Библиотека. Повести

– Мы с мамой, честно говоря, тоже подумали, что, если ей не могут помочь, так пусть уж остаётся, сколько ей отпущено времени, с нами дома. При чём здесь ты?

– Ашот, пожалуйста, не задавай вопросов. Если я начну отвечать, ты примешь меня за сумасшедшего. И может, будешь прав. Уговори маму. В конце концов, будете ездить к ней не в больницу, а ко мне. У меня ей будет лучше.

Я чувствовал, что он колеблется, но, наконец, Ашот сказал:

– Хорошо, я попробую.

Я не находил себе места в ожидании звонка, а когда он всё-таки позвонил, чуть не подпрыгнул. Тамара Давидовна согласилась. Я уже было хотел договориться с Ашотом, когда мы за ней поедем, но он вдруг сказал:

– Сергей, а ведь её могут и не отдать. Придумают что-нибудь. Состояние не позволяет. Нетранспортабельная.

– Думаешь? – глупо спросил я.

– Ладно, что-нибудь соображу, – сказал Ашот.

Мы договорились на три часа. А я, на всякий случай, позвонил Базилио.

– А, смертельно больной сачок, – шутливо начал он, и слово «смертельно» резануло мне по сердцу.

– Погоди. Заткнись. Мне сейчас не до шуток, – оборвал я его. – Мне нужна помощь.

Тот перешёл на серьёзный тон.

– Какие проблемы. Говори, что надо, Серёга.

Я не посвящал его в историю с болезнью Марины, и, узнав, что она, в сущности, умирает, он ужасно расстроился. Я сказал, что хочу её забрать к себе, и прошу мне в этом помочь.

Мы все встретились у входа. Если бы не трагичность ситуации, можно было бы оценить и её комическую часть, потому что Ашот привёл с собой четырёх бугаёв в форме спецназа. Поэтому, когда мы такой внушительной группой в неположенное время шли по коридору отделения, нас никто не решился остановить.

Мы зашли в палату. Марина лежала в забытьи и никого не узнавала. Из её носа торчала трубка зонда, а в вену из капельницы лилась какая-то жидкость. Рядом, как и в прошлый раз, сидела Тамара Давидовна. Спецназ и Васька остались снаружи. Ашот тоже вышел на минуту, поймал какую-то медсестру и, применяя лёгкое насилие, впихнул её в палату.

– Девушка, – вежливо, но настойчиво попросил я, – отсоедините, пожалуйста, эту женщину от инфузии и вытащите зонд.

Та недоуменно на меня посмотрела.

– Да вы с ума сошли. Как я могу такое сделать? Во-первых, без этого она вскоре умрёт, а во-вторых, такие вещи не делаются без разрешения врача.

– Так зовите врача, – пожал плечами Ашот. Сестра убежала и минут через пять вернулась с молодым доктором, хотя его волосы уже были с проседью. Присутствие спецназа его не сильно пугало.

– Так. В чём дело? – спросил он.

За всех говорил Ашот.

– Мы все – родственники этой девушки. Это – мама, это – её муж, – он показал на нас с Тамарой Давидовной. – Снаружи – друзья, а я её брат. Мы хотим забрать её домой.

– А вы понимаете, что она может не перенести поездку? – так же спокойно продолжал доктор. – Что она нуждается в кормлении через зонд? Что ей нужно получать инфузии?

Ашот кивнул.

– Мы всё понимаем. Но можно мне задать встречный вопрос?

– Конечно, – ответил доктор.

– Думаете ли вы, уважаемый доктор, что ваше лечение может существенно повлиять на течение болезни?

Врач заколебался и отрицательно покачал головой.

– Тогда считаете ли вы несправедливым право семьи провести с уходящим родственником его последние дни?

Доктор тяжело вздохнул.

– Хорошо. Но вам придётся написать бумажку об отказе от госпитализации. Света, – обратился он к сестре, – сделайте, что они просили. И пусть привезут сюда каталку.

– Не надо, – категорически сказал я. – Я понесу её на руках.

Ашот и доктор пошли заниматься писаниной.

Я завернул Марину в одеяло и поднял, как младенца, на руки. Она уже почти ничего не весила. Я бережно донёс её до машины.

У меня дома мы с Тамарой Давидовной удобно устроили её на моей кровати, а потом мама Марины затеяла варить бульон. Ашота я послал делать покупки. Он должен был купить всякие детские кремы, присыпки, памперсы и т. п. Я попросил его заехать к ним и привезти любимые ею предметы, диски, игрушки и всё прочее. У Марины не оказалось плюшевого мишки, зато был старенький плюшевый ослик, и теперь он лежал рядом с ней на подушке.

Наконец, я остался наедине с ней. Я гладил её тоненькую ручку. И вдруг заплакал. Я, Сергей Мальцев, жёсткий по жизни и по бизнесу человек, заплакал.

– Марина! Моя любимая жена! Пожалуйста, не умирай, – умолял я сквозь слёзы.

Я достал из глубины полки её обручальное кольцо и надел ей его на палец. Но тот был настолько худой, что кольцо тут же соскользнуло. Чтобы оно держалось, мне пришлось намотать на палец кусок бинта.

А ночью я снова получил удар в живот. Но мне было всё равно. Важна была Марина.

Я взял отпуск. И потянулись мучительные будни. Почти целыми днями у меня пропадала Тамара Давидовна. Она варила Марине бульоны, сидела с ней, напевала какие-то грузинские песенки. Она, конечно, заметила обручальное кольцо и поцеловала меня в щёку. Часто приходил Ашот и, как будто она слышит и понимает, рассказывал Марине бесконечные смешые байки.

Единственное, что я не позволял им делать, – это ухаживать за Мариной. Я сам, маленькими ложечками, чтобы не подавилась, кормил и поил её. Я менял ей памперсы. Я мыл её. Я расчёсывал ей волосы.

Состояние Марины не улучшалось и не ухудшалось.

По ночам я попадал на остров и продолжал видеть, как тёмные тени терзают Марину.

Так прошло три недели.

* * *

Этой ночью я опять был на острове ворот смерти. Как всегда, навстречу шёл Тот-кто-предупреждает. Как всегда, он не стал разговаривать со мной. Всё уже было сказано. Но в этот раз, проходя мимо меня, он вежливо приподнял потрёпанную шляпу. И вот снова освещённая багряным светом пещера. Я смотрел на Марину и вдруг увидел, что мучавшие её тени остановились, и оковы падают. Тёмные тени бережно поддержали её, не давая упасть, а одна дала ей что-то попить. И они повели её к выходу. Я рванулся к ней, но меня задержала какая-то мягкая стена. И в этот раз я не получил удара.

В ту ночь я не проснулся от боли, потому что её не было, а мирно проспал до утра. А когда встал и, как обычно, взяв тазик с тёплой водой, губку, памперс, вошёл к Марине, то увидел, что глаза её открыты, и она смотрит на меня осмысленным взглядом.

Марина поправилась.

Об авторе