Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– О Лиодо! О д’Эмери! – прошептал он. – Они умерли, и я обесчещен!
Аббат обернулся и, увидев брата в таком подавленном состоянии, сказал ему:
– Полно, не следует так убиваться, сударь. Это судьба! Раз не получилось, как мы хотели, значит, бог…
– Молчите, аббат, молчите! – воскликнул Фуке. – Ваши утешения – богохульство… Прикажите лучше этому человеку войти и рассказать, как совершилось это ужасное дело.
– Но, брат мой…
– Повинуйтесь, сударь!
Аббат сделал Даникану знак, и через минуту на лестнице послышались его шаги.
В это время за спиной Фуке появился Гурвиль. Приложив палец к губам, он старался удержать министра от слишком бурного проявления отчаяния.
Фуке, раздавленный горем, старался сохранять спокойствие.
В комнату вошел Даникан.
– Докладывайте, – обратился к нему Гурвиль.
– Сударь, – начал гонец, – нам было дано приказание похитить осужденных и кричать при этом: «Да здравствует Кольбер!»
– Похитить, чтобы сжечь их живьем, не так ли, аббат? – прервал Гурвиль.
– Да, таков был приказ, данный Менвилю, который понимал, что он означает. Но Менвиль убит.
Это известие скорее успокоило, чем опечалило Гурвиля.
– Чтобы сжечь их живьем? – повторил гонец, как будто сомневаясь в возможности подобного приказания, хотя сам участвовал в его исполнении.
– Ну конечно, чтобы сжечь живьем! – грубо оборвал его аббат.
– Так, так, сударь, – сказал тот, стараясь по выражению лиц своих собеседников разгадать, в каком духе вести рассказ.
– Ну, рассказывайте же, – повторил Гурвиль.
– Осужденных, – продолжал Даникан, – привели на Гревскую площадь; тут народ как с цепи сорвался и стал кричать, чтобы их сожгли живьем, а не повесили.
– Народ имел на то свои основания, – заметил аббат. – Продолжайте.
– Стрелков было оттеснили; в доме, который должен был служить костром для осужденных, вспыхнул пожар, но тут, откуда ни возьмись, тот сумасшедший, тот дьявол, тот гигант, о котором я говорил, – он оказался хозяином этого самого дома, – с помощью еще какого-то молодого человека выбросил из окна поджигателей, кликнул из толпы мушкетеров, выпрыгнул сам из окна на площадь и принялся так работать шпагой, что стрелки взяли верх, Менвиль пал на месте, осужденных отбили и в три минуты казнили.
Несмотря на свое самообладание, Фуке не мог сдержать глухого стона.
– А как зовут хозяина этого дома? – спросил аббат.
– Не знаю, я его не видал; я все время оставался на страже в саду и знаю обо всем с чужих слов. Мне было приказано, как только все будет кончено, скакать к вам, чтобы рассказать, как было дело. И вот я здесь.
– Хорошо, больше нам ничего не нужно от вас, – сказал аббат, все более и более падавший духом при мысли, что он сейчас останется с глазу на глаз с братом.
– Вот вам двадцать пистолей, – сказал Гурвиль. – Ступайте и старайтесь впредь так же, как в этот раз, защищать подлинные интересы короля.
– Слушаю, сударь, – сказал гонец, кланяясь и пряча деньги в карманы.
Не успел он выйти из комнаты, как Фуке очутился между аббатом и Гурвилем.
Оба одновременно раскрыли рот, чтобы заговорить.
– Нет, не оправдывайтесь, – вскричал Фуке, – и не сваливайте вину на других! Если бы я был истинным другом д’Эмери и Лиодо, я никому не доверил бы заботы об их спасении. Виноват я один, и лишь я должен сносить все упреки и угрызения совести. Оставьте меня, аббат.
– Но, надеюсь, вы не помешаете мне разыскать негодяя, который, в угоду Кольберу, расстроил весь наш превосходно задуманный план? Благое дело – любить своих друзей, но не дурно, мне кажется, и преследовать врагов.
– Довольно, аббат, уйдите, прошу вас, и не являйтесь до новых приказаний. Я считаю, что мы должны вести себя крайне осторожно. У вас перед глазами ужасный пример. Господа, я запрещаю вам обоим всякие насилия.
– Никакие запрещения, – проворчал аббат, – не могут помешать мне отомстить врагу за оскорбление нашей фамильной чести.
– А я, – произнес Фуке тоном, не терпящим возражений, – при малейшем нарушении моей воли немедленно брошу вас в Бастилию. Примите это к сведению, аббат.
Аббат поклонился, покраснев.
Фуке сделал знак Гурвилю следовать за ним и направился к своему кабинету. Но в эту минуту лакей громко доложил:
– Господин д’Артаньян.
– Это кто такой? – небрежно спросил министр у Гурвиля.
– Отставной лейтенант мушкетеров его величества, – тем же тоном ответил Гурвиль.
Не придав значения словам Гурвиля, Фуке двинулся дальше.
– Виноват, монсеньор, – сказал Гурвиль. – Я полагаю, что этот мушкетер, оставивший королевскую службу, пришел за получением пенсии.
– Черт с ним! – возразил министр. – Он явился совсем не вовремя.
– Позвольте, монсеньор, передать ему ваш отказ: я с ним знаком. Это такой человек, в лице которого нам при нынешних обстоятельствах лучше иметь не врага, а друга.
– Передавайте что хотите, – сказал Фуке.
– Передайте ему, – произнес аббат со злобой, присущей служителям церкви, – что денег нет, особенно для мушкетеров.
Но не успел он вымолвить эти слова, как полуоткрытая дверь распахнулась, и в комнату вошел д’Артаньян:
– О, господин Фуке, я наперед знал, что для мушкетеров у вас нет денег. Я шел сюда с тем, чтобы получить не деньги, а отказ. Считаю, что уже получил его, благодарю и желаю вам всего доброго. Пойду теперь за деньгами к господину Кольберу.
И, довольно небрежно поклонившись, он вышел.
– Гурвиль, верните этого человека, – приказал Фуке.
Аббат обернулся и, увидев брата в таком подавленном состоянии, сказал ему:
– Полно, не следует так убиваться, сударь. Это судьба! Раз не получилось, как мы хотели, значит, бог…
– Молчите, аббат, молчите! – воскликнул Фуке. – Ваши утешения – богохульство… Прикажите лучше этому человеку войти и рассказать, как совершилось это ужасное дело.
– Но, брат мой…
– Повинуйтесь, сударь!
Аббат сделал Даникану знак, и через минуту на лестнице послышались его шаги.
В это время за спиной Фуке появился Гурвиль. Приложив палец к губам, он старался удержать министра от слишком бурного проявления отчаяния.
Фуке, раздавленный горем, старался сохранять спокойствие.
В комнату вошел Даникан.
– Докладывайте, – обратился к нему Гурвиль.
– Сударь, – начал гонец, – нам было дано приказание похитить осужденных и кричать при этом: «Да здравствует Кольбер!»
– Похитить, чтобы сжечь их живьем, не так ли, аббат? – прервал Гурвиль.
– Да, таков был приказ, данный Менвилю, который понимал, что он означает. Но Менвиль убит.
Это известие скорее успокоило, чем опечалило Гурвиля.
– Чтобы сжечь их живьем? – повторил гонец, как будто сомневаясь в возможности подобного приказания, хотя сам участвовал в его исполнении.
– Ну конечно, чтобы сжечь живьем! – грубо оборвал его аббат.
– Так, так, сударь, – сказал тот, стараясь по выражению лиц своих собеседников разгадать, в каком духе вести рассказ.
– Ну, рассказывайте же, – повторил Гурвиль.
– Осужденных, – продолжал Даникан, – привели на Гревскую площадь; тут народ как с цепи сорвался и стал кричать, чтобы их сожгли живьем, а не повесили.
– Народ имел на то свои основания, – заметил аббат. – Продолжайте.
– Стрелков было оттеснили; в доме, который должен был служить костром для осужденных, вспыхнул пожар, но тут, откуда ни возьмись, тот сумасшедший, тот дьявол, тот гигант, о котором я говорил, – он оказался хозяином этого самого дома, – с помощью еще какого-то молодого человека выбросил из окна поджигателей, кликнул из толпы мушкетеров, выпрыгнул сам из окна на площадь и принялся так работать шпагой, что стрелки взяли верх, Менвиль пал на месте, осужденных отбили и в три минуты казнили.
Несмотря на свое самообладание, Фуке не мог сдержать глухого стона.
– А как зовут хозяина этого дома? – спросил аббат.
– Не знаю, я его не видал; я все время оставался на страже в саду и знаю обо всем с чужих слов. Мне было приказано, как только все будет кончено, скакать к вам, чтобы рассказать, как было дело. И вот я здесь.
– Хорошо, больше нам ничего не нужно от вас, – сказал аббат, все более и более падавший духом при мысли, что он сейчас останется с глазу на глаз с братом.
– Вот вам двадцать пистолей, – сказал Гурвиль. – Ступайте и старайтесь впредь так же, как в этот раз, защищать подлинные интересы короля.
– Слушаю, сударь, – сказал гонец, кланяясь и пряча деньги в карманы.
Не успел он выйти из комнаты, как Фуке очутился между аббатом и Гурвилем.
Оба одновременно раскрыли рот, чтобы заговорить.
– Нет, не оправдывайтесь, – вскричал Фуке, – и не сваливайте вину на других! Если бы я был истинным другом д’Эмери и Лиодо, я никому не доверил бы заботы об их спасении. Виноват я один, и лишь я должен сносить все упреки и угрызения совести. Оставьте меня, аббат.
– Но, надеюсь, вы не помешаете мне разыскать негодяя, который, в угоду Кольберу, расстроил весь наш превосходно задуманный план? Благое дело – любить своих друзей, но не дурно, мне кажется, и преследовать врагов.
– Довольно, аббат, уйдите, прошу вас, и не являйтесь до новых приказаний. Я считаю, что мы должны вести себя крайне осторожно. У вас перед глазами ужасный пример. Господа, я запрещаю вам обоим всякие насилия.
– Никакие запрещения, – проворчал аббат, – не могут помешать мне отомстить врагу за оскорбление нашей фамильной чести.
– А я, – произнес Фуке тоном, не терпящим возражений, – при малейшем нарушении моей воли немедленно брошу вас в Бастилию. Примите это к сведению, аббат.
Аббат поклонился, покраснев.
Фуке сделал знак Гурвилю следовать за ним и направился к своему кабинету. Но в эту минуту лакей громко доложил:
– Господин д’Артаньян.
– Это кто такой? – небрежно спросил министр у Гурвиля.
– Отставной лейтенант мушкетеров его величества, – тем же тоном ответил Гурвиль.
Не придав значения словам Гурвиля, Фуке двинулся дальше.
– Виноват, монсеньор, – сказал Гурвиль. – Я полагаю, что этот мушкетер, оставивший королевскую службу, пришел за получением пенсии.
– Черт с ним! – возразил министр. – Он явился совсем не вовремя.
– Позвольте, монсеньор, передать ему ваш отказ: я с ним знаком. Это такой человек, в лице которого нам при нынешних обстоятельствах лучше иметь не врага, а друга.
– Передавайте что хотите, – сказал Фуке.
– Передайте ему, – произнес аббат со злобой, присущей служителям церкви, – что денег нет, особенно для мушкетеров.
Но не успел он вымолвить эти слова, как полуоткрытая дверь распахнулась, и в комнату вошел д’Артаньян:
– О, господин Фуке, я наперед знал, что для мушкетеров у вас нет денег. Я шел сюда с тем, чтобы получить не деньги, а отказ. Считаю, что уже получил его, благодарю и желаю вам всего доброго. Пойду теперь за деньгами к господину Кольберу.
И, довольно небрежно поклонившись, он вышел.
– Гурвиль, верните этого человека, – приказал Фуке.
Другие электронные книги автора Александр Дюма
Другие аудиокниги автора Александр Дюма
Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее