Легенды о Ноа: Перевёрнутый мир

– Отлично! Однако, эти лаборейцы такие находчивые! Мы должны найти их как можно быстрее!

– Вы хотите договориться с ними, господин? – поинтересовался Голонир. – Предложить им богатства и власть в обмен на Святилище?

– Что? Нет, конечно! – рассмеялся Феонар. – Вот что мы сделаем: мы поймаем пару десятков бедолаг, привезём к Цитадели и высадимся прямо на мосту у ворот. А затем, прямо на глазах у их дозорных, мы будем сдирать с пленников кожу, у одного за другим. Чем больше у нас будет – тем дольше сможем продолжать.

– И лаборейцы смогут остановить это в любой момент, открыв ворота, – криво улыбнулся Талион. – Я знаю этих сердобольных идиотов, они очень быстро это сделают.

– Именно! Ты прирождённый дипломат, Талион! Ты этим и займёшься: возьми свой корабль и направляйся… Сперва к ветрякам, пожалуй. Там их будет легче ловить.

– Как прикажете. Они всё равно ничего нам не сделают.

– Господин, матрианка упомянула, что незадолго до нашей атаки один из их дирижаблей был взорван у Мануфакторума, – сказал Голонир. – Думаете, это дело рук лаборейцев?

Феонар ненадолго задумался, глядя на стонущую от боли пленницу.

– Вряд ли, – наконец, сказал он, – Талион, когда будешь на месте… Почаще смотри по сторонам.

Понимающе кивнув, генерал вышел из комнаты; а глаза правителя тем временем забегали. Всё сходилось в общую картину, но доказательств ещё было мало. Феонар уже собрался уходить, когда Голонир спросил:

– Господин, а с этой что делать? Прикончить или бросить в камеру?

Пленница уже пришла в себя и с ужасом смотрела на своих мучителей.

– Что? Нет-нет-нет! – со смехом запротестовал правитель. – Голонир, разве мама не учила тебя, что дела надо доделывать до конца?

– Двести лет назад? – хмыкнул палач. – Может и учила. Да только я уже позабыл.

– Ну так я напоминаю! В конце концов, она была моей наложницей, так что… – Феонар на мгновение задумался, пытаясь вспомнить, кому ещё из своих подданных он приходится отцом. – Так, ладно, делай своё дело. От неё ещё много чего осталось.

– Я… Я всё рассказала… – с мольбой прохрипела матрианка.

– Да я и не сомневаюсь! – с улыбкой развёл руками эльф. – Но видишь ли, детка, не всё в этом мире делается ради какого-нибудь результата! Я, например, предпочитаю наслаждаться и процессом тоже, только так я ещё не свихнулся в свои годы, и…

Голонир всё подготовил и начал крутить ворот. Крик матрианки заглушил слова Феонара, поэтому он начал говорить громче, нависнув над ней и глядя прямо в её глаза, полные ужаса и боли:

– Чувствуешь, да? Навряд ли я могу представить, насколько тебе сейчас больно, – его улыбка сделалась ещё шире. – Тебе, должно быть, интересно, зачем я делаю это? Думаешь, я садист и тащусь от твоих мучений? Ну тогда ты ещё тупее, чем твоя Губернаторша, ведь в таком случае я достал бы член и начал бы наяривать как сумасшедший! Нет, дорогая моя, я делаю это затем, чтобы показать тебе – да-да, именно тебе, хоть ты и скоро помрёшь, – каков на самом деле этот мир! Вся эта высокопарная чушь про доблесть, верность и долг, которой вас пичкают в Матрии – на самом деле полная херотень, моя дорогая! В действительности всё очень и очень просто: те, кто сильнее и хитрее остальных, по праву забирают себе все ништяки! Ну а если ничтожество вроде тебя мешается у них на пути, то увы…

Боль стала невыносимой, и матрианка забилась в агонии, а Феонар с детской улыбкой наклонился к ней ещё ближе.

– Ну что? Чувствуешь? Чувствуешь, как твои розовые мечты трескаются и ломаются? Ой, погоди… Кажется, это была кость!

***

Фил стоял у ворот, уставившись в одну точку и не замечая происходящего вокруг. С каждой секундой его сердце колотилось всё сильнее, а дыхание учащалось. Он до сих пор не мог поверить, что этот момент настал. Когда ворота откроются, начнётся их славное путешествие в поисках Детей Фейберуса.

"Дурак ты, Филиус, – пронеслось у него в голове. – Как пить дать умрёшь. И ради чего?"

– Ради людей, – ответил он сам себе и сжал зубы. Внутренний собеседник только посмеялся над ним.

"Людей? Благородно. А что эти люди сделали для тебя? Думаешь, они бы отправились в смертельно опасный поход ради тебя? Думаешь, они бы ради тебя хоть пальцем пошевелили? Всю жизнь они презирали тебя, и ты рискуешь собой ради них?"

– Вот именно. Они такие, какие есть. Не мне их осуждать.

"Ты точно дурак", – пронеслось в голове, и на это ответить ему было нечего.

Всем им выдали в путь одинаковые рюкзаки с провизией и спальными мешками, смотанными в тюки. Походная одежда состояла из плотного и тёплого серого плаща и прочных сапог из редкой кожи панголий, огромных водяных рептилий, живущих в глубинных озёрах. Каждому также выдали меч для самозащиты.

Наконец, спустя несколько часов, в зал спустились Сапий и Владыка Эстус, облачившийся в невероятной красоты броню, в которой он выглядел ещё более величественно. Сапий объявил, что Пророчество исполнилось, и теперь Избранным надлежит немедленно отправляться в поход, чтобы найти остальных детей Светоносного. Эстус ничего не говорил и только всё время кивал, но на него всё равно смотрели как на божество во плоти, чем он, в сущности, и являлся.

И вот теперь все семеро Избранных, а также Эстус, собрались у ворот в сеть туннелей, по которым они должны были обойти весь Лаборум в поисках Детей Фейберуса или, как их коротко называл Сапий, Доминусов. Кроме того, по пути они должны были также найти людей, оставшихся снаружи, и отправить их в Цитадель. Фил во время бесчисленных побегов из Мануфакторума уже успел побывать во всех районах древнего города и даже представлял, каким путём куда идти. Кроме того, он вспомнил, как Воевода Люфт незадолго до этого показал им карту и поведал маршрут:

– Мы обойдём Лаборум полукругом. Сначала по левому туннелю дойдём до Леса Ветряков, это ближе всего. Дозорные сказали, что видели, как там приземлился один из лучей. Затем отправимся на север, к Кристальным Башням, а оттуда – на юго-право, к Акваториуму. К югу от Цитадели приземлилось всего два Доминуса, один из них Эстус. Так что туда пойдём в последнюю очередь.

Но всё же страх сковывал сердце Фила. Это уже не был прежний Лаборум, где худшим, что могло с ним произойти, была поимка, отправка обратно в Мануфакторум и последующий нагоняй. Теперь всюду кишели демоны: как огромные огнедышащие драконы, так и неведомые Мальсы, с которыми Мартин столкнулся в шахтах. За каждым поворотом их могла ожидать смерть. И хоть с ними был Эстус в своей чудесной броне и с двумя клинками, Фил всё равно сомневался, что он один сможет защитить семерых.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Фил оглядел своих спутников. Эстус, конечно же, о чём-то разговаривал с Сапием: старик помогал ему взвалить на плечи огромный рюкзак с аккуратно сложенными комплектами брони для остальных Детей, за исключением оружия. Мечи Повелителя Огня были закреплены у него за спиной с помощью магнита, встроенного в кирасу.

Чарльз Люфт прощался с выжившими членами Разящей Стаи. У всадников были озабоченные лица, они сочувствовали утрате Воеводы. Но Люфт снова выглядел на удивление воодушевлённо. Он со смехом что-то говорил, а обескураженные подчинённые явно не знали, как на это реагировать.

Сбоку, подальше от остальных, Великий Мудрец Тьюрис с грустной улыбкой жестикулировал перед Оливером. Языка немых Фил не знал, а по деревянному лицу альба было не понять даже общий тон сказанного. Эти двое были странной парой, и Оливер даже пугал его своим полным равнодушием ко всему вокруг.

Томасу было не с кем прощаться, и он просто стоял у стены, стараясь никому не мешать. Неподалёку от него Юлиус, который, судя по виду, окончательно склеил свои волосы, с очень важным видом объявлял своему коллеге:

– Я, Юлиус Кассий, ввиду своего будущего длительного отсутствия, назначаю Вас, Иоганн Адонис, временно заведующим внутренним хозяйством Цитадели. Ключи и перечень вверенного Вам имущества Вы можете получить в…

Усатый чиновник стоял как вкопанный, не веря оказанной чести. Фил решил, что на его месте скорее бы расстроился, чем обрадовался.

В центре коридора, прямо перед толпой, собравшейся проводить героев, Мартин прощался с бледной как смерть Эрикой, которая не сводила с него глаз. Наконец, когда пришло время расставаться, она сделала несколько шагов вперёд, задрожала и собралась было что-то сделать, но сдержала себя. Вместо этого она проговорила:

– Обещай, что ты вернёшься.

– Конечно вернусь. Разве может быть по-другому? – он улыбнулся и тоже сделал шаг навстречу так, что они оказались на расстоянии в полметра.

Словно не решаясь сделать что-то, они просто продолжили смотреть друг на друга, и Фил поспешно отвёл взгляд, чтобы они его случайно не заметили. Предпочитая никак не комментировать про себя увиденное, он обратил внимание на нечто куда более приятное глазу. Совсем рядом жрицы, возглавляемые самой Кердой, провожали Марию в путь. Она смиренно склонила голову, пока Верховная Жрица читала молитву, которая должна была помочь в походе. Хоть Фил и не заучивал молитвы и относился к ним не слишком серьёзно, он не мог не уважать то, что было важно для Мари, такой кроткой и верной Творцам.

Внезапно две жрицы, стоящие ближе всего к нему, тихо заговорили, и он совершенно случайно их расслышал:

– Не могу поверить, что именно она вызвалась!

– Ты удивлена? С её-то рвением… Ты что, завидуешь?

– Вот уж нет. Наоборот, радуюсь, что эта стерва будет далеко от нас…

Когда до Фила дошло, что речь идёт о Марии, он впал в замешательство.

"Как кто-то может так говорить о ней?! Мари ведь… Она же такая…"

Он настолько оторопел, что даже не заметил шагов за спиной и вздрогнул, когда кто-то схватил его за плечи. Обернувшись, он увидел рядом лицо, которое не ожидал: с тремя шрамами и суровым взглядом.