Молоток

– Да и хуй с тобой, Гена. Можешь хоть с крыши спрыгнуть, – язвлю вслух я.

Всё. Новостей для вечера даже через край. Наливаю коту молока. Отпиваю из бутылки сам. Сил, кажется, совсем нет. Хочется спать. Есть готовить, пожалуй, не буду. Кидаю пакет в холодильник, подхожу к дивану и прямо в одежде падаю навзничь. Чувство тошноты подступило к горлу, затем, как чайные гранулы, осело где-то внизу. Не хочу тишины. Жму кнопку на пульте от телевизора. Какой-то человек повествует о тайне постройки пирамид. Отлично, то, что нужно. Я чувствую, что после всего неумолимо проваливаюсь в сон. Изо всех оставшихся сил хочу, чтобы он был максимально нейтральным. Возможно, эротическим. Но, пожалуйста, пусть мне не снится тот самый сон. Сон, от которого я так сильно устаю по утрам.

Глава 4. Другое утро

Утро редко когда начинается по плану. С вечера никогда нельзя знать, с каким настроением ты проснешься. Даже при моем образе жизни. Например, сегодня я не услышал привычного – «всё». Из недр картинок, что показывал мне мой разум, в реальный мир меня вытащил звук работающего сверла. В семь, сука, утра. Серьезно? История стара, как мир. У каждого есть такой сосед. Сосед, с комплексом бога, помноженным на апофеозный перфекционизм. Других оправданий для круглосуточного сверления у меня нет. Насколько этот человек ненавидит тот дом, в котором он живет? Почему он его постоянно переделывает? В конце концов, халупа в старом доме останется таковой, даже если ты вставишь это сверло себе в голову. С последним, кстати, я с радостью бы ему помог.

Смотрю на часы. До будильника двенадцать минут. Тех, что у меня украли. Хотя, может, оно и к лучшему. Встаю, направляюсь в душ. Обожаю горячий душ. Как-то поймал себя на мысли, что тяга к горячим потокам, обволакивающим твое тело, есть ни что иное, как попытка убежать от одиночества. Ты лежишь в горячей воде, либо стоишь под десятком горячих струй, и твое тело получает тепло откуда-то извне. Ну, знаете, как в утробе матери. Мы просто есть, маленькие, беспомощные, а вокруг мокро и тепло. Бред, наверное, но кто знает?

Слышу звонок. Телефон надрывается где-то в коридоре. Выключаю воду. И тут облом. Выхожу из ванной. Приближаясь к трубке, делаю несколько шагов по линолеуму. Чувствую, как нога соскальзывает по направлению движения, и я выдаю неописуемый пируэт, чудом ухватившись за одиноко стоящую в прихожей тумбочку. Нет, я уверен, что название у данной акробатики есть, даже сам видел что-то подобное у фигуристов. Но точного названия не помню. Хватаю телефон, попутно пытаясь вернуть сердце на место, потому что оно улетело в неизвестном направлении. Может, даже вылетело?

– Алло? – пытаюсь максимально собраться я.

– Сынок, привет! – встретил меня радостный голос мамы. – Поздравляю тебя с Днём рождения! Желаю, чтобы хватало денег на все радости жизни и крепкого здоровья!

Чёрт. Я совсем забыл. Уже пятница. Когда живешь, словно белка в колесе, постоянно бежишь за невидимым чем-то в прекрасное далеко, не видишь, как летит время. А так же, поговаривают, что счастливые люди, часов не наблюдают. Совпадение?

– Спасибо, мам, – слегка замявшись, отвечаю я. – Как твои дела?

Я чувствую, как внутри становится тепло. Пусть ненадолго, но этих ощущений не получить в горячей ванной или даже бане. Всё совсем иначе.

Мои отец и мать – обычные рабочие люди. Они работают на обычных работах, получают за это обычные средства для того, чтобы выжить. Они подарили мне обычное детство, которое для меня сейчас кажется самым лучшим. Я никогда не играл в дорогие игрушки, не носил самую дорогую одежду, и в то же время я был обут, одет и сыт. За это я им безмерно благодарен. Из-за этого я вырос таким. Мне неважно, какая у меня одежда, какая мебель, какой телефон. Я не гоняюсь за брендами. Я не соревнуюсь с маркетологами, кто кого. Меня не манит элитность. Смартфон за сто тысяч, машина за полтора миллиона. Обои поклеены без золотых вкраплений. Холодильник и чайник не с технологией умного дома. Зачем технологиям мозги, если их хозяин – идиот? Я не хочу, чтоб когда-нибудь микроволновка переспорила меня. Я хочу быть с ней, как минимум, на равных.

После того, как я уехал от родителей в свою взрослую жизнь, я стал намного меньше с ними общаться. А зря. Сейчас я часто ловлю себя на мысли, что мне просто стыдно. Стыдно за то, каким я стал, за то, чего я добился. Или не добился. Как посмотреть.

При всём при этом, я, так или иначе, общаюсь больше с матерью. Отцу же и вовсе мне сложно смотреть в глаза. Он тот самый мужчина, которых осталось мало. Исходя из своих возможностей, он работает на пределе. Вкалывает сутками на одной работе, приходит домой, что-то чинит, что-то мастерит, делает ремонт при необходимости, а также если требует ситуация, берет подработку где-то на стороне по ремонту бытовой техники. Я же не могу дома забить гвоздь. И тут, скорее, дело не в том, что я клинический лентяй. Дело в том, что в детстве я пытался в чем-то помочь отцу. Хотел, чтобы он мной гордился. Всё выходило через жопу. И в итоге, я просто остался с очередным пунктиком. Мои руки растут не из плеч.

– Пока, сынок! Заезжай в гости! Давно не виделись, – резюмирует мама.

– Обязательно заеду, только немного разгребусь с делами. Накопилось всякое, – резюмирую я. – Отцу привет! Спасибо еще раз за поздравления.

Разговор окончен. Чувствую, как по телу идёт уже настоящий озноб. Окно открыто, я стою мокрый и голый посреди квартиры. Хочется выпить. Дохожу до холодильника, открываю, беру две бутылки. Своему соседу по комнате наливаю белой трехпроцентной жидкости. Себе наливаю коричневатой, сорокаградусной. Поговаривают, если с утра выпил, то весь день свободен? Я думаю, сегодня стоит попробовать.

Наливаю кофе. Добавляю в него сорокаградусный подсластитель. В целом, утро получается не таким уж и дерьмовым, как могло показаться на первый взгляд. Завтракаю порцией заварной лапши, сканирую социальную паутину на предмет духовного потребления. Круг заинтересованных набирает обороты. В личные сообщения поступают поздравления от бывших одноклассников, одногруппников, людей, которых я впервые вижу. Обилие открыток, пожеланий и прочего, положенного мне сегодня, контента.

Грязная посуда отправляется в раковину. Замечаю, что её уже тут порядком. Нужно будет вечером заняться этим вопрос. Завтра. Завтра вечером.

Привычная одежда. Привычный ход вещей. Одеваюсь, прощаюсь с котом, он сегодня особенно ласков со мной на протяжение всего моего домашнего пребывания. Может, тоже поздравляет? А может, это утренний кофе со специальными добавками? А, не важно.

Дверь. Лестничная площадка. Лифт. Соседки сегодня нет, странно. Хотя, обычно мы выходим с ней в одно и то же время. Подхожу к двери напротив. Прислушиваюсь. Вдруг она собирается? Размышляю, может, подождать её минуту – другую. А зачем? Чтобы поздороваться и прокатиться в лифте?

Я стоял, прижавшись ухом к её двери. Вслушивался в кромешную тишину. Как вдруг на весь подъезд, глухой и беззвучный, из моего кармана раздался звук пришедшего смс-сообщения. Я отбежал от двери. Сердце ушло в пятки. Боже, какой же я придурок! Лифт ждать уже не вариант, сбегаю по лестнице. В голове искренне надеюсь, что соседка ушла на работу сегодня раньше обычного. Мне и смешно, и страшно, и не по себе в целом. Я помню, как-то мой отец сказал: «если в тридцать лет мозгов нет, то они уже и не появятся». Сбегаю вниз, открываю дверь, закуриваю. Смеюсь в голос. Про себя думаю: «Ничего, пап. У меня еще есть время».

Выдвигаюсь в сторону метро. Шаг ускорен. Сегодня чувствую, что отстаю от графика. Да и плевать. Могу себе позволить. У меня же праздник. На ходу проверяю телефон, хочу увидеть, чьё смс помешало моему привычному утреннему свиданию. На экране подсвечено непрочитанное сообщение от Артура. «Игорёк, с др! Сегодня отрываемся! Отмазки по-прежнему не принимаются! Я знаю, где ты живешь!». Лишь бы побухать за чужой счет. С кем я вообще дружу? Строчу на ходу привычное: «Ок». Замечаю, что сегодня двигаюсь без наушников. Без заряда утреннего позитива. Да и черт с ним. У меня сегодня заряд свой. Тот, что циркулирует по моим венам вместе с кофеином.

Не замечаю, как дохожу до привычной станции. Сажусь в вагон. Отвечаю на некоторые сообщения в интернете. «Большое спасибо!», «Очень приятно!», «Буду стараться!». С количеством ответов понимаю, что креатив иссякает, а невежливым сегодня мне быть не хочется. Пишу в статусе: «Друзья, всем большое спасибо за поздравления! Очень рад!». На самом деле, обращение «друзья» мне кажется слишком громким для мертвых душ в социальщине. Более того, примерно с половиной, а то и с двумя третьими, поздравившими меня, у нас переписки в духе: «Поздравляю, спасибо, поздравляю, спасибо!». Бартерные отношения – основа любой экономической системы. Да и любой системы в целом.

Следующая станция, мне пора выходить. Люди в вагоне зачастую готовятся к выходу заранее. Я выхожу в последний момент. Все равно поезд дальше не идёт, так к чему спешка. Закончив дела в телефоне, замечаю, что поезд остановился. Люди хлынули наружу. Около моей ноги, на полу в вагоне лежит купюра номиналом в пять тысяч рублей. Поднимаю, оглядываюсь по сторонам. Никто судорожно не водит глазами по полу, не бьёт себя по всем карманам, панически пытаясь найти средства для дальнейшего бытия. Что же, видимо, это мне? Подарок судьбы. Мелочь, а приятно. Хотя в целом, не такая уж и мелочь. Приятно вдвойне.

Выхожу из метро, сквер, трамвай. Сегодня всё как-то иначе. Может, чаще практиковать полезные добавки с утра? А может, просто нет привычного контраста с радиоэфиром. Надо было с собой прихватить еще стакан радостного коктейля.

Добираюсь до привычного бизнес-центра. Пожалуй, сегодня пройду через главный ход. Гулять, так гулять. Беру кофе на первом этаже, в автомате на проходной. Выхожу на улицу, в зону для курящих. Из коллег никого. Странно. Время подходящее, где все? Неужели к пятнице без Геннадия Валентиновича все решили просто положить болт на работу.

Пока наслаждаюсь тишиной, никотином и отвратительной парашей, за которую отдал двадцать рублей, в голову приходят мысли о том, что неделя пролетела незаметно. От слова совсем. Хотя, наверное, люди, запертые в своей голове, так и должны жить.

Завершаю ритуал, отправляюсь в привычные четыре стены. В лифте поднимаюсь один. Параллельно просматриваю вновь пришедшие сообщения. В целом, пятница намного лучше, чем обычно. Двери открываются на нужном этаже. У входа стоят и хихикают какие-то девицы. Довольно симпатичные. Я улыбаюсь им, они в ответ. Бартер. Проходя мимо, бросаю боковой взгляд на задние условия комплектации. Ниже среднего.

Коридор. Непривычно тихо тут, без орущих в ушах хитов современности. Открываю дверь в кабинет и слышу, как слева от меня раздаётся резкий хлопок. Затем еще один и еще два. Я подпрыгнул на месте от неожиданности. Кажется, кровь отхлынула от лица, я побледнел. Когда душа вернулась в тело, замечаю, что стою весь в конфетти. Коллеги улыбаются, кричат протяжное «ура», а затем и вовсе начинают скандировать всем известную песню «happy birthday».

Я стою, как настоящий болванчик. Как те, что размещают у себя на передней панели салона автомобилисты. Как подсолнух или собачка, неловко киваю головой, будто бы у меня паралич. Нервно улыбаюсь и не знаю, как вести себя дальше. Хочется выпить.

Коллеги осыпают меня пожеланиями, Юля протягивает мне конверт, мило улыбается. Все чего-то говорят, суетятся. Я не могу собраться, мне и приятно, и не по себе. Я знаю, что в конверте. Там деньги. Небольшая сумма, символически собранная с каждого участника маскарада. Очередная договоренность. Тебе типа дарят подарок, при этом ты накрываешь поляну. Иллюзия, при которой все действующие лица получают, что хотят. Гениально и просто.

– Давайте уже начнем, – говорит Макс. – Пятница же!

– Не пятница, а день рождения вообще-то у человека, – поправляет его Юлька тоном настоящей училки. Из порнофильма. Хотя, она всегда так говорит. – Что ты такой бестолковый, Максим?

Все смеются. На столе в середине комнаты стоит порезанный торт и две бутылки шампанского. Всё прилично. Всё, как у людей. Пятница мне нравится всё больше и больше. Фуршет. Мы выпиваем шампанское, закусываем тортом. Говорим о футболе, вирусных роликах из YouTube, о чем-то еще. Обо всём том, что обычно мне было до фонаря. Мне и сейчас так же, но сегодня же праздник. Застолье заканчивается довольно быстро. Коллеги расставляют столы и стулья по своим местам и собираются приступить к работе. А я ловлю себя на мысли, что сегодня работа отменяется.

– Друзья, – начинаю я, – душа требует продолжения банкета!

Все хлопают. Согласовывают, что лучше взять из закуски, что из алкоголя. Хлопоты, вот, что нас объединяет. Вот, что вытаскивает нас из недр одиночества и говорит нашим тараканам в голове: «приемные часы окончены». Вот только не всегда ты можешь посвятить окружающих в эти хлопоты. Непросто призвать кого бы то ни было к духу единства. Чаще всего, когда тебе невыносимо херово внутри, ты достаешь телефон, пролистываешь в записной книге порядка двухсот записей и понимаешь, что позвонить-то особо и не кому.

Я понимаю, что уже изрядно кривоват. Шампанское поверх горы кофеина с коньяком, да еще и сигареты. Я не сплю. Меня не тошнит. Но у меня такое ощущение, что пол стал мягким. Ступать на него теперь кажется чертовски приятным, и в целом, хочется поговорить. Мне вручают какой-то список, в котором написано, чем именно банкет будет продолжаться. Шуточно делаю жест ладонью от головы, как у военных и отправляюсь в ближайший магазин.

На улице еще раз закуриваю. На часах одиннадцать. Закрываю глаза, ловлю лицом порыв летнего ветра. Приятное ощущение. Хочу еще. Стою так минуту, может, две. Ветра нет. Открываю глаза, так, сегодня у меня праздник, и я хочу ветер! Я закрываю глаза, выбрасываю бычок и бегу вперед, быстро, чтобы еще раз уловить порыв ветра на лице. Порыв есть, но слабый. Нужно ускориться. Я набираю темп, чувствую, что ветер и впрямь бежит мне навстречу. Я ускоряюсь еще и чувствую, как в моем колене раздаётся звенящая боль. Точнее, просто боль, а звон это то, что последовало от моего столкновения с мусорной урной. Я открываю глаза, перелетая через урну. Практически сальто. Все судьи – десять баллов ровно. Вскакиваю, как ошпаренный, и бегу уже с открытыми глазами. В сторону ближайшего магазина, подальше от места моего падения. Надеюсь, никто не успел заснять меня на мобильный телефон. Скворца, который летает при странных обстоятельствах.

Добегаю до магазина, пытаюсь отдышаться за пару вдохов и выдохов. Получается, прямо сказать, хреново. Может, курить бросить? Хотя, кого я обманываю, я уже много раз пытался. Хотя, с другой стороны, у меня же сегодня начинается взрослая жизнь. Клуб двадцать семь и всё такое. Забавно, но однажды мой знакомый, не помню, кто точно, сказал, что если ты не дожил до двадцати семи, то ты вовсе не человек. Интересная мысль, запала мне в голову. Но теперь она уже не несет для меня какой-либо важности. Игорь вырос сегодня и уже навсегда.

Захожу в магазин, шарю по карманам в поисках записки, хочется пить. Беру корзинку, хожу по рядам с деловым видом, выбираю, что посвежее и покачественнее. Откуда в нас это всё? Полки магазинов в настоящее время завалены всем подряд. Двадцать сортов колбасы, столько же разновидностей сыров, масла, майонезы, кетчупы, ВОДА. Серьезно, в двадцать первом веке в гипермаркете в центре мегаполиса стоит огромный стеллаж с бутилированной водой. Наименований этой самой воды там тоже почти двадцать штук, а то и больше. Люди покупают всё. Но больше всего интересно другое. Я вижу, в бумажке с продуктами указаны конкретные марки продукции. То есть, коллеги все вместе решили, что стоит брать. Более того, на тех застольях, где мне довелось побывать, продукция тоже примерно этих же марок. Ну, может плюс-минус. Так тогда на кой хер их по двадцать штук каждой? Кто их покупает? Пощадите коров, делайте только качественную колбасу!

Кстати, о стеллаже с водой. Пить хочется еще сильнее. Кажется, шампанское и сахар, и вообще всё в целом дают о себе знать. Подхожу, смотрю на представленный ассортимент.

– Ну и какую, блять, взять? – размышляю я вслух. – Они все внутри сегмента разлиты по бутылкам одинаковой ёмкости. Отчего цена-то тогда разная? Мне может кто-нибудь помочь купить воду? – уже громче резюмирую я.

Немногочисленные покупатели данного магазина отреагировали так, как и должны были. Они либо подпрыгнули на месте от неожиданности возникновения моего вопроса, либо усмехнулись себе под нос: «дескать, вон дурак, посмотрите на него». Странно, не я разлил воду по разноцветным бутылкам и продаю её вам. Кто же в итоге дурак?

Беру розовую. У меня праздник. Откручиваю крышку, делаю с десяток жадных глотков. Чувствую, как вода течет внутри меня, как по старому, ссохшемуся водопроводу. Приятно. Замечаю, что пока я мирно наслаждаюсь процессом, меня сбоку, шагов с десяти, пристально изучает охранник магазина. Охранник – мужчина среднего роста, на вид лет пятидесяти, в целом, в неплохой форме, с виднеющимися седыми прядями, из-под кепки черного цвета. Смотрит с прищуром, с недоверием.

– Я не собираюсь пить бесплатно, я заплачу, – раздражительно отвечаю я стражу порядка.

Тот, в конечном итоге, что-то хмыкнул себе под нос и передислоцировался к другому подозрительному элементу. Интересно, в какой момент я вызвал у него подозрение? Когда попросил помощи при выборе воды? Или когда выбрал розовую, может, он вообще обо мне подумал чего неладное. Может, подойти, объяснить ситуацию? Ай, нет времени. Зайду как-нибудь в другой раз.

Загружаю в корзину всё из списка. Всё, чего не было именно тех сортов, заменил на те, что были по акции, со скидками. Не зря же у меня экономическое образование. Вот, экономлю. Очередь на кассе была небольшой. Передо мной стояли два молодых парня, на вид первокурсники, а еще впереди стоял дед, который никак не мог справиться с оплатой по карте. Он пытается раз за разом ввести необходимый для оплаты код, затем снова, и еще. Не выходит. Кассир – полная женщина, возраст неизвестен. Осмелюсь предположить, что около сорока. Вслух говорить не буду.

– Мужчина, ну не получается у вас этот код! Вы уже больше трёх раз ввели, у вас уже карта заблокирована! – выдаёт деду леди на кассе повышенным тоном, и даже мне кажется, что чересчур хамовато.

– Отец, – обращаются к пожилому мужчине двое парней впереди меня, – сколько у тебя по оплате-то должно выйти? Давай мы заплатим, у тебя тут вроде немного.