Вышка. Из цикла Старая фотография

Вышка. Из цикла Старая фотография
Александр Эл

Неожиданные, опасные приключения не любит никто, но их это не волнует.

Маленький дрон-вертолётик жужжал, то поднимаясь, то опускаясь, затем развернулся и завис прямо перед скамейкой, на которой сидели пожилая женщина и старик.

– Миша, не хулигань! – всплеснула руками женщина, – не приставай к людям.

– Бабушка, я тебя сфотографировал! Сейчас покажу. Ты такая смешная, – весело рассмеялся мальчишка, сидевший на скамейке напротив.

Он подхватился и подбежал к женщине. Дрон, при этом, взмыл ввысь.

– Смотри, смотри! – он показывал ей экран своего смартфона, – видишь какая ты? Правда смешно получилась? – мальчишка, посмотрев в телефон, нажал на что-то, и дрон полетел в сторону детской площадки.

– Миша, не нужно туда летать. Еще на голову кому-нибудь упадет! – заволновалась женщина.

– Бабушка, я теперь кино снимаю, – не унимался мальчишка, – вот смотри, смотри!

Увидев, что бабушка больше волнуется, чем интересуется, он обратился к безучастно сидевшему старику.

– А я кино снимаю! – на экране его смартфона дети суетились в песочнице. Не услышав ответа, он сорвался и побежал за дроном, – бабушка, я полетел!

– Такие сейчас игрушки делают, ужас! На голову ребенку упадет, не дай бог, чужому, беды не оберёшься! – взволнованная женщина искала поддержки у старика, – как думаете, это не опасно? Дрон снова взмыл в небо.

– Да нет, не думаю, их бы, наверное, не продавали.

– Представляете, он там летает, и все сверху фотографирует. Волнуюсь я, мало ли что, ребёнок сверху увидит…

– Представляю, сам когда-то так летал, и фотографировал, – задумчиво сказал старик.

Женщина замолчала и внимательно, с недоверием посмотрела на него. Когда-то? Такие игрушки появились совсем недавно. Да и не будет взрослый человек глупостями заниматься. Кто он? Чего он тут сидит? Может, какой-то ненормальный? Она стала быстро собираться.

– Миша, мы идём домой!

***

Алексей громко молился, почти кричал, лежа, скрючившись в неудобной позе, прощался с жизнью. Смысл молитвы был прост,– последний раз, последний раз, прости Господи… Никто другой его не слышал, и услышать не мог из-за шума ветра и мотора грузовика, работающего на повышенных оборотах. Вокруг никого не было, кроме шофера с которым Алексей и приехал. Тот стоял спиной к капоту грузовика, спокойно покуривал, думая о чём-то своём. Первую минуту Алексей пытался звать его, потом кричал громче, потом орал, что было сил. Как в дурном сне, когда кричишь, а звука нет, люди ходят рядом и никто тебя не видит, и не слышит. Как заставить шофера поднять голову? Стучать, бросить что-нибудь? Но кроме фотоаппарата и треноги ничего нет. Однако, фотоаппарат Алексей ценил, наверное, дороже жизни, если несмотря на весь ужас своего положения, всё же не решался бросить его на землю.

Фотоаппарат был знатный и редкий, даже для Москвы это была редкость. Как он оказался в издательстве, Алексей никогда не интересовался. Тем более, что поначалу не оценил его по достоинству. Алексей, сколько себя помнил, занимался фотографией, но даже не знал, что такие фотоаппараты существуют в природе. Это была громоздкая, довольно тяжёлая конструкция, с растягивающимся кожаным мехом-гармошкой, внешне очень похожей на допотопные фотоаппараты из прошлого, из дореволюционных кинофильмов. Однако, судя по отделке, фотоаппарат был изготовлен недавно. Самым заметным внешним отличием, была большая пластмассовая рукоять, с вытесненными углублениями для каждого пальца. Эта уникальная деталь говорила сама за себя. Огромный фотоаппарат был предназначен для съемки с рук, без традиционной для такой техники, треноги. Хотя тренога тоже была. Её, как и сам фотоаппарат украшал герб, в виде золоченого, с цветной эмалью, щита со львами и короной. Это было не просто украшение. Фотоаппарат действительно был своего рода королем фототехники. Расписываясь за него, Алексей узнал, что его стоимость, примерно соответствовала стоимости легкового автомобиля.

В комплект придавалось несколько больших, под стать фотоаппарату, сменных объективов, и десяток кассет, для листовых пластин плоской фотопленки. Резкость при съемке, наводилась с помощью матового стекла, на задней панели фотоаппарата. Но был и приставной видоискатель, который позволял фотографировать так, как обычным, но только очень большим, фотоаппаратом.

Всё это хозяйство складывалось в специальный, фирменный чемодан, и весило вместе с треногой, килограмм, наверное, четырнадцать. Перед каждой съемкой фотоаппарат нужно была собирать, в нужной комплектации. Процесс фотографирования был медленным и утомительным. Но у Алексея другого фотоаппарата, не было. А издатели приходили в восторг при виде огромных слайдов сделанных с его помощью. Именно, для достижения высочайшего качества, эта техника и создавалась немецкими инженерами.

У фотоаппарата было ещё одно неоспоримое преимущество. Он производил поражающее действие на любых начальников, и женщин. А нужда в начальниках была постоянная. То отдельный номер нужно получить, в переполненной гостинице, то разрешение на съемку, а то и вертолёт попросить. Достаточно было поставить фотоаппарат перед любым начальником, и не было случая, чтобы кто-то не проникся мыслью о важности не только фотоаппарата, но и самого фотографа. Поэтому автомобиль ГАИ для сопровождения, не был редкостью. Девушки же, без лишних слов понимали, что фотограф с таким огромным фотоаппаратом, просто не может быть недостойным мужчиной.

Однако не всегда всё шло, как хотелось. Страна и народ жили своей жизнью. При всей доброжелательности и полной поддержке, окружающая среда была такой, какая она была. Вот и сейчас, тяжёлый чемодан от фотоаппарата, ритмично и всё больнее, ударял Алексея в спину. Треногу удавалось удерживать ногой, а руки были заняты фотоаппаратом. Алексей, высовывал голову, чтобы увидеть, не заметит ли наконец шофер, что происходит что-то неладное. А ведь, казалось бы, всё было так просто и привычно.

Задание редакции было скучным и срочным, обязаловка. К выпуску готовился очередной иллюстрированный справочник, об очередном районном центре. В последний момент местные власти вспомнили, что в книге не хватает нового завода запасных частей. Успели возвести лишь здание, внутри ничего пока не было. Но, через год, к выходу книги, завод должен был уже работать. В общем, нужна была одна единственная фотография нового завода.

Сходу снять не получилось. Здание стояло в чистом поле, где даже трава не росла. Голая земля, пустыня, посередине – огромное, напоминающее теплицы, строение. Людей почему-то нет, всё закрыто. Сколько вокруг ни ходи, везде высоченная, безликая стена. Такая фотография никому не нужна. Может, разыграть открытие завода, с перерезанием ленточки? Пригнать автобус со школьниками? Нет, всё равно будет голая стена. Единственное возможное решение – попытаться снять сверху. Будут хотя бы видны крыши цехов, то, что их много. Будет видна мощь завода!

Алексей, как всегда, поставил перед нужным начальником свой знатный фотоаппарат, и понятно, получил автовышку, – установленный на грузовик телескопический подъемник с корзинкой-люлькой наверху. Такие вышки использовались при ремонте зданий, для замены лампочек в уличных фонарях, в общем, вышки имелись в любом городском хозяйстве и были незаменимыми помощниками Алексея, которому часто приходилось фотографировать городские пейзажи для почтовых открыток, больших подарочных книг-альбомов, плакатов, и всего того, что выпускало издательство.

Фотографы довольно часто пользовались вышками, но за них никто никогда не платил, хотя для богатого издательства, это не составило бы никаких проблем. Но вот оформлять аренду, на пару часов, было слишком долго и хлопотно. Те начальники, в чьем ведении были вышки, знали, что фотографы с большими фотоаппаратами, работают на больших начальников, с которыми не поспоришь. Вышки – казенные, не жалко. А то, что не жалко, не могло быть хорошим.

Наверное, красили какое-то здание, вот всю и заляпали. Только бы не испачкаться, краска совсем свежая, – подумал Алексей, – но, зато вышка есть! Что бы там ни было, снимок будет, а потом пусть редакторы разбираются. Приехали на место. Алексей затащил в корзину-люльку чемодан с фотоаппаратом, и зачем-то, треногу. Сел на пол, постелив газетку, любезно предоставленную водителем, и приготовил фотоаппарат. Открытый чемодан с кассетами и объективами лежал тут же, на полу, рядом с треногой. Люлька была вытянутой формы, с плоским полом, вероятно, рассчитана на двух человек. С водителем договорились, что он опустит вышку по команде Алексея, когда тот закончит съемку. Заревел мотор, и вышка стала подниматься. Глядя в сторону завода, Алексей, рукой показывал, когда люлька, достигнув нужной высоты, должна остановиться. Завод был большим, чтобы увидеть все цеха, подниматься пришлось на предельную высоту вышки. Наконец подъем прекратился, и Алексей нажал на спуск затвора фотоаппарата. Как обычно, нужно было продублировать съемку.

Алексей попытался достать новую кассету, но чемодана рядом не оказалось. Он переместился к другому краю люльки. Полежав там, он вдруг снова двинулся к Алексею. Корзина раскачивается, – понял Алексей, – так вот почему, корзину вышки называют люлькой. Раскачивается, как детская кроватка. Но это оказалось, не всё. Внезапно, небо над головой закрутилось, и вновь остановилось. Теперь Алексей смотрел не на завод, а в поле. Чемодан уже с силой толкнул Алексея в бок так, что тот едва не выпустил фотокамеру из рук. Не успев прийти в себя, Алексей увидел новый виток неба над головой, и снова завод перед собой. Посмотрел вниз и понял, что люлька, раскачиваясь, при каждом качке совершает оборот вокруг своей оси. Какое уж тут фотографирование… Раскачивание усиливалось. Ветер, почти незаметный возле земли, на высоте вдруг стал сильным и порывистым. Стало страшно…

Многометровая стена здания завода, создавала за собой почти штиль, даже на приличном от неё расстоянии. Но на высоте свирепствовал ветер чистого поля. Стараясь сохранять спокойствие, Алексей стал звать водителя. Кричал всё громче, но тот, находясь в каких-нибудь двадцати метрах, ничего не слышал. Вышка была гидравлической, чтобы удерживать её на высоте, мотор должен был работать на повышенных оборотах. А ветер относил голос в сторону, как ни кричи. Видно было, как шофёр спокойно затягивался и выпускал сигаретный дым, глядя куда-то в поле, думал о чем-то своем. Остановившись на секунду, люлька с силой начинала двигаться в противоположную сторону, быстро набирая скорость. Затем резко тормозила, одновременно разворачиваясь на 180 градусов, и начинала движение в противоположную сторону, там снова разворачивалась, и всё повторялось. Двигаясь по эллипсу, корзина с каждым оборотам раскачивалась всё сильнее. От страха показалось, что амплитуда раскачивания уже больше десяти метров. Стало понятно, что вышка упадет. Спасения не было…

Невозможно было прекратить даже вращение корзины. У этой конкретной вышки, механизм управления поворотом корзины, который располагался тут же, внутри неё, был сломан, о чем никто не предупредил Алексея. Именно из-за этого, корзина свободно болталась. Дьявольская карусель пока не падала, вероятно лишь потому, что раскачивание происходило вдоль, а не поперек корпуса грузовика. Многотонная машина, подпертая специальными выдвижными рычагами-лапами, пока стояла. Но выдвижная мачта, с тяжелой люлькой на конце, раскачивалась всё сильнее. Счёт шёл на секунды…

Говорят, что в такие моменты, в сознании человека проходит вся его жизнь. Но Алексей вспоминал лишь одну похожую историю, которая произошла с ним за несколько лет до этого, и тоже с фотосъёмкой, и тоже с подобной подъёмной вышкой. Он тогда, также как и сейчас, клялся и божился, что никогда больше не полезет на эти вышки. Но вот прошло время и стало ясно, что история ничему не учит. Алексей снова оказался в люльке. Тот раз, как и сейчас, ничего не предвещало никаких неожиданностей.

Алексей тогда работал с напарником. Приехали на место и поняли, что получить нужный снимок можно лишь, поднявшись над деревьями, с помощью очень высокой вышки. Городские начальники прониклись и нужная вышка, нашлась. Как сказали, это была самая высокая вышка в городе. Корзинка-люлька этой вышки была маленькой, одноместной и старой. Посередине, из пола торчала конструкция, внутри которой двигался подъемный трос. Сам грузовик тоже был далеко не новым. Но коллеги-фотографы были рады, поскольку вопрос был решен.

Прибыв к месту съемки, Алексей влез в корзину, и стал подниматься. Достигнув нужной высоты, помахал рукой, чтобы подъём остановили. Внутри вышки раздался удар, корзина наклонилась и замерла. Алексей неторопливо сделал несколько снимков и помахал, чтобы его опускали. Однако, корзина оставалась на месте. Сверху было видно, что его коллега и водитель поглядывают снизу на него, и о чем-то разговаривают между собой. Мотор вышки не работал, но слов было не разобрать, хотя те даже что-то кричали ему. Шли минуты, терпение лопалось. Что это за шутки дурацкие? Опускайте вышку! Но на крики Алексея, внизу лишь махали руками. Ещё через несколько минут куда-то убежал шофёр. А коллега, сложив ладони рупором, стал кричать. Алексей расслышал, – вышка, не опускается… Вот те, на… Пока Алексей переваривал эту информацию, вокруг вышки стали собираться, привлеченные громким разговором, зеваки. Ожидалось развлечение. Присутствие коллеги внизу, несколько успокаивало Алексея. Что-то происходит. Шофер, вероятно побежал за помощью. Примерно через час, появилась вторая вышка. Встала рядом и стала подниматься. Корзина остановилась метра на 2-3 ниже, чем та, в которой сидел Алексей. Постояв так несколько минут, корзина опустилась. В неё залез коллега Алексея, и вышку опять подняли. Теперь можно было поговорить.

– Бросай аппаратуру!

– Зачем, – спросил Алексей, – что происходит?

– Вышка не опускается, сломалась! – объяснял коллега.

– А как же я?

– А ты перелезешь сюда…

Как? – Алексей был в замешательстве. Корзины раскачивались на высоте шестиэтажного дома, при этом одна из них болталась этажом ниже, и сама по себе.

Сумку с фотоаппаратурой удалось удачно сбросить, в корзину прямо в руки коллеги, отцепив с одной стороны, и растянув во всю длину её наплечный ремень. Хорошо, что тогда ещё не было того огромного фотоаппарата. Тот чемодан, бросить бы не получилось.

– Зовите кого-нибудь на помощь. Может, пожарников?

– Шофер говорит, что лестница пожарников достает только до пятого этажа. Сам понимаешь, тут тебе не столица. Он боится, что его посадят…

– Он боится? Он боится! А мне-то что делать? – Алексей, наконец, осознал всю прелесть проблемы.

– Я думаю, что можно перелезть, – неуверенно сказал коллега.

Однако, Алексею так не казалось. При этом ему сильно хотелось по малой нужде.

– Я ссать хочу! Я здесь уже три часа сижу.

– Ладно, – забеспокоился коллега, – только на меня не надо, я сейчас спущусь, и мы что-нибудь придумаем.

– Давайте быстрее, а то я тут лопну!