Как будет мило, если вспомнит каждый
О том, как ты ошибся лишь однажды.
Буратино:
Зато, мой друг, посредством унижения,
Освоил ты азы стихосложения.
И знают даже полные невежды,
Что, как поэт, ты подаёшь надежды.
Скажи, а рифму отыскать реально сложно?
Пьеро:
Для тех, кто ищет: невозможное – возможно.
Буратино:
Ого! Я фразы не слыхал чудесней!
Отличное название для песни.
Но, кстати, в случае с известной нам особой,
Ты рифмовал, так скажем, не особо.
Пьеро:
Ах, да! Мальвина. Я забыл. Прости.
Поспорим, что сейчас на этом месте
Я подберу не менее шести
Вполне приличных рифм…
Буратино:
Давай все двести…
Пьеро:
Нет. Двести явно многовато, sorry.
Ну, что, дружище Буратино, спорим?
Буратино:
Спорим!
Поехали. Я говорю: Мальвина,
А ты продолжи фразу до конца.
Пьеро задумывается. В это время за их спинами появляется Мальвина. Буратино и Пьеро её не замечают.
Пьеро:
Её глаза, как два аквамарина
В оправе белоснежного лица.
Буратино:
Как романтично! Продолжай, – Мальвина!
Жду, не дождусь рифмованную трель.
Пьеро:
Она прекрасна, словно балерина,
Танцующая партию Адель.
Буратино:
Допустим. Третий сорт – не брак. Мальвина!
Пьеро:
Когда она молчит, потупив взор,
Как милое дитя она невинна…
Буратино:
Молчит? Мальвина? Явный перебор!
Пьеро:
Ах, перебор? Попробуй сам. Мальвина!
Буратино:
Ну и попробую. Пожалуйста. Итак.