да познают вси противляющиися нам, яко с нами Бог и святии Ангелы Его. Аминь.

Потом батюшка окропил морпехов святой водой и перекрестил их наперсным крестом. Под благословение батюшки подошли все, исключая Хабибулина и еще одного морпеха, который слыл у нас атеистом. Ну, это у него до первого боя, подумал я. Когда человек увидит первую кровь и услышит свист пуль над своей головой, он сразу почему-то вспоминает о Боге и о душе.

Морпехи, надев черные береты, ушли к своим железным коням. Дежурный офицер, который пришел со стороны пристани, сказал, что через десять минут баржа и буксир – небольшой колесный пароход «Невка», подойдут к берегу, и можно будет начать грузить наши машины. Еще минут двадцать, прикинул я, уйдет на их закрепление и маскировку, а также посадку на баржу десятка казаков. И тогда мы уже точно отчалим.

Николай, с любопытством наблюдая за тем, как морпехи достают из бэтээров тросы и крепления, обратился ко мне и Ване Копылову:

– Господа офицеры, не обращайте внимания на мое немногословие. Вы должны меня понять: не каждый день мне приходится встречаться со своими потомками из будущего. Давайте подойдем поближе к барже. Постоим в сторонке, чтобы не мешать вашим людям заниматься своим делом.

Когда баржа с надежно принайтованными к ее палубе и закутанными старыми парусами бэтээрами отошла от берега, радист Хабибулин подошел ко мне и сказал:

– Товарищ капитан, капитан 1-го ранга Кольцов на связи.

Он протянул мне гарнитуру радиостанции. Я доложился и услышал из наушников:

– Капитан Васильев, передайте, пожалуйста, трубку императору Николаю Павловичу.

Я с поклоном протянул гарнитуру императору. Тот несколько неуверенно произнес в микрофон:

– День добрый, господин капитан 1-го ранга.

– Здравия желаю, ваше императорское величество! – раздался из динамика голос каперанга Кольцова. – Спешу сообщить вам радостную весть: англо-французский флот у Бомарзунда разгромлен. Часть кораблей потоплена, остальные спустили флаги и сдались на милость победителя. Уничтожено девять кораблей, остальные пятнадцать мы хотели бы передать Российскому императорскому флоту. Но для этого нам нужны призовые команды. Наши люди не смогут справиться с таким количеством трофейных кораблей. И заодно не мешало бы заранее подготовить призовые команды для вражеских кораблей, которые мы с Божьей помощью пленим у Мякилуото и у Красной Горки.

Император был поражен известием о такой славной виктории и долго не мог найти слов, чтобы хоть что-то ответить Кольцову. Наконец он собрался с мыслями и произнес:

– Господин капитан 1-го ранга! Вы сняли камень с моего сердца. Враг потерпел полное и сокрушительное поражение, и Петербург с сегодняшнего дня в полной безопасности. Вас, Дмитрий Николаевич, отныне все будут называть спасителем града Петрова! Я даже не могу сейчас придумать, чем наградить вас за сделанное. И не только вас, но и всех ваших славных офицеров и храбрых матросов.

– Ваше величество, – голос каперанга был спокоен и ровен, – надеюсь, что в течение дня я смогу сообщить вам о полном и окончательном разгроме французского экспедиционного корпуса у Бомарзунда. Сухопутная операция начнется вскоре после прибытия флигель-адьютанта Шеншина и после того, как мы установим связь с генералом Бодиско. Я уже докладывал вам о плане операции.

– Да-да, Дмитрий Николаевич, – ответил император, – я все помню. Призовые команды будут собраны в Ревеле и в Кронштадте. Вопросы о тыловом обеспечении вашей эскадры тоже будут вскоре разрешены.

– Ваше величество, – сказал Кольцов, – тогда позвольте на этом прервать нашу беседу. Как только появятся свежие новости, я с вами немедленно свяжусь.

– Всего вам доброго, Дмитрий Николаевич, – Николай расчувствовался, голос его дрогнул. – Еще раз от имени всех русских людей хочу поблагодарить вас. Да поможет вам Господь!

Император протянул гарнитуру мне. Я передал ее Хабибулину, велев быть все время на связи. Тот козырнул и отошел к бэтээрам. Николай блестящим от волнения взглядом посмотрел на меня и Копылова, после чего произнес:

– Господа, а теперь расскажите мне подробно о том, что ожидает Россию во время моего правления, да и после него тоже.

Ваня Копылов ответил самодержцу:

– Ваше императорское величество, мы можем рассказать вам лишь то, что мы знаем из нашей истории. Но в ней не было кораблей из будущего, и полагаю, что теперь все будет совсем иначе.

В книге, переданной вам капитаном 1-го ранга Кольцовым, описываются боевые действия. Возможно, что некоторые – суждения могут быть для вас жесткими, а порой и не совсем справедливыми и нелицеприятными.

– Господин майор, – нахмурился император, – я не барышня, которая падает в обморок, услышав грубое слово. Поверьте, мне много чего довелось увидеть и услышать за мою долгую жизнь. Так что не бойтесь и говорите мне все, как оно есть.

– Ваше величество, – ответил Копылов, – на Балтике мы победим, причем в самое ближайшее время. Кроме того, ни один неприятельский солдат, высадившийся у Бомарзунда, не будет воевать с нами на других театрах боевых действий. А их корабли если и будут воевать, то уже под русскими флагами. Да и веры в скорую победу у противника заметно поубавится.

Ведь именно захват Бомарзунда стал первой значительной победой неприятеля в этой войне. На других театрах боевых действий у них особых успехов на данном этапе не было. В Петропавловском порту на Камчатке справятся и без нас – адмирал Завойко и командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант Изыльметьев сумеют так грамотно организовать оборону, что неприятель отступит от него с большими потерями. Британский контр-адмирал Дэвид Прайс, предчувствуя неудачу, застрелится на своем флагманском корабле «Пайк».

А вот в Крыму в нашей истории дела обстоят гораздо хуже. Через месяц неприятель высадится в Евпатории. Наши армия и флот проявят необыкновенный героизм, но кончится все потерей половины Севастополя. И лишь успешная Кавказская кампания сведет поражение в этой войне в ничью. Все это довольно подробно описано здесь, – и он указал на сумку, в которую Николай положил подаренную ему книгу.

Император достал ее и начал листать.

– Господа, премного благодарен за столь щедрый дар, – сказал Николай, прочитав несколько страниц и морщась от непривычной для него орфографии. – Я намерен прочитать ее в самое ближайшее время. Конечно, несколько непривычно видеть русский текст без ятей, фиты и ижицы…

– Ваше величество, – улыбнулся Ваня Копылов, – нам еще труднее с этими ятями – мы же не знаем, где пишется ять, а где е…

Николай рассмеялся и, словно зубрила-гимназист, продекламировал нам:

Б?дный б?лый б?глый б?съ
Пооб?дать б?галъ в л?съ,
Долго по л?су он б?галъ,
Р?дькой с хр?номъ пооб?далъ
Пооб?давъ, далъ об?тъ,
Далъ об?тъ над?лать б?дъ…

– Так, господа офицеры, дети у нас учат слова, где пишется ять… Но оставим беседы об орфографии на более подходящее для этого время. Как вы полагаете, что может изменить победа у Бомарзунда?

– Ваше величество, – сказал я, – не только она, но и еще не состоявшиеся победы у Мякилуото и у Красной Горки. Неприятель теперь уже не сможет перевести на Черное море все свои боевые корабли. Ведь нужно будет подумать и о защите метрополии. А флот, который это должен был делать, окажется выведенным из игры. Ну и помимо этого, политическая обстановка после такого оглушительного поражения серьезно изменится не в пользу англо-французского альянса. Позиция Пруссии будет в отношении нас не нейтрально-враждебной, а нейтрально-благожелательной. А Австрия, которая подлостью ответила вам за все, что вы сделали для нее, поостережется от враждебных в отношении России поступков. В общем, можно сказать, что в ходе войны наступил перелом.

Но это только начало – мы сделаем все, чтобы помочь своей Родине. И я верю, что мы победим всех наших врагов. Только вот после победы в этой войне нужно будет сделать все, чтобы Россия стала столь могущественной, что ни одному супостату уже никогда не пришло бы в голову напасть на нее. А для этого нужны и мощная промышленность, и хорошие пути сообщения, и реформированная армия, экипированная лучше, чем ее вероятные противники, и многое-многое другое.

Начинать же нужно с земельной реформы, с образования и, конечно, с создания современной внешней разведки и службы государственной безопасности. Насчет последнего я и майор Копылов сможем вам помочь – у нас есть и опыт, и знания о нынешнем положении вещей. Насчет других задач – то здесь мы тоже – поможем, чем сможем. У нас на эскадре есть люди, намного лучше нас разбирающиеся в экономике, в сельском хозяйстве, в инженерном деле и в – других – необходимых вещах, а также – хорошо знающие историю, что тоже весьма важно в данной ситуации. Но главную работу предстоит сделать именно вашим подданным.

– Благодарю вас, господа. – Николай был тронут до глубины души. – Вы знаете, я каждый день приносил молитвы Спасителю нашему, пресвятой Богородице и святым отцам нашим. И мне кажется, что молитвы мои услышаны, и что ваше появления здесь – прямое тому подтверждение. Храни вас Господь!

Часть 4. Пейзаж после битвы

15 августа 1877 года.

Цитадель крепости Бомарзунд

Ротмистр и флигель-адъютант

Николай Васильевич Шеншин