Талисман для «Яичницы»

Усс надулся, как индюк. И при приближении, забыв от обиды, про задание, набросился на меня, чтобы отлупить. Я бы смылся, у нас разные весовые категории, но остановил голос над головой:

– До начала поисковой операции, осталось восемнадцать часов тридцать семь минут!

Это отрезвило драчуна. Он ещё дулся за подставу, но мы уже начали работать. Я, в образе камня, постарался взлететь, и набрав максимальную скорость вырвался в космос, испытав своё новое тело в безвоздушном пространстве при температуре, близкой к минусовой критической. С вакуумом шутки плохи. Аква права: мне не нужно было ничего, не еда, не вода, не воздух, тело легко подчинялось моему разуму. Я не мог понять, как на Земле столько лет пролежал без движения, ведь тело обязано подчиняться мозгу. У меня в тот период, просто мозгов не было, как иногда шутит Огневица. Вот выполним задание, попрошусь в отпуск, хоть на недельку, как я за женой соскучился. Я внутри камня создал полость, в которую, кроме медицинской аптечки, можно было вместить пять Уссов. Наконец с экипировкой было закончено, наш экспериментальный живой летательный аппарат обеспечили средствами последней электронной, малозаметной, навигации, и визуального поиска. Я больше полагался на природный нюх броненосца. Несколько раз мы подымались в космос, производя окончательные испытания. Усс спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Я ответил:

– Как беременный! Боюсь бедром пошевелить, чтобы потроха не вывалились.

Наконец, до отбоя мы были готовы, о чем, через голос над головой доложили в деканат. А завтра, мы с однокурсниками, разлетелись в разные стороны, и ни я, ни Усс, не знали, что это будет последняя наша встреча, пока ещё все были живы и наши друзья не завидовали нам. На девятом курсе нам показывали видеозапись. Расчистка планеты шла по графику, в основном работали роботы. Студенты ходили по поверхности, как неприкаянные, страдали бездельем. И вот, один из них нашел нишу, там был тайный вход в пещеру, внутри находились какие-то скульптуры, напоминающие древних богов. Атмосферы на астероиде не было, но посреди пещеры остались следы от жертвенного костра, под потолком висели шары, похожие на светильники. Кто-то из курсантов дотронулся до каменной уродливой скульптуры и загорелись светильники. Курсанты, не понимающе, смотрели друг на друга, а минут через пять, все повалились на землю, тая, как снежинки на тёплой воде. Камни пещеры впитали их тело и души. Роботы продолжали работать, но только команда на строительство армейской пограничной базы не поступила, а вечером пришли ликвидаторы и уничтожили проснувшееся зло, превратив астероид в салют, нейтрализовав всю материю. Пираты отправили её в чёрную дыру. Наши правители решили перестраховаться, от наших друзей не осталось даже могил. Про этот случай не любят вспоминать в академии. Имена друзей с описанием их гибели внесены в книгу памяти, но кто из абитуриентов туда заглядывает? Из двух сотен существ, поступивших вместе с нами в академию, нас осталось двое – Я и Усс, сидящий в моём животе. Усс следил за навигатором, а я, по его указкам, время от времени, менял курс. Мы разогнались хорошо, в начале пути, поэтому шли в вакууме по инерции, не отличаясь от остальных случайных астероидов. Усс дал команду готовности, мы приближались к объекту, похожему на описание академического администратора. Голос над головой, как мы его только не называли? Главным наблюдателем и исполнителем был Усс. Моё дело доставка, я был за ямщика, пришло время работать пассажиру. Нужно быстро обследовать объект, и главное – не ошибиться. Энергию выбросить легко, копить долго. Усс наблюдал за населением планеты. Планета выглядела, уж слишком идеально, как на картинке – бассейны, газончики, песочницы с карапузиками. Броненосец сомневался. Мы подлетали к центру планеты, когда Усс увидел цепи на ногах детей. При максимальном увеличении телескопов, это оказались не дети, а какой-то низкорослый народ, похожий на пигмеев, но с детскими загримированными лицами. Усс дал команду, и у меня, как в тяжёлом бомбардировщике, раскрылся бомболюк. Усс направил весь свой заряд в тело планеты. И я услышал вой тысячи вулканов, планета вздрогнула и забилась в конвульсиях – ей было больно. Маргиналы, как тараканы, посыпались в космос, взрываясь от перепада давления. Планета наложила ответственность, за столь болезненный укол, на своих наездников-управителей, оборвав вожжи и всю злость обрушила на них. Всего десять минут хватило, чтобы планета была свободна от вампиров. Монстр представлял опасность для крупных энергетических объектов, он как личинка, мог прилипнуть к крупной планете и грызть его частями, не брезговал и пролетающими метеорами, и кометами, притягивая их своим магнитным полем. При этом он не допускал, чтобы что-нибудь упало или ранило его поверхность. Монстр не трогал живых существ, наверное, их энергия ему была не по вкусу. Усс сказал, что монстр идёт на взаимовыгодную сделку: он даёт приют народам, а народы выполняют гигиенические процедуры поверхности. Вампиры злоупотребили его добродушием, и стали эксплуатировать животное, подчиняя его своей власти. Но это была чистая философия, и не наше дело. Броненосец, по спецсредствам связи, доложил в деканат про выполнение задания и пленение монстра. Он описал результаты нашего наблюдения, и мы, как только дождались корабли содружества, взяли курс на земли Рузы. В академии ждали нас, как героев, даже на фоне такого трагического события. Я отпросился в отпуск, Усс тоже сильно переживал смерть друзей, он впервые, за всё обучение, попросил увольнительную на пару недель. Если из отпуска, могли отозвать, то, в увольнительной тебя никто не имел права тревожить.

– Никого не хочу видеть, просто хочу отдохнуть от всего: от занятий, от заданий, от тебя.

– Да разве я против, я вообще-то счастлив, что так благополучно разродился! А могло быть иначе, или как? Усс улыбнулся. Значит будем жить!

За многие годы, в доме собрались все, и моё прибытие, как раз было кстати. Аква показала своего мужа. Огневица все уши мне прожужжала – и некрасивый, и грубый, весь обвешанный икрой, даже Лана обиделась, приревновала хозяйку к этому уроду.

– Жена! Да какое твоё дело? Не нравится! На то он и мужчина, чтобы не всем нравиться. Лишь бы Акве нравился.

Мы подобные разговоры старались вести без детей. Огневица мужа Аквы назвала «бутерброд», она никак не могла привыкнуть к физиологии Гандз. Я слетал на море, благо что ускоритель в коридоре, я за время задания, так налетался, расходовав массу внутренней энергии, что даже о формуле воды вспоминать не хотелось. Посмотрел на супруга подруги:

– Мужик, как мужик! Мы даже поговорили, пива выпили. Мне мужик понравился, вот пиво у Гандз – гадость! Но это между нами.

Гандзы, как земные армяне, считают, что у них всё самое лучшее: и горы, и коньяк, и женщины! И очень обижаются, если начинаешь спорить. У Ланы тоже начался период любви, мужа она нам не представила, а вот двое щенков нашёл Сармат. Он нам только сказал, что Лана ощенилась, но никому не показал лёжку. Как его Лианка не просила. Сармат отнекивался:

– Ты глазливая. Волшебницы все глазливые!

Отпуск быстро кончается. Первыми улетели дети, потом я. Жена пропадала на море, принимая первых мальков, да и Лане периодически, помощь нужна была. У нашей любимицы молоко пропало. Для Ланы это были первые роды. Я, уже будучи в академии, представлял, как выглядит самец у Ланы, что она своего «красавца», даже представить постеснялась. Огневица, вместе с королевой, буквально, выходили пополнение у Ланы. Королева прилетала, почти каждый день, с искусственным питанием для драконов. Жена говорит – два мальчика, наглые такие, захватили твою комнату в коттедже, и никого в неё не пускают. А у Аквы своих забот куча, малыши росли смышлёными, и на следующий день выдали такое разнообразие цветов и форм. Их было так много, что тяжело было различать, с непривычки. Огневица, всё потомство Аквы, называла калейдоскоп, и в момент кормёжки, кричала на всю акваторию:

– Калейдоскоп, ко мне!

Восьмой курс закончился чуть раньше, чем обычно, мы успели полностью освоить его программу. Нас осталось двое, нас вызвали в деканат.

– Вы уже полностью закончили программу обучения в академии. В этом году мы выдадим вам дипломы, но не надейтесь на то, что попрощаетесь с академией. В нашем содружестве, катастрофический дефицит преподавательского состава, мы планировали оставить самых грамотных из вашего выпуска, в аспирантуре… но… вы сами понимаете, нам выбирать особо не из чего. Поэтому, по решению педагогического совета, для вас, занятия в академии продолжены ещё на четыре года. Будем считать, что вы прошли магистратуру, теперь вас ждёт аспирантура и начальная учебная степень. Приказ по академии одобрен и подписан всеми членами деканата и утверждён председателем совета сообщества государств. Вопросы есть? Может пожелания какие имеются? Вы не стесняйтесь, у вас есть время подумать, составьте список на бумаге и отдайте его в секретариат. Мы в ближайший четверг рассмотрим его и найдём способ, чтобы передать вам решение.

Мы с Уссом были расстроены, не то слово, мы были в полном ауте, словно нас оставили на второй год. Сидели молча корпели над списками, зная, что после подписи Нелюдя, жаловаться бесполезно. Именно, в этот момент, я и разговорился с другом. Он, обычно молчаливый, а тут его прорвало. Стал опять, настойчиво, в гости меня приглашать – на свою планету:

– Ну, хоть на три дня! А я, а что я там не видел? Нет ничего: ни воды, не травы, ни деревьев; сплошная пустыня, трансформаторные будки, с проводами, воткнутыми в землю. Генераторы статического напряжения и в небе шары висят, гроздьями, как гигантский виноград. Ни городов, ни сёл, ни хуторов с околицами.

А для Усса, лучшего места во вселенной нет.

– Не поверишь, ты у нас, национальный герой. Про тебя легенды ходят, и многие не верят, что ты существуешь. И Фелл тебя часто вспоминает. Приезжай, а!

Но я был неумолим, пока Усс не выдержал и признался:

– Знаю, сам виноват, не удержал свой язык, и рассказал немного о порядках в академии, про то, как мы в болотах воевали и прятались под водой. Теперь я жениться не могу, все девчонки надо мной смеются. Да что девчонки – весь мир хохочет. Приезжай, а! Покажи им пару волшебных фокусов. Я не думал, что это так серьёзно у броненосцев. Ради друга, я готов, ехать, хоть на край вселенной. Мы уже договорились насчёт даты поездки, в надежде, что по окончании восьмого курса, каникулы никто не отменит! Но вскоре в нашей жизни случились такие перемены, что эту поездку с защитой чести и достоинства мундира друга, сделали не нужной, глупой и не достойной памяти. В крайнем случае Усс не любил вспоминать, про наш договор, стыдился проявленной кратковременной слабости, считал свой поступок, не достойным мужчины: получилось так, что он попросил у меня, чтобы помочь ему справиться с накопившимися мужскими проблемами. Странный мир! И существа эти – броненосцы – странные: гордые, независимые и легко ранимые. А в этом мире я всё же побывал – по приглашению напарника, на его свадьбе. Гостей было много, я впервые узнал, что есть хмельное электричество, я там увидел танец броненосцев. Усс просил меня показать, как я подымаю воду, для этого даже бассейн соорудили. Сначала вышел я – кроме уже привычного поднятия кромки воды, я сплёл косички из струй, и мелкими водопадами спустил их в бассейн с полного роста, под вальс Мендельсона. Потом появился Хрон – уплотнитель. Его отчислили из академии, за какую –то мелкую провинность, но он не унывал – стал профессиональным фокусником-иллюзионистом, у него был настолько уплотнённый график работы, как и вся его жизнь. Я не знаю, как Уссу удалось сагитировать его на свадьбу. Хрон выступил после меня. Он с водой такое вытворял, что свадьба Усса стала золотой ветвью культуры планеты, и каждый год, здесь проводится цирковые общесоюзные соревнования, с вручением золотой ветви Усса. Я отвлёкся. Нам обеим, в академию, пришло приглашение в совет, не обычное, мы должны прибыть всей семьёй. Ради такого случая, от учёбы освободили, и Сармата, и Лиану. Усс был один, родители давно стали частью энергии вселенной, а он, к тому времени ещё не был женат. Мы прибыли в парадной форме курсантов академии, Сармат был в парадной форме семинарии Ганзд, Огневица была светская дама, она не придерживалась формы, но одета была в бренды земли Рузы. Я беспокоился, чтобы Лианка не надела форму волшебниц – она напоминала смесь нарядов цыганки и бабы Яги. Но нет, пронесло, Огневица проконтролировала девочку. Нас всех пригласили в совет, и на глазах наших близких, торжественно, под блески фотовспышек и работу сотни фотокамер, сам председатель, во фраке, вручил высшие награды стран содружества, с присвоением наивысшего статуса – рыцарь вселенной. Что здесь было! Меня с Уссом два часа качали на руках, передавая по живому конвейеру на улицу. Был объявлен всеобщий праздник, для всех государств, для чествования рыцарей вселенной. Домой мы семьёй попали лишь на третий день, после торжеств. На пороге дома лежали тысячи телеграмм с поздравлениями. Прилетели Аква с мужем и королева с другом, с поздравлениями и праздник продолжился.

Глава 17

Меня иногда тянет в мир испорченного времени, придуманный учёными. Там всё просто, нет никакого обмана, все, что происходит, произошло, или должно произойти, случается на твоих глазах, без фокусов и подсказок. А наши миры – как шпаргалка на экзамене: живёшь по каким-то надуманным правилам, под диктовку существ, придумывающих законы, этикет и массу ненужных, ограничивающих движение, штук. Кто придумал время? Кто поделил нашу жизнь на века, часы и секунды? И почему это время – то летит, как бешенное, то тянется, и ползёт, со скоростью улитки. Этот период, эти четыре года в академии, после окончания восьмого курса, прошли с испытаниями всех характеристик и свойств времени, которые можно охарактеризовать одним словом – ВСЁ! Нас ещё заставили собирать материал и защищать диссертацию, но это не в счёт. Я пытаюсь вспомнить, что я сделал полезного для сообщества государств, за это время? А, ничего: несколько раз принимал участие в различных комиссиях, пару раз в третейский суд привлекали – разбираться в спорах каннибалов с людоедами. Каннибалы мне больше нравятся, едят всех, кого поймают, а вот людоеды – гурманы, блин! Спасибо Акве и формуле воды, помогли оторваться от преследования и избежать наказания. Поиск материалов для диссертации, привёл меня снова на планету Игуа, на которой, один из моих бывших армейских сослуживцев подсказал неплохую идею, в укреплении защиты границ стран содружества. Он предложил создать дополнительное кольцо из вакуумщиков, по всему периметру, а, чтобы эти энергетические термиты не разбегались по всей вселенной, в поисках пищи, он предложил устроить специальные фермы, и снабжать вакуумщиков вкусными, вредными, энергоёмкими и опасными отходами. Иногда вакуумщики прорывались через периметр и промышляли на атомных могильниках. Да, что там отходы атомной промышленности, эти животные умудрились весь уран слопать у военных. При проверке ядерных полигонов некоторых государств, вместо страшных ракет, были обнаружены безопасные, красивые, муляжи. Эти термиты скушали всё, не повредив оболочки. К назначенному сроку, диссертация была готова. Мою защиту приняли, внимательно учёные изучили все полезные стороны моего труда, признали нужной и полезной, а главное, своевременной, и всю документацию, с расчётами и экономическим и социальным эффектом, отправили, сначала – в архив, а потом… ну, вы знаете куда потом отправляют всё гениальное. Мне ещё повезло с повышением научной степени и с новым статусом, а вот Уссу, не помогла даже помощь жены. Она у него крупный бизнесмен. Броненосцы – самые умные создания нашего содружества, только учёные из них не получаются, у них с фантазией туговато. Усс – он больше практик, а не теоретик. Вместо никому не нужной писанины, он изобрёл парфюмерные красители, его жена тут же схватилась за идею, реализовала свой бизнес – план в производство этих безвредных красок, и загнала, первую пробную партию – в страну демонов. Говорят, в тёмных мирах кое-кто локти кусал, что эта идея не им пришла в голову. Демоны тяготились своей безликостью, им трудно было создать пару, а семью ещё трудней. Не смотря на массу неприятных свойств, которых наградили демонов всепланетные сплетники, демоны были очень музыкальны и чувствительны к малейшей фальши, хоть в музыке, хоть в жизни. А с появлением парфюмерии, макияжа, разнообразия цветов окраски – у демонов началась новая жизнь. Молодёжь приняла все изменения «на ура». Особенно девушкам, им нравилось быть видимыми, они старались показать свою красоту и непосредственность. Появилась мода, стиль, дискотеки и общества по интересам. Города демонов привлекли туристов. Семья Усса в самый кратчайший срок, стала одной из самых богатых семей содружества. Только защиту диссертации ему зарезали, дали дополнительное время, и бедный товарищ продолжал изобретать материальное, нужное, но не научное и по мнению учёного совета – совершенно бесполезное для государства, пока его не пожалела жена и не купила ему всё: и диссертацию, и комиссию и научную степень – и всё это на изобретения мужа. Четыре года пролетели, как один день. Наш контракт с академией закончился, и два новоиспечённых специалиста были вызваны в деканат. Со мной разговор был короткий: педагогический коллектив не нашёл во мне способностей к преподаванию, а Уссу предложили контракт ещё на два года. Броненосец взвыл! Я воспользовался всеми известными мне способами и испарился, прямо в стенах академии, не дожидаясь вердикта о нашей дальнейшей судьбе. – Свобода! Этот раз меня дома никто не ждал, видимо даже календарь Огневицы дал сбой, не ожидая моего появления. Я решил отдохнуть от этого колоссального объёма знаний, от этой, казалось бы, бесконечной учёбы, мои ноги сами несли меня к ускорителю. Ещё двери средства передвижения, не успели раскрыться в коттедже, как два подросших чудовища с рычанием и скрежетом зубов кинулись мне навстречу из моего кабинета. Но потом случилось чудо – монстры принюхались, и им мой запах показался родным, знакомым. Они заскулили виновато, и ползком стали приближаться к двери ускорителя, выпрашивая у меня прощение. Я, без боязно, погладил обеих. Дети Ланы выросли, они были настоящими хозяевами на побережье. Я бродил по пустому берегу, два щенка не отставали от меня, только не Ланы, ни Аквы, никого больше не было. На берегу валялось два бочонка из-под детского драконьего питания, значит королева, всё же наведывается на этот берег, и он не такой уж пустынный, как мне показалось по началу.

– Дэн! Дэн, где ты?

Так называла меня только жена. Оба моих сопровождающих, с рычанием, кинулись на голос.

– Нельзя! Нельзя!

Но животные не реагировали на команду. Они росли дикими, бесконтрольными, королева их подкармливала, а на воспитание малышей, у неё времени не было. Хлопнули двери коттеджа, я понял, что жена успела спрятаться, и для неё эти пробежки не впервые. Я успокоил животных, и пошёл выручать жену.

– Как, тебя эти ужастики не съели?

– Как видишь! Я не плохо лажу с ними, только они не ручные, совсем дикие, не дрессированные.

– А где Лана? И Аквы нет.

– Уехали все, не попрощавшись, как будто я кого обидела. Аква всё потомство с собой забрала, и пропала, вместе с «бутербродом». Лана заскучала, два дня выла, потом тоже пропала. Так что воспитанием щенков заниматься некому. Иногда королева прилетает, я её спросила за подругу, она молчит. Каждый раз так, помолчит, помолчит, накормит щенков и в своё королевство. Странно как-то, не понятно.

Пока не прилетел Сармат и всё объяснил.

– У Гандз всегда так: если самка дала потомство и икра оказалась жизнеспособной, то она живёт только до появления мальков, за которыми заботится их отец.

– Ты только маме это не рассказывай, хорошо.

Мы с малым слетали на море, бросили в воду венок из перьев жар птиц. У каждого из нас, на груди был брелок с живой водой, созданной по формуле Гандз, это была память об Акве – говорящей с водой. Наше блаженство не длилось вечно, меня с Уссом вызвали, по повестке, в совет. Официально. Никогда такого не было. Рыцарей вселенной встречал сам Нелюдь. Нас поздравили с окончанием академии и каждому выдали на руки направление с новыми назначениями: меня послом в тёмные миры, а Усса в запрещённые земли, командиром укрепрайона. Сзади раздался знакомый, вечно недовольный голос:

– Таких талантов, и в самую глушь!

Я повернулся: в коридоре, на проходе в зал совета, стоял Линод. Как давно я не видел старика. Я поздоровался. Линод теребил какой-то лист.

– Направление? – спросил я.

– Ага. На пенсию!

И Линод растаял. Я ещё успел заметить слезинки, блестевшие по краям глаз. Он не хотел, чтобы кто-то видел его бессильным и не нужным. Вскоре профессор растворился в пространстве и времени, но меня уже не было в этой вселенной. Меня вообще не было, был кто-то другой, но не я, и не здесь.

Этот раз мы не спешили, я принимал дела от первого консула посольства. Трагические события на границе тёмных миров четырёх драконов, не дали мне встретиться с послом. Вернее, мы встретились в пути, на земле демонов: четыре быка, впряжённые в телегу, напоминающую лафет дальнобойного артиллерийского орудия, тянули огромный гроб. Посол был сухопутным китом. Мы проходили в академии его планету. Первый консул всё повторял: – Он обладал такой мощью, такой мощью, что в посольстве никто не верил, что его убили. Пока шло следствие, первый консул исполнял обязанности погибшего посла. По версии сослуживца, кита заманили в ловушку и сварили заживо, в расплавленном олове. Даже труп, выглядел больше, как статуя посла. Это было ужасно! Я стал понимать, почему так издевались над нами в академии. Границу мы пересекли ночью. Я спросил у консула:

– Кому из баронов мне нужно передать верительные грамоты?

Консул не понял, а потом улыбнулся. Нам в академии совсем мало рассказали за тёмные миры, наши страны больше воевали с ними, чем поддерживали дипломатические отношения, поэтому можно считать, что мы совсем ничего не знали про эти земли. – Четыре барона – это не люди, тёмные миры поделены на четыре части, и условно, и территориально – юг, север, запад и восток. Каждая часть, как ориентир, имеет свою горную вершину, вот эти вершины и назвали баронами. Есть легенда о первых правителях этой страны, о живых баронах, которые воевали между собой и со всем окружающим миром, но судьба заставила их объединиться, перед лицом смерти, они погибли, сражаясь с общим врагом, и великий Космос превратил их в горы. У каждой горы своё имя. Местные шаманы тебе лучше расскажут историю государства, а я, по мере своих сил, постараюсь, чтобы ты скорей вступил в должность посла и не повторил ошибки некоторых. Дипломат не говорил всего, он полагался на профессиональную привычку – кое-что утаивать и скрывать. Не люблю не откровенных существ, но ценой откровения дипломата – была его жизнь. На сдачу, в этом мире не проживёшь – калек и неудачников нигде не любят. Иной раз – лучше умереть, чем превратиться в фарш! Я его понимал, поэтому старался сдержать эмоции.

Не знаю, как это он может? Мы только пересекли границу тёмных миров и распрощались с таможней. Наш кортеж пограничники не задерживали, значит какой-то дипломатический иммунитет работал и в этих местах. Я в карете был один, вокруг было темно, и я уже хотел зашторить окно, когда передо мной мелькнули глаза. Что не нравится мне в Неясыти, так это его идиотский ужасающий смех, и преображение. Какой бы образ контрразведчик не принял, сначала вы видите гипнотизирующий взгляд, жёлтые, не мигающие глаза, а потом всё остальное, если вам будет позволено увидеть. Неясыть незаметно влетел в карету и преобразился. Неясыть был похож на местного жителя, он задёрнул шторку кареты. Я не задавал вопросов, если Неясыть появился, значит так нужно.

– Я здесь негласно. Меня совет послал для твоей охраны. Не каждый день у нас послов убивают. Значит и на тебя может быть нападение.

Я уже был не мальчик, контрразведчик тоже не договаривал. Меня на мякине не проведёшь! Я знал: его точно направил совет, только задача у начальника контрразведки другая – ему нужно разведать обстановку, и по возможности, помочь следствию. Как бы не были фанатичны жители тёмных миров, но смерть посла сообщества государств была не в их интересах. Кто-то стравливал два государства, и это уже не в первый раз, надо точно было знать, кто? Для этого Неясыть и направили сюда. Меня только интересовало, что ему от меня нужно? Я знал, что он был не сторонник нетрадиционных методов передвижения, говорил, что в полёте всё видней. На этот раз, я кажется себя переиграл. За окном была темнота непробудная, фонарь на дрогах ямщика, освещал тусклым светом дорогу.