– Ты прямо из Венсена? – спросил он.
– Да, сударь.
– А что кардинал?
– Очень плох, говорят даже, что умер.
Д’Артаньян пренебрежительно пожал плечами, желая показать, что смерть кардинала ничуть не огорчает его, и спросил:
– Ты хорош с Фуке?
– С Фуке? – повторил Рауль. – Я его не знаю.
– Тем хуже. Новый король всегда избирает новых любимцев.
– Но король милостив ко мне.
– Я говорю тебе не о короне, – возразил д’Артаньян, – а о короле… Теперь, когда кардинал умер, королем стал Фуке. Надо быть в ладах с Фуке, если ты не хочешь прозябать всю жизнь, как я… Впрочем, у тебя есть и другие покровители, к величайшему твоему счастью.
– Во-первых, принц…
– Старо, старо, друг мой!
– Далее, граф де Ла Фер.
– Атос? Это другое дело… Если ты хочешь служить в Англии, то не найдешь лучшего покровителя. Скажу тебе без хвастовства, что я и сам имею некоторый вес при дворе Карла Второго. Вот это король!
– Вот как! – сказал Рауль с простодушным любопытством.
– Да, настоящий король; он веселится, это правда, но, когда нужно, он умеет и сражаться, умеет и ценить людей. Атос хорош с Карлом Вторым. Поезжай-ка в Англию, брось этих взяточников, которые одинаково воруют и французскими руками, и итальянскими пальцами. Брось этого плаксу Людовика Четырнадцатого, который повторит царствование Франциска Второго. Знаешь ты историю, Рауль?
– Знаю, шевалье.
– Так ты знаешь, что у Франциска Второго всегда болели уши?
– Нет, я этого не знал.
– А у Карла Четвертого всегда болела голова?
– А!
– А у Генриха Третьего – живот?
Рауль рассмеялся.
– Ну, любезный друг мой, а у Людовика Четырнадцатого всегда болит сердце; жаль смотреть, как он вздыхает с утра до вечера и за целый день ни разу не скажет: «Черт возьми!» или чего-нибудь бодрящего в этом роде.
– Из-за этого вы и вышли в отставку, шевалье? – спросил Рауль.
– Да.
– И вы махнули на все рукой? Таким способом вы никогда не устроите своих дел.
– О, мои дела теперь в порядке, – сказал д’Артаньян беззаботно. – У меня есть наследственное имущество.
Рауль взглянул на него. Бедность д’Артаньяна вошла в пословицу. Но мушкетер был гасконцем и порой любил пустить пыль в глаза.
Д’Артаньян заметил удивление Рауля.
– Отец твой говорил тебе, что я ездил в Англию?
– Говорил.
– И что там у меня была счастливая встреча?
– Нет, этого я не знал.
– Да, один из лучших моих друзей, именитый вельможа, вице-король Шотландии и Ирландии, помог мне отыскать наследство.
– Наследство?
– Да, и довольно большое.
– Так вы разбогатели?
– Гм!
– Позвольте поздравить вас от всей души.
– Благодарю… вот мой дом.
– На Гревской площади?
– Да. Тебе не нравится место?
– Нет, нет, славный вид на реку… Прекрасный старинный дом.
– Это старый трактир «Нотр-Дам»; в два дня я его превратил в собственный дом.
– Но трактир все еще открыт?
– Да.
– А где же вы живете?
– У Планше.
– Вы же только что сказали: «Вот мой дом».