Да груба, упрямость толкований,
Тонкости, душевности разлук,
Разноцветности в печали маний,
И драм неодолимых ржавый крюк.
Так и хочется на всю катушку,
Несчастье слабостью залить,
Истыкать тряпицу-игрушку,
И на луну задумчиво повыть.
Ууууууу… какой- то резонанс,
Услышанного мчится бумеранг,
Но бледности оттенки лишь аванс,
А дальше, великомученицы ранг
И добрая возможность выдать опыт,
Когда раздвинется закат.
И загремит печалей топот.
ночь
Ночь урча подтягивает Землю,
Коготками нежными заката.
Гулу замирания я внемлю,
Нега за смирение оплата.
Ветерок нашёптывает сказку,
Колышет занавес чудес,
Сейчас откинет счастье маску,
А там чащоба, дикий лес.
Звериный вой и перепуганные птахи,
Оголодавший похоти прыжок,
И горловые бульки, страсти ахи,
И робенький рассудства голубок.
Порхает над ослабшим телом,
От истин весточку принёс,
Ты доказал желание делом,
И тьма теперь как верный пёс.
А там звезда меж облаками,
И лунное желе намазано на снег,
Балует нас усталость снами,
Журчащими как воды тёплых рек.
Провалы жаркие сознания,
И мерный шёпот ласк опавших,
И божества в распахе одеяния.
От нас в нирвану убежавших.
А вот и хвост цепляя фонарями,
Рассвета полумрак метёт,
Глаза вдруг станут вратарями,
Мяч солнца в нас несёт.
одиночества чуть
Тёмной ночью, под посвисты вьюги,
На холодный кусок луны,
Завоет не то, что волк без подруги,
А и черти, что от пекла красны.
Одиночество, благо уставшим,