На Южном Урале

Видимо, парню не очень-то нужны были деньги, так как он больше был на ремонте своего автомобиля, чем в работе и за территорию завода никогда не выезжал.

Но к своему автомобилю Рыжов Николай относился добросовестно. Машина была постоянно чистая, а на бортах машины была видна свежая краска.

– Рыжов! – закричал, парню, когда увидел его автомобиль. – Хочешь поехать со мной за город?

– Ты, что, шутишь? – удивлённо, спросил парень. – Дальше этого завода никогда не ездил.

– Совсем не шучу. – серьёзно, сказал, водителю. – Надо в Оверята срочно вести огромный рулон бумаги. Машина сломалась. Запасной машины нет. Может быть, твоя машина груз не потянет?

– По территории завода сам до пяти тонн перевожу. – сказал Рыжов Коля в защиту своей машины. – Думаю, что если на колёсах моей машины поставить цепи, то по бездорожью машина пять тонн груза сможет тянуть.

– Вот и хорошо! – одобрил, выводы водителя. – Ты иди, цепляй на колёса своей машины цепи. Пойду договариваться с дежурным механиком. Надо будет мне путевой лист на груз и на автомобиль заново переписать.

Когда пришёл в кабинет дежурного механика заводской автоколонны, то механик в штыки встретил мой просьбу. Сказал, что такой автомобиль даже по территории военного завода опасно выпускать на работу, ни то, чтобы в город. Точнее, за территорию Перми. В какой-то городок Оверята, где-то в самой тайге. В дороге всякое может случиться. Тогда механику и водителю влетит за то, что выпустили машину с завода.

– Если в течении часа не выеду из этого завода. – устрашающе, сказал. – Тогда тебе от начальства не только влетит, но также вылететь из партии и из военного завода придётся. Ты срываешь партийное и государственное поручение.

От Перми и до Оверят хорошая современная трасса. Точно такое же покрытие дороги, как по территории нашего завода. Так что ничего страшного с нами не может случиться.

Ехать от нашего завода до городка всего километров пятьдесят. Половину пути ехать по Перми. Рыжов Коля на колёсах своего автомобиля поставил цепи. Полный бак заправил бензином. Соглашайся.

В течении светового дня съездим в оба конца и до конца рабочей смены вернёмся на завод. После длительных переговоров дежурный механик заводской автоколонны сломался и дал своё согласие на оформление документов на машину Рыжова Коли. Пока дежурный механик оформлял нам документы на выезд из военного завода, мы подогнали подъёмный автокран к машине с рулоном бумаги и перегрузили рулон бумаги на машину Рыжова Коли.

Старенький автомобиль ГАЗ-53 присел под тяжестью груза, но устоял. Мы надёжно закрепили рулон бумаги, по всем правилам перевозки груза. Даже борта машины между собой стянули цепями.

Дежурный механик подошёл к машине. Проверил надёжность груза. Выдал нам необходимые документы на выезд за территорию завода и на перевозку рулона бумаги до Оверят.

– Давай мы поедем ни через весь город и микрорайон Закамск, а через дамбу камской ГЭС. – предложил мне, Рыжов Коля. – Так намного короче и безопаснее для меня. На этом участке дороги нет светофоров и гаишников нет. Ехать по территории Перми, это подвергать себя опасности на каждом перекрёстке и возле каждого дорожного знака. Откровенно, так боюсь городских улиц. Никогда по ним ни ездил за рулём. Сейчас у меня город, как пространство для птички, выпущенной впервые за пределы клетки.

– Тебе доверили руль автомобиля. Сам должен решать, как ехать. – неопределённо, ответил ему.

Ворота военного завода осторожно открылись и неуверенно выпустили нас из своего заточения. Старенький автомобиль ГАЗ-53 тяжело вздохнул своим двигателем, потрёпанным в реанимации слесарных мастерских и выехал на трассу, как старый самолёт кукурузник У-2 вылетает во вселенную следом за космическим кораблём.

Вот так и мы выехали на трассу в своём дряхлом автомобиле за современными машинами, которые тут словно космические корабли во вселенной мотались взад и вперёд по современной трассе города.

Мы повернули в сторону дамбы камской ГЭС. Всего через десять минут мы осторожно ехали по трассе над гигантской платиной ГЭС, которая слегка дрожала под натиском массы воды и толстого панциря льда на реке Кама.

Старенький автомобиль словно проверял своими колёсами надёжность дорожного полотна через платину. Со скоростью всего, не больше километров сорок в час, перебирались по этой дороге.

Когда автомобиль перебрался через платину ГЭС, так сразу прибавил скорость. Не поехали в сторону соснового бора по трассе и дальше через микрорайон Закамск в сторону Оверят.

Рыжов Коля сказал, что здесь есть просёлочная дорога, которая в два раза короче до Оверят. Он эту дорогу знает хорошо. Так как в прошлое лето он с друзьями ездил сюда отдыхать на меленькую речку ловить рыбу.

Просёлочная дорога до Оверят оказалась зимой просекой в огромной тайге занесённой снегом. Но водитель старенького автомобиля, Рыжов Коля, уверил меня в том, что с цепями на колёсах нам никакой снег не страшен.

Зато мы всего через час будем на месте в городке. Всего лишь надо терпение, и мы быстро преодолеем путь. Тем более что под снегом видно хорошо очертания этой дороги.

Мы нырнули в глубину снежного покрова, который сразу увлёк нас за собой вдаль, между гигантских сосен громадной стеной окружающих нас с двух сторон. Перед нами появилась сказочная картина из сказки про снежную королеву.

Всюду, куда только можно было смотреть, были огромные сугробы и гигантские деревья с большими шапками снега на своих ветвях. Изредка с дерева на дерево перелетали таёжные птицы.

Иногда возле маленьких хвойных деревьев появлялись лоси, которые объедали сочные колючки молодых сосен, как объедают верблюды свои одноименные колючки в далёкой пустыне где-то на юге или в Африке.

Но за кабиной нашего старенького автомобиля было чуть больше сорока градусов мороза. Это конечно почти на двадцать градусов меньше мороза, чем было в прошедшую ночь, но всё равно это не сорокаградусная жара где-то в Африке.

Ни дай бог что-то случиться с нами. То мы уже точно не выберемся из этого снежного плена. У нас нет с собой лыж. Даже покушать с собой мы не взяли.

Где-то в кармане лежит давно замёрзший бутерброд с колбасой, который дала мне жена на дорогу и пятилитровая фляга медицинского спирта, который запломбирован и толку нам от него никакого. Если только перед смертью нам напиться.

Вместо рассчитанного одного часа пути до Оверят, прошло более часа нашего ныряния по сугробам этой просёлочной дороги, на пути которой и сел таёжных не видно.

Всюду только снег и деревья. Хорошо, что старенький автомобиль ГАЗ-53, как старый конь борозды не портит в снежной полосе дороги. Да здесь и портить нечего.

Нет тут ни кюветов, ни обочин. Просто между деревьями в снегу одна полоса, которая указывает на то, что иногда летом сюда приезжают из города люди отдыхать за ягодами, грибами и на рыбалку.

Только вот речки нигде не видно. Может быть, мы едем ни по просёлочной дороге, а по руслу этой речки, которая нас приведёт в реку Кама? Так это мы появимся где-то возле микрорайона Закамск.

Но никуда мы не попали и никуда не доехали. Старенький автомобиль ГАЗ-53 выдавил из себя всё, что только мог и заглох в самой гуще леса. В заснеженной тайге, откуда даже летом пешком не выйти.

Ни то, что в такое холодное время года. Надо было как-то завести автомобиль, пока двигатель окончательно не замёрз.

Ведь работал же двигатель этого автомобиля в течении двух часов со времени выезда с завода.

Не выходя из автомобиля, Рыжов Коля несколько раз пытался завести свой автомобиль стартером. Это ничего не дало. Лишь аккумулятор окончательно извёлся.

Автомобиль ни стал подавать признаки своей жизни. Видимо, что на этом его жизнь окончательно закончилась, как и наша жизнь тоже. Мы даже подумать не могли, что нам теперь делать и как выжить на этом морозе, который к вечеру стал быстро крепчать.

– Жалко, что умереть придётся голодным. – жалобно пропищал, Коля, кутаясь в свою куртку.

Тут вспомнил про свой бутерброд, который засунула мне жена в карман куртки. Достал этот бутерброд и своим дыханием стал отогревать кусок замершего хлеба с докторской колбасой.

Как только хлеб и колбаса чуть-чуть отогрелись, то поломал бутерброд ровно на половине и отдал одну половину водителю. Мы стали по небольшой крошке отламывать этот ледяной бутерброд.

Клали крошки бутерброда в рот. Когда бутерброд оттаивал во рту, то мы его проглатывали. Нам хотелось таким образом насытиться перед смертью и продлить своё удовольствие жизни.

У нас не было никакого шанса выжить в заснеженной тайге. Видимо, что запах нашего бутерброда, распространился за пределы кабины автомобиля или просто животное любопытство привлекло диких лосей к нам.

Время подходило к вечеру, когда из леса вышел огромный лось. Таёжный исполин стал внимательно и с любопытством разглядывать наш автомобиль. Вскоре из-за деревьев вышел ещё один лось.

После появился следующий лось. Минут через десять вокруг машины топталось несколько любопытных лосей. Когда лоси поняли, что от нас им нет никакой угрозы, то лоси стали вначале обнюхивать машину.

Но вскоре приблизились к кабине и стали тыкаться своими огромными мордами в стёкла кабины автомобиля. От их дыхания и от нашего тоже, стекла на автомобиле вскоре покрылись льдом, а затем ещё покрылись пушистым снегом, который обильно падал с неба и укрывал все вокруг тёплым пушистым одеялом.

Отчего вскоре все стало белым-бело. Нам ничего не было видно вокруг машины. Мы словно поселились в снежном сугробе, как бурые медведи в зимнюю спячку до самой весны. Нам уже было всё равно. Главное, чтобы умереть без страданий. Просто заснуть и больше не просыпаться.

– Живой кто-нибудь есть? – услышал, сквозь сон, устраиваясь по удобнее на дверце автомобиля.

В это время дверца открылась снаружи. Едва не выпал из кабины автомобиля в сугроб. Хорошо, что успел ногами зацепиться внутри кабины и в это время выхватил свои руки из рукавов куртки. Сразу понял, что мы спасены и бросил свой взгляд на водителя, который сидел в противоположном углу кабины с белым лицом и без признаков жизни.