К-9: Право на счастье

Геката ядовито фыркнул, сел рядом за подсвеченную неоном стойку и выпил залпом отвергнутый Джеем стакан:

– Стражей, значит. А сам-то че знаешь?

– Ты вроде против конкурентов? – вопросом на вопрос ответил Джей, подавив в себе желание отодвинуться подальше. Скользких людей он не любил. Особенно когда в воздухе ненавязчиво, но узнаваемо, чувствовался запах велены.

– Хами-и-ш-шь – пропел-прошипел Геката. По понятному везде и всегда знаку подошел бармен, и в пустой стакан вернулась прозрачная жидкость. Отнюдь не вода. – Идет. За пиво и драку услышишь про Стражей.

– И без вранья?

Геката скривился, будто уже выпил ту дрянь, что ему только налили:

– Ке-й, как было – так и услышишь, – он опрокинул стакан в рот, щелкнул пальцами, чтоб обновили. – Но драка авансом. Ты корешу моему зубы выбил, мудак.

– А что ж ты так официально?

– А че я, дурак с тобой ссориться? Подеремся, бухнем, там и забудется!

Джей дернул уголком рта, обозначив усмешку. Кивнул и встал из-за стойки. Отдыха, ему пожалуй, хватило с лихвой. Прощаться он не стал, но в спину донеслось полупьяное:

– Слышь?! Мы зара это, в поход! Через две недели вернё-о-омся! Тут буду.

Короткого взмаха рукой хватило, чтобы Геката кивнул и отвернулся, третий раз подзывая бармена. Прозрачная дверь с огромной светящейся рыбиной подалась в сторону, пропуская. Джей впервые обратил внимание, куда его принесли ноги и злость. «Бар Акуда», гласило название, выведенное вокруг рыбины. Саму рыбу Джей не опознал – в пещерных водоемах таких не водилось, а к наземным он предпочитал близко не подходить. Возможно, владелец бара был из бывших рыбаков. Занятие это настолько неприбыльное, опасное и бесполезное, что про рыбаков действующих Джей не слышал уже давно – только байки, приукрашенные десятком полупьяных рассказчиков. Но те говорили про что-то более зубастое и впечатляющее, чем вытянутое нечто на двери знававшего лучшие времена бара.

Зато найти его будет легко. Джей готов был поспорить, что среди множества заведений ярче этой Акуды могла выделиться только забегаловка в Брайте. Стоит спросить у Дэрри потом, что за бар и каков Геката в бою. Джей был в первую очередь все же стрелком, так что стоило подстраховаться: проигрывать скользкому ублюдку не хотелось совсем.

Поворот, еще один. Спокойные тихие улочки Мидори опустели под вечер. Ни пьяных воплей под музыку или без, ни драк, ни споров за последний оставшийся на прилавке товар, ни всего остального. Джей смутно представлял, как в подобных чистеньких тихих местах действует привычная по окраинным городкам грязь. Потому тишина настораживала. Шепотком закрадывалась в уши, заставляла вслушиваться и невольно ускорять шаг.

Если подумать, чем спокойней был город, тем меньше он нравился Джею. В Пустоши тишина и теснота часто означали засаду, чутье обострялось само по себе. А в городе оно не работало – не на кого – и Джей только зябко передергивал плечами.

В городах Вольных почти всегда было шумно. Цитадель и вовсе как будто не спала, каждое мгновение напоминая развороченный улей. Тишина стояла только в имперских городах. В Столице, как мельком обмолвилась Джейд, и вовсе ввели комендантский час. Впрочем, проверять, так ли это и действует ли до сих пор, Джей не стал. Столицу он ненавидел всей душой. К сожалению, ранг Командующего в прошлом заставлял являться туда примерно раз в год, заполнять глупую отчетность, обновлять прошивку аппаратуры, подставляться под сканер Системы… Джей опять передернул плечами, теперь больше от отвращения. К счастью, улочка вывела уже к дому Дэрри, и ненужные мысли понятливо ушли прочь вместе с тихим щелчком замка.

– А мама тебя покусает! – с порога встретила Лисичка и с удовольствием повисла на шее. Любовь к себе этой девчонки Джей объяснить совершенно не мог, потому просто терпел. И радовался, что большую часть времени либо ее нет дома, либо занят он сам. – Но у нее не остлые зубки, так что не бойся!

– У нее тяжелая сковородка, – фыркнул Джей. – Дай-ка я сапоги хоть сниму. Тебе спать не пора?

– А я не хотю!

– А как же мама и сковородка?

– А она тебя ругать будет! – счастливый ребенок все же отпустил шею и теперь вился рядом. Мелкие рыжие кудряшки, почти как у матери, весело подпрыгивали на каждый шаг. – А я буду молчать и меня не заметят. Бе-е!

– Язык не показывай, – фыркнул Джей, отвесив мелкой подзатыльник. Раньше казалось, что Лисичка пошла скорее в отца, но теперь в ней слишком уж явно узнавалась Лиза. Или это потому, что Дэрри как-то остался в стороне от воспитания и позволял любимой дочери почти все в пределах разумного?

– Джелли плишел! – вместо ответа Лисичка радостно оповестила весь дом, отбежала подальше, опять показала язык и исчезла на кухне: – Плишел-пришел-плишел!

Джей только вздохнул и в очередной раз подумал, что девчонку пора бы научить выговаривать «р». Всегда. Быть желе ему надоело.

– Ага! – на кухне, как ни странно, нашлись все. Будто только его и ждали. Но если на лице Хаука явно читалось беспокойство, Лизы – тщательно сдерживаемое недовольство, то Дэрри буквально светился от радости: – А я говорил! Ты где был, у Рамзеса? В Акуде? Тут еще есть арена, но она далеко.

– В Акуде, – ухмыльнулся Джей. Если он не меняется, так и его учитель – тоже. Впрочем, раньше им случалось шляться отдыхать и вдвоем. – Гекату твоего встретил. Мерзкий же тип.

– О? И чего хотел?

– Компенсации за выбитый зуб и печенье.

Хаук удивленно вскинул брови, но ничего не сказал. Лиза и вовсе не поняла, и только Дэрри расхохотался в голос. Видимо, такая «официальная» компенсация смешила и его: и хочется, и колется, как говорится. Был бы Геката действительно обижен за несчастного староверца – давно собрал бы своих и встретил Джея на улице, заставив побегать по местным кварталам. В конце-то концов, пусть Джей хоть сто раз Командующий, во время травли десять на одного он поступал как все нормальные люди: делал ноги. Во всяком случае, в городе, когда по другую сторону баррикад стояла простая толпа идиотов.

В Пустоши показывать спину зачастую было нельзя.

Но там и ставки были другие.

А в городах его с удовольствием гоняли по всем закоулкам. С трудом загоняли в тупик. Из последних сил, едва справляясь с тяжелым от бега дыханием, пытались как-то «научить уму-разуму», взаимно отхватывали по зубам и расходились. Иногда расползались. Пару раз Джей все же ночевал у патрульных или медиков. Зато не один, а в крайне неприятной компании.

Дэрри, само собой, оставался в курсе многих похождений ученика. Да и сам был в те годы далек от спокойной городской жизни. Вот и смеялся сейчас, прекрасно понимая, во что загнали себя обиженные староверцы:

– Слушай, – чуть успокоившись, спросил он, – а как же «понять и простить»?

Джей фыркнул совсем издевательски, вытер руки и уселся за стол. Вскоре на нем появились и дымящиеся тарелки. Что удивительно – перед всеми тремя:

– Хаук сказал, что дождется тебя, – развел руками Дэрри на невысказанный вопрос. – Я решил тоже.

– Угу. А это что? – мрачно кивнул Джей на свою тарелку, намекая, что вопрос был не только о внезапной компании.

– А это и польза, и мотивация. Я говорил, что раз такие дела – будем вспоминать старые методы?

Джей скривился и тронул вилкой несъедобное по его мнению мясо, горький вкус которого он прекрасно знал в детстве. Дэриэн верил, что еда – прекрасный способ решить многие проблемы. А здесь в Мидори, когда рядом на столе исходили одуряющими запахами две соседние тарелки, есть скользкое рыхлое мясо степных ящеров было мерзко до тошноты.

На колени забралась Лисичка, сунула любопытный нос в тарелку – с такими кулинарными изысками ребенок был пока не знаком. Принюхалась. Скривилась и убежала к Лизе клянчить себе бутерброд.

– Ты ведь эту дрянь заранее купил, – констатировал Джей очевидное. – Не продают их в Мидори.

– Пришлось выйти в кой-то веки за купол и прогуляться на рынок, – широко ухмыльнулся Дэрри. – Чего не сделаешь ради любимого ученика?

– Угу.

– Угу, – ухмылка становилась все шире и шире. Дэриэн явно соскучился по тем временам, когда Джей ел эту дрянь постоянно, но приготовленную отнюдь не так хорошо. Сейчас Лиза справилась даже с характерным душком, и вонь от блюда почти не чувствовалась. – Зато каким вкусным будет местное мясо, когда ты сдашь минимум?

Джей отвечать не стал. От кипящего внутри котла из чувств к горлу подкатывала тошнота, аппетит пропал совершенно. Смотреть ни на кого не хотелось. Неугомонная Лисичка бесила вдвойне, так что Джей чуть на нее не рявкнул. От чего стало гораздо хуже: обижать мелкую совсем не хотелось.

И неясно ведь, на кого тут злиться.

Да, Дэриэн помог и его помощь была незаменима. Нужна как никогда. Да, в Мидори было спокойней и лучше – здесь ни разу еще Джея не настигли кошмары из прошлого. Впервые за пять лет он спал спокойно. Да, много на что можно сказать это «да». Дэриэн хоть и стал мягче, учил как-то немного иначе, но оставался собой. А Джей понемногу собой становился.

Но терпеть все это перед Хауком оказалось невыносимо.

Собственному ученику не хотелось уже показываться на глаза. Позор. Позор на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее ни осталось.

Хаук, как назло, вдруг кашлянул в кулак, будто услышал мысли: