Спикосрак капитана Немова

– Мы – это он и я, – сказал я.

– Я не понял, – протянул Ватников; он уже смотрел на меня. – Кажется, я спросил у тебя, – он снова посмотрел на Щелчкова, – а ответил не ты, а он. – Голова его повернулась ко мне. – Что-то с пацанами не то. Может, они с приветом? – Он пальцем повертел у виска.

– Вот это мы сейчас и проверим. – С ухмылочкой хулиган Матросов щелкнул пальцами над правым плечом. – Звягин, ты у нас самый умный. Спроси их что-нибудь заковыристое. Если с трех раз не ответят, за последствия я не отвечаю.

Начинающий хулиган Звягин вышел из-за плеча Матросова. Важно наморщив лоб и покусывая зубами губы, с полминуты он ходил перед нами. Потом резко развернулся на каблуках и, хихикая, прошамкал вопрос:

– Однажды двум человекам два других человека поставили три фингала. А тем, которые их поставили, первые два человека поставили на один фингал меньше. Спрашивается, сколько глаз остались у них у всех не подбитыми?

Вопрос был такой дурацкий, что и думать было особо нечего. Я крякнул и собрался ответить. Но только я открыл рот, как раскрасневшийся хулиган Матросов выпалил на одном дыхании:

– Пять отнять четыре будет один. – Лицо его сияло от гордости. – Значит, один фингал.

– Неправильно, – сказал я. – Не подбитыми остались три глаза.

Лицо у хулигана Матросова из красного стало желтым.

– Это как это? – Он тревожно взглянул на Звягина. – От пяти, – он поднял пять пальцев, – отнять четыре… – Матросов загнул четыре. – Будет… – Он долго смотрел на палец, оставшийся после операции вычитания, и медленно шевелил губами. – Один! – Лицо его расплылось в улыбке, из желтого превращаясь в розовое. Он торжественно поднял палец вверх, потом сложил из кулака фигу и покрутил ею у меня перед носом. – Накось выкуси, математик.

– Неправильно, будет три! – упрямо повторил я и собрался рассказать ход решения. Но хулиган Матросов не дал. Он похлопал по плечу Ватникова, подергал воротник у Громилина, дал негромкую оплеуху Звягину.

– Как решим? – спросил хулиган Матросов, проделав эти важные действия. – Человек настаивает на трех фингалах. Может, сделаем, раз человеку хочется?

– Раз хочется, почему не сделать? Три фингала – это мы запросто, – пожал плечами хулиган Ватников. – Два этому и один – тому.

– Заодно проверим ответ: три фингала или один, – кивнул хулиган Громилин.

Начинающий хулиган Звягин что-то неразборчиво хмыкнул.

Матросов поплевал на кулак. Я напрягся, ожидая удара. Сзади сипло, как натруженный чайник, мне в затылок дышал Щелчков. Рука моя, не зная, что делать, сунулась зачем-то в карман. И снова наткнулась на коробок. Пальцем я погладил наклейку. И подумал: если бы не эти уроды, сидел бы я сейчас дома, пил чай с черничным вареньем и рассматривал свою нечаянную находку.

Если бы не эти уроды…

Глава пятая. Похититель свиного рыла

И только я так подумал, как сверху, с необхватного тополя, под которым мы все стояли, посыпались какие-то веточки, какие-то кусочки коры, какая-то непонятная шелуха и прочий древесный мусор. Ветки наверху заскрипели.

Мы разом подняли головы.

Метрах в четырех над землей из рогатины раздвоенного ствола на нас глядело свиное рыло.

Я не знал, смеяться мне или плакать. Просто стоял и молчал с раскрытым от изумления ртом. Когда я его закрыл, вокруг были тишина и покой. Топот хулиганской четверки, эхом отразившись в ушах, растворился в Климовом переулке. Это было очень неплохо. От Матросова мы отделались. Непонятно теперь было одно: как отделаться от свиного рыла. И что у него на уме.

Рыло глядело хмуро. Потом сказало знакомым голосом:

– Братцы, это я – Шкипидаров. Снимите меня отсюда, я уже всю задницу отсидел!

Сзади зашевелился Щелчков.

– Какой же ты Шкипидаров, – сказал он, выступая вперед. – У Шкипидарова лицо не такое. И вообще Шкипидаров рыжий.

– Шкипидаров я, Шкипидаров, – сказало свиное рыло. – Это я от погони спрятался.

Щелчков приблизился к дереву и задумчиво поскреб по стволу.

– Голос будто похожий, – сказал он, сощурив глаз. – Но лицо… – Он снова задумался. Потом хитро посмотрел на меня, подмигнул и спросил у рыла: – Слушай, если ты Шкипидаров, ответь, пожалуйста, на вопрос. В пятницу в школьной столовой сколько ты съел ватрушек на спор с Мымриным и Бубониным?

– Одиннадцать, – ответило рыло. – И пять пирожков с повидлом.

Все правильно. Мы со Щелчковым переглянулись.

– Как же ты так забрался, – спросил Щелчков, – что слезть обратно не можешь? И почему у тебя другое лицо?

– Это у меня не лицо. А лицо мое – оно вот… – Из-за рыла высунулась рука, отодвинула рыло в сторону, и мы увидели лицо Шкипидарова, все в солнечных апрельских веснушках. – А как на дерево забрался, не знаю. Думал, за мной погоня, я и залез.

– Интересно, – сказал Щелчков, потирая от возбуждения руки, – а не то ли это самое рыло, которое на базаре стыбзили? Шкипидаров, эй, Шкипидаров! Скажи честно, это ты его стыбзил?

Я внимательно пригляделся к рылу. Может, то, а может, не то. Рыла все на одно лицо, все как негры или китайцы. Сонными заплывшими глазками оно глядело за Египетский мост. Я украдкой проследил его взгляд, но подозрительного ничего не заметил.

На дереве сопел Шкипидаров. Он мучался, сопел, но молчал.

– Ладно, – сказал Щелчков. – Украл, не украл, не важно. Все-таки, если б не ты, ходить бы нам сейчас с синяками. А может, и с чем похуже. – Он стащил с себя школьную куртку с чернильными пятнами на кармане. – Ты когда-нибудь, Шкипидаров, видел, как работают пожарные на пожаре? Как они спасают людей с горящих этажей зданий? Не видел? Сейчас увидишь. Держи. – Он сунул мне в руку край полы своей форменной куртки; сам взялся за другой край, второй рукой схватившись за воротник. Я проделал то же самое, что и он. – На-а-тягиваем! – бодрым голосом прокричал Щелчков. Что есть силы мы натянули куртку. – На счет «один» – прыгай. – Это он сказал Шкипидарову и, не медля, повел отсчет. – Три, два… Приготовились!

Наверху затрещали ветки. Мы стояли со Щелчковым, пригнувшись и уставившись один на другого. Мускулы на наших руках трепетали, ожидая удара.

– Два с половиной…

– Сколько-сколько? – переспросил Шкипидаров сверху. – Нечестно, считай помедленнее.

– Два с четвертью. Приготовились!

– Ребята, а может, не надо? Здесь неплохо, даже удобно. Чистый воздух, кислород и вообще…

Но Щелчков был неумолим:

– Повторяю: готовность номер один! – Лоб его покрылся морщинами. На губах уже вертелась колечком роковая буковка «о». Наконец она подпрыгнула вверх, потянув за собой другие.

– Один! – прохрипел Щелчков и добавил следом: – Па-а-шел!

Мы зажмурились. Что-то быстрое и тяжелое, как булыжник, просвистело мимо наших ушей, ударило по натянутой куртке, отскочило и, перелетев ограждение, бухнулось в текучую воду.

В страхе мы открыли глаза.

– Шкипидаров! – крикнул Щелчков, и мы бросились к чугунному парапету. Крупные круги на воде и разводы растревоженной мути – это все, что мы увидели на поверхности.

– Шкипидаров! – закричали мы оба, вглядываясь в равнодушную воду.

Со дна выскочил зеленый пузырь, подержался с две секунды на воздухе и лопнул с издевательским звуком, напоминающим звук плевка об асфальт.