Индийский разлом

– Эта черноволосая женщина, которая появилась в Клубе не так давно? Да они почти не общаются. Это было видно на приеме. Перемолвились парой фраз по делу, не более того, – Витцель был крайне удивлен.

– И, тем не менее, это так. Они знакомы давно, еще с начала тридцатых годов. Все считали, что они поженятся. Их часто видели вместе. Она была прима-балерина в русском балете Дягилева. Потом что-то произошло, и они расстались, она продолжала гастролировать по Германии, а он покинул континент и перебрался в Англию, – Штайберг уныло посмотрел на уже почти пустую бутылку виски.

– А мы думали, что вы спали, – Витцель, проследил за его взглядом и наполнил чистый стакан остатками виски.

– Я и сам так думал, – усмехнулся Штайберг, кивком поблагодарил Дитриха и отхлебнул живительной влаги.

– А как она оказалась в Калькутте? – спросил Розенберг.

– Гастроли труппы. Среди музыкантов и балетных были евреи. Все бы закончилось печально, лагеря, тюрьма или расстрел. Но кто-то повлиял на события и большей части оркестра и танцоров, все же удалось покинуть Германию, а затем и континент.

– А как же они смогли встретиться вновь? – Генрих не мог поверить в случайность

– У меня нет об этом информации, но полагаю, что помог его величество Случай! Бертрант большой любитель русской оперы и балета мог просто посетить театра и там встретить эту женщину. Других версий у меня нет.

– Так вы говорите, что она для него много значит? – Витцель заметно оживился.

– Все! – коротко подтвердил Штайберг.

– Ну что же, это уже кое-что! – Дитрих сделал еще глоток обжигающего напитка.

– Еще вариант повлиять на Бертранта – это его дружба с агентом МИ 6 господином Эргюсоном. А у того есть жена Мэри. Судя по поведению на вечере – молодая наивная и застенчивая девушка. Если напугать ее, заставить сотрудничать, то возможно, она окажется нам полезной, – высказал предположение Розенберг.

– Тут только одно решение! Чтобы вывести хозяина Клуба из игры, надо похитить хозяйку. Для начала попробовать напугать, ну а если не выйдет, то крайние меры. Это сделает его более сговорчивым.

– Не люблю я эти крайние меры, особенно с такими, как Лоренс Бертрант, – Генрих Розенберг помрачнел, – как бы не пришлось пожалеть об этом.

– А я согласен с господином Витцелем, – Штайберг немного оживился после выпитого стакана виски. Сон прошел, настроение стало подниматься. – С ним нельзя по-другому. И чем бы ни закончилась экспедиция Шеффера, разрешат ли ей пройти через территорию Индии или нет, нам надо покончить с этим ресторатором раз и навсегда. У адмирала Канариса грандиозные планы на эту страну. Уже ни для кого не секрет, что близится большая война и только здесь еще не ощущается ее приближение. Болото, застойное болото!

– Предлагаю это обсудить на трезвую голову, – нотки сомнения ощущались в голосе Розенберга. Такого жесткого решения он явно не ожидал.

Генрих жил спокойной жизнью, раздавал редкие задания мелким агентам, встречался с администрацией города на различных торжественных вечеринках, писал секретные отчеты, в которых не было ни слова правды. И это всех устраивало. Но сначала появился Дитрих Витцель, который вошел в его жизнь, казалось случайно, потом вместе с этим бывшим разведчиком нагрянул посланник Канариса, и все покатилось в чертовой матери. Хотелось вернуть прежний образ жизни, но он понимал, что это уже невозможно. Наступил новый этап и что он принесет, никто не знает. Ничего хорошего резидент Абвера в Индии не ждал.

– Есть еще одна проблема, – Дитрих помрачнел, – похоже, меня узнал один из афганских бандитов, родственник тех наркоманов, которых я убил при побеге. Это он пролил на меня шампанское. Его имени я не помню, но внешность очень похожа.

– И что теперь делать? – Розенберг сморщился, как от зубной боли, – может вы обознались?

– Возможно и так, но он смотрел на меня с такой ненавистью и, вытирая костюм, произнес: «сдохни, проклятый сахиб».

– Если это так, то нас ждут большие неприятности, – Генрих уныло обвел кабинет глазами.

– Я позабочусь о безопасности и решу эту проблему, – глаза Витцеля сверкнули сталью, – не беспокойтесь, господа. Все будет хорошо.

– Очень хочется вам верить, – Ганс Штайберг без всякого энтузиазма с кислой миной на лице опрокинул остатки виски себе в рот.

Глава 4

Наутро в дверь спальни постучали. Было довольно рано, солнце только осветило Калькутту своими первыми лучами. Бертрант приподнялся с кровати. Он спал всего лишь часа четыре, может пять.

– Кого это черти несут? – громко спросил Лоренс.

– Это я Амин, господин, – послышался знакомый голос из-за двери.

– Что еще случилось?

– Надо поговорить, господин!

– Заходи! – Бертрант нехотя встал с кровати и накинул халат.

Дверь открылась, и сикх прошел в комнату.

– Беда, господин!

– Так говори, в чем дело! – Лоренс начал злиться.

– Помните вчерашнего официанта, который пролил шампанское на белого сахиба? Карим, его звали.

– Ну и что с ним такого случилось, администратор уволил?

– Он мертв, его убили, господин! – огромный сикх стал как будто меньше ростом.

– Что ты мелешь, как убили, кто? – Бертрант все еще не проснулся и не мог быстро соображать.

– Его нашла кухарка час назад на заднем дворе в луже крови! Она так напугалась, что закричала и сама упала в обморок.

– Так они там оба лежат? – Лоренс никак не мог взять в толк, что же все-таки произошло.

– Нет, женщина пришла в сознание, мы отвели ее на кухню. Она в истерике.

– Пошли, покажешь, где тело, – наконец взял себя в руки Бертрант.

Они спустились со второго этажа, прошли по длинным коридорам в конец здания и оказались перед запасным выходом, через который доставляли продукты, оборудование и все необходимое для функционирования Клуба. Вышли в темный двор, где сильно пахло специями и отходами.

– Ну, где тело? – спросил хозяин

Амин жестом указал на баки с мусором, из-за которых были видны босые человеческие ноги. Быстрым шагом Бертрант подошел к ним и наконец, увидел лежащего в луже бурой крови Карима. Кровь начинала подсыхать, но ее было очень много. Вся одежда намокла, и казалось, сменила цвет с белого, на бурый. Тело лежало на спине, руки раскинуты в разные стороны, голова подозрительно сильно задрана назад. Огромная рана на шее объясняла наличие большого количества крови. У Карима было перерезано горло! Голова практически отделена от туловища, глаза открыты, рот застыт в безобразной улыбке. Бертрант понял, почему кухарка при виде такого зрелища упала в обморок, у него у самого проявились рвотные позывы, но Лоренс подавил рефлекс и проговорил:

– Кто еще видел тело?

– Кухарка, администратор Раджив и я. Мы с ним обходили дворец после приема, запирали двери, проверяли, не остался ли кто из гостей, выпито было не мало. Услышали женский крик и поспешили на шум.

Бертрант задумался, что делать. Вызывать полицию или попытаться решить проблему самому. Только такого рода неприятностей его Клубу сейчас и не хватало. Местные служители закона все равно ничего и никого не найдет, спишут на межнациональные разборки и на этом все закончится. А репутация Клуба пострадает. Как будто читая его мысли Амин заговорил:

– Надо спрятать тело! Зачем нам полиция! Его никто не хватится, он афганец-пуштун, работал у нас пару дней, был взят по случаю, ни с кем не дружил, говорил только на пушту, хинди знал плохо.

Бертрант не ответил. Он, преодолев дрожь в теле, стал осматривать тело более детально. Оно было еще теплое. Судя по запекшейся крови, убийство произошли всего пару часов назад, может чуть больше. На лице никаких повреждений не заметил. Рана на шее была ровная, из нее до сих пор пузырилась кровь. Орудия убийства он не обнаружил. Судя по всему, на Карима напали сзади, разрез оказался глубоким и точным. Кто это сделал, был силен и прекрасно владел холодным оружием. В карманах ничего не нашлось. Внимательно осматривая руки, Бертрант заметил ссадины на костяшках пальцев. Были ли эти ссадины результатом борьбы, случились ли при падении или агонии, когда тело в предсмертных судорогах пыталось сопротивляться смерти, определить не представлялось возможным.

– Где Раджив? – просил Лоренс.