Яромир. Оберег Родана

Я сделал шаг назад, продолжая наблюдать, что будет дальше. Снова в нем появился седовласый старец, сидящий за столом. Но на этот раз он жестом приглашал меня войти, как будто я стою за дверью его лачуги.

До меня, наконец, дошло, что это портал, через который могу попасть в мир этого старика.

Сразу стало немного не по себе от такого осознания, но любопытство, как всегда, во мне взяло верх, и я сделал шаг…

Глава 2

На мгновение меня окружила темнота, грудь обожгло и я, кажется,потерял сознание, но не упал. В глазах замелькали звёздочки, появился гул в ушах, как при взлёте самолёта. Сколько это продолжалось, не знаю. Наверно, целую вечность. Так мне показалось.

Очнулся в помещении, похожем на хату-полуземлянку. Голова, как будто налита свинцом. Стою на полу из грубо сколоченных досок, выскобленных до желтизны, спиной опираюсь на стену. Передо мной за столом сидит тот же седой старик, которого я видел в зеркале.

– Ну, наконец-то. Я тебя давно жду, Яромир. Благодарю, что пришел.

– Я Алексей, – замотал я головой, но тут же скривился от дикой головной боли,– Это фамилия у меня Яромиров.

Старик слегка улыбнулся и продолжал:

– Это в вашем миру фамилии, а у нас имена. Так что привыкай, Яромир. Вон лавка, присаживайся.

Осмотревшись, присел на лавку, покрытую шкурой. От боли во рту пересохло, голова кружилась, и не было сил даже поднять руку. Тихим шёпотом я спросил:

– Вы кто? Где я? Что это за место? Как я сюда попал?

– Ты у меня в хате. Я волхв племени радоничей. Зовут Роданом, – услышал уже ускользающим сознанием и отключился.

Пару дней я провалялся без сознания. Как потом объяснил Родан, это нормально для такого перемещения во времени. Тем более с непривычки.

– При перемещении во времени наша молекулярная структура подвергается сильной вибрации, а значит, сильному стрессу, – объяснил мне Родан. – Это нормально, что ты потерял сознание. Я в первый раз тоже сознание терял.

– А что? Можно и обратно так?

– Раньше было можно. Но сейчас, не чаще чем два раза в год. В дни весеннего и осеннего равноденствия, – продолжал Родан, – в другое время портал не работает.

– Получается, я здесь застрял на полгода?

– Ага. Как минимум до осеннего равноденствия.

– Во, блин, я влип! – откинувшись на подушку, почти шёпотом сказал я, – все полетело в тар-тарары.

– Да, мой дорогой, тебе придется вписываться в этот мир, как в своё время это сделал я, – тихо сказал Родан. – И, мой тебе совет. Не паникуй. По-большому счету, ничего страшного не произошло. У тебя там кто-то из родных остался? Мать, отец, сестры, братья, жена, дети?..

– Нет. Никого.

– Вот видишь? Получается тебе терять-то нечего и некого. А я, в своё время, оставил там жену и сына. Это труднее. Согласись?

– Да, уж… Ну, и что я буду здесь делать? Чем заниматься?

– Для начала мы с тобой должны придумать легенду о том, как ты здесь появился и кто мы друг другу.

– Типа, я ваш племянник? – сказал я, улыбнувшись.

– А почему бы нет? Например, у тебя умерла мать, моя сестра и ты пришел ко мне. Логично. Затем я всем объявлю, что ты не только мой племянник, но и мой ученик.

– Хорошо. Но вот вопрос. Где я проживал со своей матерью и как я сюда добрался?

– Ну, как добрался, придумаешь сам. С фантазией, я вижу, у тебя нормально. А вот где проживали? Здесь надо покумекать. Далеко ты жить не мог, только в каком-нибудь соседнем племени. К примеру – драговичи. Они отсюда за двести вёрст живут. Кто хочет – пусть проверяет. У них там недавно большой лесной пожар был. Люди погибли. Многие ушли с насиженных мест. Ну как тебе история?

– Нормальная история. Только как звали мою мать, твою… вашу сестру?

– Бажана. Я слышал это имя от беженцев-погорельцев. У них жила женщина с таким именем. И что хорошо, у неё сын был, взрослый. Но никто их после пожара в живых не видел.

– Значит, Бажана?

Я задумался. Повисла долгая пауза. Родан, пока я молчал, достал из печки глиняные горшки с едой.

– Я так понимаю, выхода у меня другого нет?– тихо спросил я после молчания.

– Правильно понимаешь.

– Ладно. Согласен. Дядюшка,– съёрничал я.

– Ёрничаешь? Это правильно, что не теряешь присутствия духа. Садись за стол. Поснедаем.Поедим значит. Так здесь говорят. Тебе придется научиться говорить так же, как говорит все племя. Иначе могут заподозрить неладное. А этого нам сейчас не надо совершенно. Поэтому поначалу просто молчи и слушай. Мотай на ус.

Я встал, подошёл к столу и сел.

– Нет! – Резко воскликнул Родан. – Запрещено. За божью ладонь не умывшись не садятся.

– За что, не садятся?

– За Божью ладонь. Стол – по-вашему. Все мы дети Бога. Еду принимаем, какую Он нам посылает, и питаемся мы с Его ладони. Поэтому перед Богом должны представать с чистой душой, чистыми руками и чистым лицом. Вон рукомойник у двери, умойся. Таковы правила рода, которые оставили нам предки. Они священны. Их прививают с малолетства и все выполняют неукоснительно. Есть еще несколько обязательных правил, но о них позже.

– Ладно-ладно. Понял. Чай, не дурак, – и пошёл умываться.

– Пойду, посмотрю двор и дом, куда меня занесло,– сказал я, когда закончили трапезу.

– Это не просто дом. Это скит волхва. Мой скит. Здесь живу только я и те, кому я разрешаю здесь находиться. Остальным сюда входить без спроса нельзя. Это еще одно правило, которое ты должен помнить и выполнять. Но, так как ты мой родственник, то ты имеешь право здесь быть. Еще в скиту может находиться мой ученик – Сбыня (https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%A1%D0%B1%D1%8B%D0%BD%D1%8F&action=edit&redlink=1), но только во дворе. Заходить сюда в хату ему можно, только если я его позову или когда здесь прибраться нужно. В другое время ему сюда заходить нельзя – запрещено. Сегодня я отпустил его к матери.

– Ого, как у вас строго. А если кто-то нарушит табу? Его накажут?

– Безусловно.

– А как?

– Сначала розгами выпорют, потом на неделю подвязывают к поединочному столбу без еды. Ежели выживет, то будет жить, а если нет, значит, нет.

– Жёстко, даже жестоко.

– А как можно еще удержать род, племя в узде. Власть тогда сильна, когда есть наказание за проступок. Есть правила – все обязаны их исполнять. А не выполнишь – наказание. По-другому власть не удержишь. Если никто слушаться не будет, наступит хаос, племя погибнет.