Русские своих не бросают: Балтийская рапсодия. Севастопольский вальс. Дунайские волны

Командир группы водолазов-разведчиков

561-й ОМРП СпН Балтийского флота

капитан-лейтенант Мишин Павел Ильич

До самой полуночи мы обсуждали с ребятами в кубрике план завтрашней операции. А потом я пошел к каперангу Кольцову и рассказал ему о том, что мы надумали. Он просмотрел мои записи, похмыкал и вызвал по трансляции командира «Королева» капитана 1-го ранга Степаненко и капитана морпехов Сан-Хуана.

Увидев мой удивленный взгляд, Кольцов подмигнул мне:

– Павел, ты пойми, твои орлы – штучные бойцы, лучше них никто не сможет работать под водой и делать разные гадости англичанам и французам. Они еще не раз могут нам понадобиться. Тем более что для них на завтра основная работа – заминировать вражеские корабли, стоящие на рейде и обстреливающие крепость со стороны моря. Я знаю, что твои бойцы умеют воевать и на суше, но от них этого сейчас не требуется. Разведчики-морпехи смогут справиться с заданием не хуже твоих «ихтиандров».

Тут пришли капитан 1-го ранга Степаненко и дон Алехандро – так мои острословы, решив, что отчество «Хулиович» слишком уж неприлично, окрестили капитана Сан-Хуана. Командира «Королева» Кольцов сразу же озадачил, дав ему список необходимого для завтрашней операции снаряжения.

– Если что, – велел Кольцов, – вскрывайте контейнеры, которые предназначены для Венесуэлы. Чует мое сердце, что туда мы если даже и попадем когда-нибудь, то всяко не в качестве поставщиков современного вооружения. Да, пусть спустят на воду и катерок, который вы везете. Его пятьдесят узлов нам тоже могут весьма пригодиться.

Степаненко ушел, а мы с Кольцовым и доном Алехандро стали обсуждать план завтрашней баталии. Самое интересное, что капитан Сан-Хуан, разобравшись в моих набросках и выслушав меня, сразу же оживился и сказал, что все придуманное мною вполне выполнимо, и что его бойцы все сделают тип-топ. Только успеть бы подготовиться к бою, чтобы завтра утром быть уже на месте.

А диспозиция моя выглядела примерно так. Завтра, точнее уже сегодня, группа морпехов должна высадиться на острове Престэ. Судя по информации, полученной с беспилотника, французов и англичан на нем нет. Возможно, что его побережье патрулируют небольшие группы противника. Но надеюсь, они нам не помешают.

А вот наши на острове есть. У входа в пролив расположена башня, вооруженная двадцатью одним орудием и с гарнизоном из ста сорока человек. Командовал им поручик Шателен. Союзники пытались было высадить на острове десант и захватить башню, но ее гарнизон успешно отбил все атаки.

Башня находится в изоляции от главных русских сил. Сам остров практически необитаем. Дома и здание госпиталя, построенные на нем, были по приказу Бодиско сожжены еще в самом начале осады. Остров зарос густым лесом и кустарником, имеет скалистые берега, так что на нем можно было бы легко найти места для обстрела проходивших через пролив французских и британских кораблей. Причем обстрел можно было вести почти безнаказанно – сверху вниз, так что корабельные орудия вряд ли смогут на него ответить.

Однако мы не собирались долго возиться с вражескими кораблями. Наша основная задача – закупорить пролив, утопив в нем самый крупный из направлявшихся в Лимпартское озеро кораблей. Конечно, это как повезет. Но если все произойдет именно так, как мы спланировали, то затонувший корабль наглухо запечатает оставшиеся в этом озере корабли. Озеро, правда, соединяется с Балтийским морем протоками, но они неглубокие и полны опасных каменных банок и мелей. Без знания фарватера через них практически невозможно провести даже рыбачью лайбу. А спокойно промерять его мы, естественно, попавшим в ловушку вражеским кораблям не позволим.

Огонь по кораблю, который мы решим утопить в проливе, будут вести морпехи дона Алехандро. Из дальнобойных снайперских винтовок необходимо будет вывести из строя рулевых и корабельных офицеров, открыто стоящих на палубе. С учетом узости фарватера, убитый рулевой наверняка повернет резко штурвал, и корабль, рыскнув в сторону, выскочит на мель. Снайпера уложат и тех, кто сможет организовать снятие корабля с мели – командиров и старших офицеров. Ну, а потом практически в упор по вражескому кораблю отработают морпехи, вооруженные РПО «Шмель». Ведь не все они стреляют термобарическими боеприпасами (хотя и те, попав в борт деревянного корабля, наломают немало дров – как в прямом, так и в переносном смысле). Есть и такая жуткая вещь, как РПО-З, снаряженный зажигательным боеприпасом. А это покруче здешнего брандскугеля. Три-четыре выстрела в борт – и стопушечный линкор запылает, как пионерский костер.

Кроме «Шмеля» я еще хотел бы попробовать ПТРК «Корнет» и зафигачить в борт вражеского корабля пару ракет с тандемно-кумулятивной, фугасной и термобарической БЧ. Дальность стрельбы позволит, а с танками нам все равно вряд ли придется здесь воевать. В общем, потренируемся на франках и инглизах.

Стрельбами на суше займутся морпехи дона Алехандро. То-то он сидит такой довольный. Это не беззащитные фанерные мишени на полигоне на атомы разносить. Азартный этот Сан-Хуан, прямо настоящий тореадор… или матадор… Я плохо в этих испанских тонкостях разбираюсь.

Для моих же ребят основная задача – уничтожение кораблей, стоящих на рейде. Я выделил для минирования три группы. Выбирать следует самые крупные и оснащенные винтами. И надо обязательно помножить на ноль стопушечный «Аустерлиц». Нефиг лягушатникам иметь в составе своего флота корабль с таким именем!

Лично я и мой напарник – лейтенант Олег Веселов – займемся очисткой берега острова Престэ перед высадкой там группы морпехов капитана Сан-Хуана. Беспилотник обнаружил на острове засаду из десятка то ли французов, то ли англичан, которые затаились среди деревьев у протоки. Опасался я только одного – встречи с нашими, ведь с башни вполне могут выслать казачков для несения сторожевой службы. А в темноте их можно легко перепутать с врагами. Или они, увидев наши раскрашенные тактическим макияжем рожи и маскировочные костюмы «Кикимора», перепугаются да и шум поднимут. Хорошо бы к этому времени вернулся ротмистр Шеншин. Но, как я понял, он вряд ли успеет это сделать.

Мы подвели итог нашему совещанию, и я машинально посмотрел на часы. Времени до начала операции оставалось всего ничего. Так что все придется делать в спешке.

Я попрощался с каперангом Кольцовым и вышел на палубу «Королева». У борта БДК уже был отшвартован патрульный катер проекта 03160, именуемый в узких кругах «Раптором». Вот на нем-то мы и отправимся к острову Престэ, чтобы начать истребление вражеского флота, нагло запорошегося к нам на Балтику. Ишь чего надумали эти франко-бритты – на русских переть! Надо их отучить от таких хулиганских замашек.

Ночь со второго на третье (с четырнадцатого

на пятнадцатое) августа 1854 года.

Балтика. Контейнеровоз «Надежда»

Капитан Никольский Виктор Юрьевич

Ну не люблю я, когда все делается впопыхах. Как известно, спешка нужна лишь в двух случаях – при ловле блох и при поносе. А в этот раз мое начальство словно поголовно все больно диареей и педикулезом. Оно выпихивало меня в море чуть ли не пинками, невзирая ни на какие возражения. Якобы наш груз с нетерпением ждут на Севере, и без него не будет полностью выполнен план по Северному завозу. О чем эти умники раньше думали-то?!

В общем, загрузили нас в Усть-Луге контейнерами и сказали, что нам еще надо будет зайти по дороге в Калининград и взять там десятка два контейнеров для строящихся в Заполярье – наших военных объектов. Это в довесок к тому армейскому грузу, который мы уже погрузили в Усть-Луге. Учитывая, что мы взяли на борт всего четыре сотни контейнеров, какие-то два десятка для нас просто пустяк. «Надежда» легко поднимает и больше. Мой грузовой помощник, Лева Зайдерман, сказал, что все будет нормально. Вот только меня немного озадачило, что для охраны военных контейнеров в Калининграде мне придется взять охрану ценного и секретного груза – отделение морпехов. Хотя для них мы тоже найдем место.

Но до Калининграда нам дойти было не суждено.

Началось все с того, что буквально накануне выхода в море с приступом аппендицита загремел в больницу наш судовой радист. Нового найти нам было просто некогда. Начальство успокоило меня, сказав, что радиста нам дадут в Калининграде, а пока мы должны обойтись своими силами.

– Виктор Юрьевич, – сказали мне, – ваш старший электромеханик, если что, вполне справится с радиостанцией. Да и нужна ли вам она сейчас – ведь можно в крайнем случае воспользоваться спутниковой связью. А в Калининграде у вас будет новый радист, с которым вы и отправитесь в Мурманск. Так что все будет хорошо.

Ага, хорошо… Накаркали, такие разэтакие! На траверзе Таллина у нас неожиданно вырубилась радиостанция. А также все прочие виды связи, и ГЛОНАСС с GPS в придачу. И что удивительно – вся остальная электронная аппаратура работала нормально. Авторулевые рулили, на экране проложен маршрут, на телеграфе выставлена скорость. Алармы, как и положено, звонили, если корабль отклонялся от курса. Старший электромеханик Федя Борисов лишь разводил руками – дескать, и рад бы я помочь, да не могу. Радиостанция – это не моя стихия.

Озадачило меня и то, что встречные корабли все словно куда-то подевались. Балтийское море – место оживленное, тут только смотри по сторонам, как бы с кем не столкнуться. А тут словно шаром покати. Даже как-то стало не по себе.

Во избежание неприятностей я приказал сбавить ход, идти осторожно и вести визуальное наблюдение. Кто знает, если вдруг сдохли средства связи, то вслед за ними могут вырубиться и прочие электронные девайсы.

Наблюдатели проглядели все глаза, обшаривая окружающее с помощью бинокля, но никаких кораблей на горизонте так и не было обнаружено. Лишь один из них заметил на горизонте что-то вроде паруса. Причем паруса не прогулочной яхты, а полноценного трехмачтового корабля. Странно это все…

Старший электромеханик тем временем пытался наладить радиостанцию, но у него это что-то очень плохо получалось. На выделенных нам диапазонах мы слышали лишь шипение и треск.

К тому времени уже начало смеркаться, и я решил стать на якорь. Ведь говорят, что утро вечера мудренее. А пока я собрал в кают-компании совещание всего нашего комсостава. Люди они опытные, много чего повидавшие в жизни, и вполне вероятно, они наверняка могут подсказать мне что-то толковое.

Мой старший помощник Михаил Иванович Гордеев сказал, что его тоже очень беспокоит происходящее.

– Знаешь, Юрьич, – он почесал небритый подбородок, – боюсь, что в мире произошло что-то нехорошее, из-за чего и связь пропала, и корабли куда-то все попрятались. Ведь посмотри, что вокруг творится такое…

– А что именно творится? – поинтересовался грузовой помощник капитана Лева Зайдерман. – Вот у нас сейчас в Одессе, после всех этих бандеровских скачек, полный бардак. А в России пока вроде нормально. Прибалтийская же мелюзга, которая устроила тут на днях военные игрища, вроде бы уже расползлась по своим шконкам.

– Все это так, – ответил я. – Только что-то на душе у меня неспокойно. Действительно, что произошло? Куда пропала связь – ведь если допустить, что судовая радиостанция накрылась медным тазом, то спутниковая связь должна работать. Ну не может быть такое по теории вероятности!

– Возможно, стоит попробовать полазать по всем радиодиапазонам? – подал идею старший электромеханик. – Мне почему-то кажется, что радиостанция в полной исправности. Надо выйти на частоты, предназначенные для военных и для экстренных сообщений. Может быть, неподалеку есть такие же, как и мы, бедолаги. Глядишь, они объяснят, что произошло.

Мы еще посидели, посовещались и разошлись по своим каютам. Но поспать мне не удалось, тем более что от разных нехороших мыслей у меня весь сон куда-то пропал. Через час в мою каюту без стука влетел ошарашенный Федя Борисов.

– Товарищ капитан, Виктор Юрьевич! – заорал он. – Тут, оказывается, такое творится!.. Такое!..

– Да не кричи ты, – остановил я его, – можешь толком объяснить, что удалось узнать?

Я налил в стакан воды и протянул его взволнованному старшему электромеханику. Тот выпил ее в два глотка и, немного отдышавшись, начал свой рассказ.

Вернувшись в радиорубку, Федя включил радиостанцию и, как он и говорил, начал тщательно прочесывать все диапазоны. На одном из них он услышал русскую речь. Оказалось, что в эфире находится радист с учебного корабля Балтийского флота «Смольный». И не только он один. Но самое главное, удалось узнать от «смолянина», что каким-то невероятным образом произошел провал во времени, и в прошлом оказалось несколько наших боевых и вспомогательных кораблей, а также танкер «Михаил Ульянов».

– А в каком хоть веке мы оказались? – не выдержав, перебил я рассказ электромеханика. – Надеюсь, не в Средние века попали, и к нашему борту сей момент не причаливают дракары с облопавшимися мухоморами викингами?

– Нет, Виктор Юрьевич, – ответил мне уже успевший прийти в себя Федор, – оказались мы в одна тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году от Рождества Христова. Россия воюет с Англией, Францией и Турцией. Ну, в общем, идет Крымская война. И на Балтике вместо дракаров разбойничают английские и французские линейные корабли, фрегаты и корветы.

– Вот как? – удивился я. – Значит, нам несказанно повезло в том, что мы случайно не напоролись на вражеские корабли. Хотя, учитывая нашу скорость, мы бы от них сумели уйти. Но все равно хорошего мало.

– Это да, – Федя криво ухмыльнулся и взглянул в иллюминатор. – Вы, товарищ капитан, приказали бы потушить все наружные огни и задраить иллюминаторы. А то на свет приползет к нам какой-нибудь британский фрегат, да и устроит тарарам. Вон, «Михаил Ульянов» от такого разбойника заморского еле-еле спасся бегством. Хорошо, подоспел пограничный сторожевик «Выборг» и дал британцу укорот.

– Надо бы мне с командиром «Смольного» переговорить, – сказал я. – Пусть он пришлет к нам какой-нибудь боевой корабль, чтобы тот взял нас под охрану. Ведь наш ценный груз теперь стал вообще бесценным. У нас в контейнерах имущество и оборудование для Северного завоза, а это и дизель-генераторы, и транспорт, и разные приборы, станки – словом то, чего нет в XIX веке, и вряд ли в ближайшее время появится. Надо будет попросить Леву Зайдермана просмотреть все коносоменты и составить список грузов, которые у нас на борту. А пока пойдем в радиорубку. Я хочу лично переговорить с командиром «Смольного».