Наивный мангуст

Сейчас на твоём участке есть два первичных материала, которые требуют дополнительной проверки для решения вопроса о заведении дел или их закрытии. Это сигнал, условно назовём «Летучая мышь» и ещё один сигнал на твоего источника «Бригадира». «Летучая мышь» – осуждённый колонии, получена информация о его встрече, незадолго до ареста, с сотрудником посольства США в Москве. Содержание их беседы неизвестно. «Бригадир» является близкой связью разоблачённого в пятидесятые годы агента – радиста американских спецслужб. Зафиксированы подозрительные контакты «Бригадира» с офицерами аэродрома, о которых он не сообщил оперативному работнику. Вот и всё для начала, ознакомься с материалами, подготовь план работы по ним и ко мне.

По «Летучей мыши» нельзя расшифровывать наш интерес к нему перед сотрудниками колонии. Начальник колонии с ревностью следит за нашими контактами с оперативной частью колонии. Хотя начальник оперативной части колонии относится к нам с большим уважением, но нужно получить интересующую нас информацию по «Летучей мыши», минуя его. Подумай, как это сделать? Добираться до района обслуживания будешь на нашем автомобиле ГАЗ-69А, когда он будет свободен, а в остальное время самостоятельно, советую на попутках. Почему? – Владимир Олегович поднял палец вверх и с улыбкой смотрел на Семёна. – Во-первых, это гораздо быстрее, чем на автобусе. А во-вторых, по пути, общаясь с людьми, ты будешь изучать оперативную обстановку личным сыском. А водители в Союзе – народ дисциплинированный, любой остановится, если ты поднимешь жезл ГАИ.

Вернувшись в свой кабинет, Семён принялся внимательно читать материалы проверки. Шёл девятый час вечера, когда к нему заглянул начальник.

– Так, лейтенант, опечатывай сейф, и поедем ко мне домой ужинать. Никаких возражений, жена уже приготовила ужин и ждёт нас. Порадует нас своей кухней.

Начальник проживал в отдельном уютном доме со всеми услугами. В просторной гостиной их встретила статная черноглазая женщина.

– Это моя жена, Карине, – представил её Владимир Олегович. – Она из Армении, врач.

Карине пригласила мужчин за стол. На ужин был бозбаш эчмиадзинский – это суп с бараниной, фасолью и овощами, бараки с говядиной и красным соусом, аналог беляшей, запечённых в духовке, а затем тушенных с соусом. На большом блюде лежал знаменитый тонкий армянский лаваш, в стеклянном кувшине был налит мацун, домашний кефир с тёртым чесноком и зеленью. Бутылка холодного армянского коньяка украшала стол. Семёну черноглазая стройная Карине напомнила Асмиру, и он тяжело вздохнул. Карине внимательно посмотрела на лейтенанта и проговорила грудным голосом с приятным акцентом:

– Вам бы сейчас нужно уйти в отпуск, отвлечься, набраться сил, а потом работать.

– Работа – лучший лекарь, а лучший отдых – дорога и командировка. Семён Николаевич и отправится через пару дней на свой участок, – с улыбкой произнёс Владимир Олегович.

Они сели за стол, Карине сесть с ними отказалась. Начальник объяснил Семёну, что его жена не садится за стол, если собираются мужчины. Это не принято в семье. За ужином разговор шёл в основном о работе. Начальник посоветовал Семёну форсировать работу по «Летучей мыши», так как объект скоро должен выйти на свободу. И все вопросы согласовывать с ним, что будет непонятно без стеснений обращаться за советом.

Ночью Семён шёл в свою квартиру по чистым пустынным улицам городка. Подмораживало, чёрное небо рассыпало раскалённые добела угольки звёзд, мерцающих таинственным светом. Небо притягивало его взгляд, он смотрел и смотрел на него, словно что-то искал там. «Раз она говорила со мной, значит, её душа где-то там, среди этих звёздных россыпей», – думал он. Пришёл домой, и сон свалил его мгновенно. Только голова коснулась подушки Асмира уже ждала его. Она была необычайно красивая, светлая, сияющая, похожая и не похожая на себя земную.

– Садись, мой дорогой Семён, к столу, я уже успела тебе приготовить ужин. Ты в гостях кушал армянские блюда, а я тебе приготовила наши, узбекские, – приглашала Асмира, указывая на круглый стол белого мрамора и два стула, напротив. – Вот лагман, плов и самса. Я старалась для тебя, буду кормить тебя виноградом и дыней, как в гостях у твоего друга Исаака Керимовича. Кстати, его нет здесь у нас, а Дильбар убивается. Ты его найди и отдай шкатулку, что передала Дильбар. И ещё я прошу тебя, Семён, чтобы мы встретились, тебе нужно прийти к Нему, стать его сыном, подумай, милый. У тебя ещё есть время впереди. Но не затягивай.

Семён протягивал к Асмире руки, хотел обнять её, но не смог дотянутся. И от отчаянья заплакал. Под утро пошёл снег. Семён проснулся рано и сразу достал свёрток, который ему подарил Аман, развернул его и достал Библию. Начал читать с самого начала Бытие, смутно понимая, зачем это он делает.

Несколько дней ушло на изучение дел и подготовку к командировке. Семён составил план работы и утвердил его у начальника отдела, купил себе крепкие туфли и утеплённую куртку. По его просьбе прапорщик Фёдор Тропинин нашёл ему хороший милицейский жезл для остановки машин. Первый выезд на свой участок лейтенант сделает на автомашине с водителем, а в последующем будет ездить на попутных машинах. Выехали рано утром, на трассе снег смело ветром, а по обочинам и на полях лежал небольшой покров. Зима наступала в этих краях рано. В машине через щели в брезенте задувало, да и печка грела слабо, но ноги у Семёна не мёрзли, он привык и зимой ходить в крепких кожаных туфлях без утепления.

В районном центре, раскинувшемся на десяток километров среди тайги, Семён провёл несколько конспиративных встреч с агентами. Работал ночью, используя срочные способы связи, чтобы не привлекать лишнего внимания. Днём встретился с первым секретарём райкома партии Алябьевым Анатолием Андреевичем, человеком с умным строгим взглядом проницательных серых глаз, высокого роста и могучего телосложения. Записал в блокнот его просьбы и пожелания.

Лейтенант искал человека, недавно освободившегося из колонии, чтобы получить информацию по объекту «Летучая мышь». Но всё было безрезультатно. Осталось две встречи, одна из них с «Бригадиром». Её он оставил на конец командировки. На очередной встрече Семёнов узнал, что на строящемся объекте дома культуры работают заключённые. И почти каждый день кто-то перебрасывает им через ограждение хорошо упакованные свёртки, которые подбирают заключённые и прячут на стройке. Поймать злоумышленника охране пока не удалось.

Старая гостиница – это длинный почерневший и полусгнивший барак с туалетом на улице – находилась недалеко от стройки. Семён занимал расположенную у входа отдельную комнату с умывальником, куда воду заливали из ведра и шёлковыми шторами на окнах. Это считался номер люкс.

На следующий день лейтенант встал рано утром, взял с собой наручники, пистолет положил в кобуру под пиджаком. Не торопясь и стараясь не привлекать к себе внимания, обошёл по периметру стройку. Выбрал место, где, по его мнению, наиболее удобно было подойти к проволочному ограждению, сделать бросок и быстро убежать. Он занял позицию за небольшим строением с забитыми досками окнами, чтобы его не было видно с вышек, где стояли солдаты, вооружённые автоматами.

В восемь утра стали подъезжать грузовики с заключёнными. Они въезжали в ворота, охрана с собаками располагалась вокруг машины. Заключённые строились и отправлялись на объект. Вскоре лейтенант заметил хорошо одетого интеллигентного вида человека, который шёл по дорожке параллельно периметру. Поравнявшись с домом, где прятался Семён, человек быстро подбежал к ограде из колючей проволоки, выхватил из кармана свёрток из плотной бумаги, обмотанный изолентой, и метнул его через два ряда проволоки. Свёрток перелетел через ограду и приземлился прямо в руки выбежавшему из-за кирпичной стенки заключённому. Он схватил свёрток и быстро скрылся за стеной. Человек вытащил из другого кармана ещё один свёрток и тоже метнул его через проволоку. И снова из-за стены выскочил заключённый, поймал свёрток и скрылся. Всё было сделано быстро и слаженно. Семён удивился чёткой отработке этой операции, зона многому учит.

Из-за проволочного ограждения уже выскочили киргизы охранники, они на бегу сбрасывали с себя шинели и мчались налегке с автоматами наперевес к «почтальону», перебросившему «посылки», как мысленно окрестил его Семён. «Почтальон» метнулся к дому, из-за которого наблюдал за ним лейтенант. Когда он поравнялся с углом, за которым сидел чекист, Семён сделал подсечку, и человек оказался на земле. Лейтенант навалился сверху, заламывая ему руки, чтобы одеть наручники. Незнакомец не поддавался, изворачивался.

– Руки не выдёргивай, а то охране тебя отдам. Не выдёргивай, я тебя потом отпущу. Ты тупой что ли, русского языка не понимаешь, или врезать тебе? Отпущу я тебя. Я сотрудник КГБ, – увещевал его Семён.

– Хоть и сотрудник, а за метлой следи, – неохотного ответил «почтальон» и перестал сопротивляться.

Семён надел на него наручники и поднял с земли. Вытащил пистолет. Подбежавшим солдатикам показал удостоверение, сказал, что задержанного преступника он забирает сам. Сержант связался по рации с офицером, и Семёна с «почтальоном» оставили в покое. Семён завёл его в свой номер и снял наручники, пригласил «почтальона» к столу.

– Проходи, садись, будем знакомиться, меня зовут Семён Николаевич.

– Спасибо, Семён Николаевич, я уже насиделся, а вот присяду с удовольствием. Выкрутили вы мне руки изрядно. Меня в зоне знают, как «Доктора», это моё погоняло. Я врач по профессии, неделю назад откинулся. Теперь долги отдаю, мужики мне много в зоне помогали. Не подумайте, что там наркота или шнапс. Передаю сигареты, лекарства, деньги, письма с воли. А зовут меня Вячеслав Алексеевич, но привычнее Доктор. Так и зовите, а фамилия моя Иванов.

– Я знаю, Вячеслав Алексеевич, что вам за эти перебросы грозило административное наказание в случае, если бы задержали. Но вы понимаете, что, если следователь копнёт глубже, то многократность ваших действий и судимость могут сыграть злую шутку. Так что в определённой степени я спас вас от зоны.

– Спасибо, Семён Николаевич, чем могу отблагодарить? Я догадываюсь, что моя благодарность вам не помешает. Вообще к КГБ я отношусь с уважением.

– Приятно такое слышать, тогда перейдём к делу. Вначале расскажите мне, за что вы отбывали свой срок?

– За нанесение тяжких телесных повреждений по халатности. И как обычно, все осуждённые говорят: «я не виновен», я повторю тоже самое: я не виновен. Верьте мне или не верьте.

Семён серьёзно посмотрел на «Доктора».

– Я не буду спорить ни с вами, ни с судом. Я вас уважаю за откровенность. КГБ нужна ваша помощь. Вы знаете, что мы работаем исключительно конфиденциально. Информация, исходящая от нас, зачастую настолько важна, что её разглашение может привести к очень нежелательным последствиям для всех её обладателей, – лейтенант внимательно посмотрел в глаза Доктору. – То есть я сейчас доверю вам секреты нашей службы, а вы перед этим должны мне обещать их не разглашать никому и никогда. И подтвердить своё обещание письменно. Этот документ при необходимости может быть использован в суде. То есть это всё очень серьёзно.

– Понимаю, я согласен, давайте бумагу, я всё напишу, – согласился Доктор. Он написал подписку о неразглашении полученной информации.

– Хорошо, приступим к делу. Вячеслав Алексеевич, вам известен заключённый Егиш Макарян? Нужна информация о его поведении и связях как в колонии, так и на воле.

– Знаю такого, жаждущий могущества! Это значение его имени на армянском. В колонии у него нет поддержки, сам по себе. Но есть кто-то на воле, его постоянно греют оттуда, ну хорошие посылки и бабки. Но не переводы, а носит ему деньги «Клепало», расконвоированный заключённый, друг главного вертухая, начальника колонии.

– Кто такой «Клепало»? Есть у него связи в селе?

– На воле был механиком, судим за пособничество в убийстве. Работает водителем самосвала в колонии. В селе есть женщина, у них, по-видимому, лямур. Ну и начальство его прикрывает, он их подпитывает. Бабки от Егиша идут, он сидит на большом мешке.

– Откуда у него деньги?

– Он судим за грабёж по двум эпизодам. А их было десятки, он три года постоянно грабил людей ночью и под утро, когда они ехали электричками на барахолку из Дальнеморска в Кончаловск с большими бабками. Отработал систему, вычислял богатеньких фарцовщиков и тех, которые гребут деньги лопатой из казны, и вырубал. Сам сходил на станции, или выпрыгивал на ходу.

– Откуда эта информация? Он, что рассказывал тебе? – удивился лейтенант.

– Да, в зоне бывают моменты, что опереться не на кого. Можешь скатиться вниз, а это подобно смерти. Моя профессия была там, как козырный туз, который нужен всем. Поплакался он мне, а я попросил за него уважаемого человека. Потом стали общаться с Егишом, ему не с кем было делиться, а человек он общительный, вот мне и рассказывал.

– А ты так просто взял и помог?

–Так просто даже собака не лает, деньги мне были нужны.

– Что проигрался?

– Было дело, поигрывал, а сейчас завязал.

– Очень важный вопрос, как подъехать к «Клепало?» – Семён вопросительно смотрел на «Доктора».

– Надо подумать, сам по себе он мутный баклан, но всё это, думаю, наигранное, придавить хорошо, поплывёт. Хорошо бы порыть вокруг его женщины. Но я не знаю, кто она такая. – доктор развёл руками. – Этого никто не знает, но подарки и цветы он кому-то возит.

– А можешь узнать, кому?

– Попробую через свою благоверную или корешков. Прямо сейчас, завтра, а может быть, и сегодня, сообщу вам.

– Входные двери в гостиницу открыты до двенадцати, если позже, постучишь в окно моей комнаты, и я выйду. Заходи по возможности незаметно. Вахтёрша обычно спит. Если меня не будет, свет в окне не будет гореть, подождёшь на улице. Буду после двадцати одного. Только, смотри, для чего и кого тебе нужен «Клепало» – молчок, чтобы комар носа не подточил, – проговорил на прощанье Семён.

«Дело сдвинулось, осталось за малым, получить дополнительную информацию о «Клепало» и разговорить его», – радовался Семён.