– Как, почему? он похвастался было заколоть того незнакомца, с которым вы оставили его в ссоре, а вышло наоборот, – незнакомец ранил его, несмотря на все его чванство. А как г. Портос очень тщеславен со всеми, кроме своей герцогини, которую думал заинтересовать описанием своего приключения, то он и не хочет сознаться в том, что он ранен.
– Однако эта рана заставила его слечь в постель.
– Да еще какая рана, посмотрели бы вы! как еще душа держится в теле!
– Вы были при дуэли?
– Да, любопытство заставило меня подсмотреть, но так, что меня не было видно.
– А как было дело?
– Дело порешилось очень скоро. Они стали в позицию; незнакомец сделал фальшивый маневр, и все это так скоро, что когда г. Портос хотел парировать, у него уже было на три дюйма железа в груди; он упал навзничь. Незнакомец тотчас приставил шпагу к горлу, и г. Портос, видя себя во власти своего противника, сознался побежденным. Тогда незнакомец спросил его имя, и узнавши, что его зовут Портосом, а не д’Артаньяном, подал ему руку, отвел в гостиницу, сел на лошадь и уехал. А, так ему нужно было д’Артаньяна!
– Должно быть.
– Не знаете ли, куда он девался?
– Нет, я даже не знаю его имени, и с тех пор мы его не видали.
– Прекрасно; теперь я узнал, что мне было нужно. Теперь я пойду к Портосу: вы говорите, что он занимает комнату № 1?
– Да, лучшую комнату в гостинице, – комнату, которую я имел случай уже десять раз отдать.
– Ну, успокойтесь, сказал д’Артаньян с усмешкой: – Портос заплатит вам из кошелька герцогини Кокнар.
– О, прокурорша или герцогиня, это все равно, лишь бы заплатили; но она решительно отвечала, что ей уже наскучили мотовство и ветреность г. Портоса, и что он не получит от нее больше ни копейки.
– Передали вы этот ответ Портосу?
– Ну уж нет; он тогда догадался бы, как мы исполнили его поручение.
– Так он все еще ждет своих денег?
– Конечно; вчера еще написал письмо, но на этот раз слуга отнес его на почту.
– Так вы говорите, что прокурорша стара и безобразна?
– Лет пятидесяти, и как говорит Пато, вовсе не красива.
– В таком случае, будьте покойны, она смягчится; да притом же, вероятно, Портос должен вам какую-нибудь безделицу?
– Какое безделицу! До двадцати пистолей, не считая лечения. Он ни в чем себе не отказывает; как видно, он привык хорошо жить.
– Ну, если его оставит любовница, у него найдутся друзья. Итак, любезный хозяин, не беспокойтесь ни о чем и продолжайте ухаживать за ним, как требует его положение.
– Не забудьте, что вы обещали мне ничего не говорить ни о прокурорше, ни о ране.
– Я вам дал в этом слово.
– Он убьет меня, если что-нибудь узнает.
– Не бойтесь, он не так страшен, как кажется.
С этими словами д’Артаньян оставил хозяина, несколько успокоенного относительно двух вещей, которыми он столько дорожил: кошелька и жизни.
Поднявшись на лестницу, д’Артаньян издали заметил на самой видной двери коридора огромную цифру № 1, написанную черною краской; он постучался в дверь и получив позволение, вошел.
Портос лежал в постели и для препровождения времени играл с Мускетоном в ландскнехт, чтобы не разучиться; на вертеле жарились рябчики, а по углам большого камина кипели на двух таганах кастрюли, из которых распространялся по комнате приятный запах фрикасе из цыплят и рыбы. К довершению картины, на конторке и комоде валялись порожние бутылки.
Увидев приятеля своего, Портос вскричал от радости, а Мускетон, почтительно встав, уступил свое место и пошел посмотреть за кастрюлями, над которыми, казалось, он имел особенное наблюдение.
– А, это ты, сказал Портос д’Артаньяну: – очень рад; извини, что не могу тебя встретить. Но, прибавил он с некоторым беспокойством, – знаешь ли ты что со мной случилось?
– Нет.
– Хозяин ничего не говорил тебе?
– Я просил его указать, где твоя комната и прямо вошел сюда.
Портос вздохнул свободнее.
– Что же с тобой случилось, любезный Портос? продолжал д’Артаньян.
– Когда я нападал на моего противника, которому уже успел нанести три удара и хотел окончить четвертым, нечаянно нога моя поскользнулась, и я ушибся коленом о камень.
– В самом деле?
– Уверяю честью! Счастье этому мошеннику, А то я убил бы его на месте.
– А куда он девался?
– Право, не знаю; довольно с него и этого, он поспешил убраться. Но что случилось с тобой, любезный друг?
– Так из-за этого ушиба, продолжал д’Артаньян, – ты лежишь в постели, любезный Портос?
– Да, впрочем, чрез несколько дней я надеюсь выйти.
– От чего же ты не велел перевезти себя в Париж? ведь здесь должна быть смертельная скука.
– Я так и думал; но я должен признаться тебе кое в чем.
– В чем же?
– Как мне было очень скучно, а в кармане случились те 75 пистолей, которые ты мне дал, то, чтоб развеять себя сколько-нибудь, я пригласил к себе одного проезжего сыграть партию в кости. Он согласился, и мои 75 пистолей перешли в его карман, да в добавок к тому я еще проиграл ему свою лошадь. А ты что, любезный д’Артаньян?
– Что делать, любезный Портос, нельзя же во всем быть счастливым; ты знаешь поговорку: кто несчастлив в игре, счастлив в любви. А ты в любви так счастлив, что нельзя же, чтобы игра тебе не изменила; впрочем что тебе горевать о несчастии в игре? разве у тебя нет герцогини, которая не откажет помочь тебе?
– Видишь в чем дело, любезный друг, отвечал Портос, – нимало не смущаясь; я писал было ей, чтобы она прислала мне луидоров 50, в которых я крайне нуждаюсь, находясь в таком положении.