Дитя раздора

– В камеру его!– кивнул глава инквизиции.

Мощные руки подхватили Парасюка подмышки. Вздернули вверх, словно он был уже неживым человеком, а тряпичной куклой. Об этих людях, выводивших его из дома, инквизитор только слышал – личная охрана главы инквизиции, самые подготовленные, самые отпетые оперативники, готовые пойти на все, чтобы сохранить жизнь и здоровья главы службы. Они могли выполнить его любой, даже сумасшедший приказ, оставаясь в тени остальных членов ордена.

– Постойте! – закричал он, останавливаясь на дорожке недалеко от центрального входа в усадьбу.– Постойте же!

Два амбала в балаклавах напряженно молчали, ждали пока закончится его истерика. Они были бесстрастны и безучастны. Им было плевать на жизнь и судьбу Парасюка. Они выполняли свою работу, какой бы нудной и однообразной она им не казалась, относясь к висящему у них на руках инквизитору, как к отработанному материалу, словно плотник к деревянному брусу или сантехник к унитазу.

– Пошли!– голос одного из них был груб и сипл. Крепкие, будто стальные пальцы, на секунду разжались у предплечья, и левая рука Парасюка ощутила свободу.

– Идем!– повторил голос, но было уже поздно. Тело среагировало само, годами натренированное на то, чтобы убивать, не оставляя никаких шансов противнику, живя по принципу либо ты, либо тебя…Все остальное, что происходило после этого, Парасюк видел уже как в замедленной съемке. Вот рука одного из его охранников попыталась занять законное место на его плече, но инквизитор одним легким движением сбросил ее, одновременно делая разворот, выламывая руку второго из плечевого сустава. Раздался оглушительно громкий треск, будто рвали не совсем крепкую материю. Рука амбала повисла плетью, а он отчаянно завизжал, упав в сторону. Второй лихорадочно пытался расстегнуть поясную кобуру, но защелка, как это частенько бывает заедала, где-то застрял курок, а больше времени Парасюк ему не дал. Одним движением оказался рядом с ним, а вторым хлестко попал в область шеи ребром ладони. Глаза личного гвардейца главы инквизиции закатились. Он захрипел, схватился за поврежденное горло, запрокидываясь назад.

Сработал тревожная сирена. Кто-то наблюдал за ними через камеры наружного наблюдения и успел дотянуться до тревожной кнопки. Через пару секунд тут будет не протолкнуться от вооруженного народа, а значит надо спешить…Окинув волчьим взглядом окрестности, Парасюк рванул к высоченному забору, даже издалека напоминающему крепостную стену. Сейчас центральные ворота, как можно быстрее запирают, дежурная смена спешно надевает бронники. Секунды бахали в ушах Парасюка в такт не менее гулким ударом сердце.

– Была не была!– прокричал он, пластаясь в отчаянном прыжке, стремясь дотянуться до самого краешка кирпичного забора. Это был его шанс, единственный шанс, который подарила ему судьба, чтобы выжить! И потерять его он не имел никакого морального права. Пальцы скрежетнули по гладкому бетону, скатываясь вниз. Ладони ободрало, а потом что-то острое впилось в самую мякоть. Ойкнув от боли, инквизитор рук не расцепил, и ему повезло. Ломая ногти, он каким-то невиданным чудом вскарабкался наверх, когда позади раздался первый выстрел. Ногу обожгло где-то чуть пониже колена. Слава Богу, не попали, как следует…Подумал про себя он, спрыгивая вниз. Колени осушило, но он хромая бросился через дорогу к небольшому лесопарку, в тени которого была спрятана дача главы службы. Позади слышались невнятные команды, возбужденные голоса, но он, как загнанный волк, свирепо оскалившись, продолжал бежать, петляя между редких деревьев в ожидании того, что какая-то шальная пуля его все-таки достанет.

Остановиться и отдышаться Парасюк смог только тогда, когда выскочил на Белгородское шоссе, где туда сновали машины, по ухоженным тротуарам катили велосипедисты, а где-то в стороне прогуливались важные мамаши с колясками.

– Кажись убежал…– он воровато оглянулся., нет ли погони, но аллея была пуста, то ли потеряли его след, то ли просто плюнули на него, зная простое правило, что от инквизиции еще никто не уходил.

Автостанция “Лесопарк” была немноголюдна в эту пору дня. Возле кассы стояли трое молодых парней с девчонкой, в пустом зале ожидания читала старушка в круглых советских окулярах. Парасюк бросился к диспетчерской, постучал, привлекая к себе внимания круглолицой женщины средних лет, занятой вышиванием.

– Простите, а телефон у вас есть?– быстро спросил он, оглядываясь по сторонам.

– А вам с какой целью?– кокетливо заморгала женщина, поправив блузку, из которой, будто спелые арбузы, вываливалась огромного размера грудь.

– Мне позвонить…Понимаете отстал от автобуса, надо компаньонов предупредить,– первое, что пришло в голову озвучил инквизитор.

– Хм…– недовольно хмыкнула дежурная.– Знаем мы ваших компаньонов! Вон, на лавочке трое с утра еще спят, опохмелившись! Пошел отсюда, пока полицию не позвала!– неожиданно закричала она, видимо обиженная, что телефончик Парасюк просил вовсе не ее. Инквизитор осмотрел себя с ног до головы. После всех своих приключений он , действительно, выглядел, как настоящий бомж. Да еще и руку рассадил во время акробатического прыжка через забор.

– Чего морщишься, зэчья морда!– расшумелась диспетчер.– Пошел говорю!– она вскочила со своего места безусловно готовая тут же позвать полицию, интерес которой был бы для Парасюка сейчас бы ой, как некстати…

– Пошел я, пошел…– низко наклонив голову, чтобы быть не засеченным в камеры наружного наблюдения, он бывший инквизитор вышел из автостанции “Лесопарк”. Молодежь, стоявшая у касс, курила за углом, пряча сигареты в кулак. То и дело оттуда слышались смешки, видимо, ребята были под шафе…

– Вы-то мне и нужны…– решил Парасюк. Направляясь к ним быстрым шагом. – Ребятули, помогите кто сколько может, опохмелиться хочу сил нет…Помру ведь…– он стремительно сокращал дистанцию, а когда до первого парня оставался шаг, мгновенно скрутил “маваши” в пол силы, опрокинув того на спину в бессознательном состоянии.

– Эй, ты чего!– закричал второй из них, сделав неловкий выпад, попытавшись провести апперкот в челюсть до того неуклюжий, что Парасюк даже не стал блокировать удар. Вместо этого он увернулся, сойдя с траектории и провел изумительную подсечку, за которую его несомненно похвалил бы его учитель рукопашного боя в семинарии.

Девчонка завизжала, даже не подумав убегать. Значит точно были под шафе…Третий подросток, как мог закрыл своим телом барышню, но и наступать не изъявлял желания.

– Брось визжать!– рявкнул он девчонке.– Сейчас уйду….

В кармане первого обнаружился довольно-таки неплохой смартфон, который тут же перекочевал к бывшему инквизитору в карман. Цыкнув на подростков Парасюк рванул прочь, спиной ощущая, как вокруг него стягивается петля, состоящая из охотников.

Ему удалось запрыгнуть в проходящий мимо троллейбус. Номер его он не рассмотрел, да и неважно это было. Главное, чтоб подальше от лесопарка, подальше от дачи всесильного главы инквизиции. Есть шанс! Есть! Еще поживем! Бабуля, с которой он плюхнулся рядом, скривилась и пересела на другое место. Черт с ним! Теперь телефон…

Паренек с паролями, слава Богу не заморачивался. Номер удалось по памяти набрать легко и быстро. К счастью у Парасюка никогда не было с этим особых проблем. Отец Никифор снял трубку на четвертом гудке.

– Слушаю!– недовольно буркнул он в трубку, видимо оторванный от сотворения всех смертных грехов, кроме смертоубийства.

– Нас раскрыли,– торопливо произнес Парасюк, прикрыв ладошкой микрофон от лишних ушей. – Полтавчанина взяли. Он в службе! Мне удалось сбежать…

– Где ты сейчас есть?– быстро спросил Никифор, мгновенно оценив всю ситуацию.

– Проезжаю Сумскую!– Парасюк огляделся, чтобы определить свое местонахождение.

– Выходи на Университете, телефон выбрось подальше от метро. За тобой сейчас приедут… Черный “мерс” с тремя семерками в номере! Понял?

– Слушаюсь, шеф!– преувеличенно бодро отрапортовал бывший инквизитор, но в трубке уже раздались короткие гудки.– Постойте!– закричал он, видя, как бабуля, презревшая его общество засобиралась на выход.– Постойте!– он догнал ее уже у самых ступенек и отдал телефон.– Мне уже не нужен, а вам пригодится…

– Но…

– Берите! Назад все равно не возьму!– он легко обогнул старушку, выпрыгивая из троллейбуса. Настроение неуклонно поднималось. До станции метро “Университет” он решил пробежаться. Его не забыли! Его не бросили! Он продолжал оставаться в игре.

На “Университете” всегда много народа. Иначе нельзя, название говорит само за себя. Чернокожие красотки с заплетенными дредами, узкоглазые азиаты, украинцы и даже индусы крутятся возле этого островка молодежи и студенчества. Неудивительно, что отец Никифор запланировал забрать его именно здесь. Будь Парасюк на месте епископа, то поступил бы точно так же. Наружному наблюдению легче повеситься, чем не упустить объект наблюдения в этом сплошном потоке людей, лиц, одежд и новомодных гаджетов.

“Мерседес”, нужный ему, Парасюк обнаружил почти сразу же. Уселся на заднее сиденье, кивнув водителю. Движок взревел, мягко качнув машину на рессорах. Блаженно откинувшись на кожаном кресле, бывший инквизитор задремал, только сейчас ощутив, как устал за последние несколько часов.

Дорога пролетела мгновенно. Очнулся он от того, что машина качнулась, притормаживая. Водитель полуобернулся к нему и показал на плотный платок из черной непроницаемой ткани, приглашая надеть на глаза.

– Зачем этот цирк?– возмутился Парасюк, но все же послушался немого укора в глазах шофера, спасшего ему сегодня жизнь.

Его повели какими-то коридорами, несколько раз он сворачивал влево, два раза вправо, ощутимо приложился, когда спускались по лестнице в какой-то подвал. Вокруг была ужасающая тишина, будто он один остался в этом мире, и тот кто его ведет, а остальные все исчезли в ходе глобальной катастрофы. Нет…Не исчезли…По глазам ударил яркий луч лампочки. Парасюк зажмурился и отвернулся.

– Рад, что хоть кому-то удалось спастись!– сквозь прищуренные веки, бывший инквизитор разглядел круглую фигуру отца Никифора. Они были одни в этом подвале, скупо освещенном лампами дневного света. Перед ними стоял широкий стол, накрытый дорогой едой и кагором.

– Спасибо вам…Если бы не вы…– Парасюк потряс головой, приходя в себя, после сна, резкого пробуждения, после все того, что случилось с ним за последние пару часов.

– Полноте вам, мой друг. Полноте…Я доверился вам! Вы доверились мне! – осклабился епископ львовский.– Как учить Христос, полюби ближнего своего, как самого себя…– епископ сделал приглашающий жест за стол.– Я отчего-то решил, что ты голоден! В Инквизиции вряд ли накормят…

– Особенно там, батюшка!– обрадовался Парасюк, ощутив, как сосет голодный желудок.– гостеприимства у них нет ни на йоту!

– Так уж так…– закивал своей огромной бородой епископ Никифор, разливая по бокалам кагор.– А что так? Как так вышло, что нашу затею раскрыли?

– Чего не знаю, того не знаю…– бывший инквизитор запихнул в рот кусок свеж сжаренного мяса, наплевав на грязные пальцы, с удовольствием прожевал, ощутив, как из уголка рта течет горячий жир.– Мм мм…– замурлыкал от удовольствия он.– Меня привезли на дачу, а там уже наш полтавский друг!

– Странно…– промолвил, задумчиво теребя бороду, Никифор.– Только что я ему звонил, а он говорит, что на месте, у себя в епархии, в Полтаве…

– Не может такого быть!– побледнел Парасюк.– Я сам, своими глазами видел!

– Верю, верю…– замахал руками на него епископ.– Не зря говорит Отец наш Всевышний, что не доверяй глазам своим, а доверяй душе человеческой, наполненной…

– Бред!– воскликнул бывший инквизитор.

– Может быть…может быть…А кто еще был на допросе?– как бы невзначай поинтересовался святой отец.

– Да…

– Что да?