История нашей жизни том-6

– Ни после меня, а после ингушей, которые затеяли массовую драку. – поправил, коменданта пионерского лагеря «Горный воздух». – Если бы был виновен в драке, то меня сейчас держали бы под стражей, как держат ингушей.

После посещения пионерского лагеря, поехал автобусом до конторы цементного завода.

Разобравшись со всеми служебными и административными делами в конторе цементного завода, вовремя оформления полного расчёта с цементным заводом, получил по тем временам довольно значительную сумму денег.

Мне за отличную работу на производстве, кроме зарплаты за последний месяц, полагалась премия за шесть месяцев работы.

Таким образом, вместе с денежной премией и зарплатой за прошедший месяц получил полторы тысячи рублей.

В виноградарском совхозе «Бурунный», по договорённости с райкомом партии, мне платили зарплату в размере восемьдесят рублей.

Плюс зарплата Людмилы за работу бухгалтером в конторе нашего виноградарского совхоза. Выходило на двоих за месяц мы имели почти две тысячи рублей. В те годы такую большую сумму денег по среднему заработку можно было получить за два года.

Так что у меня был резерв свободного времени и свободных денег, чтобы не жить бедно, а иметь возможность заниматься собственной защитой от возможного заключения.

Не знаю, что на меня тогда нашло. Из-за своего необдуманного поступка, в который раз едва не лишился собственной жизни.

Так как прямо из конторы цементного завода с полными карманами денег, отправился в сельскую больницу аула Чири-Юрт, где в это время на лечении под стражей находились Долгаев Мусса и Музаев Зоман, которых покалечил во время драки в своём кабинете.

Мне даже в голову не пришла мысль, что отправляюсь туда не к друзьям, которые пострадали во время драки, а к самым настоящим врагам, готовым убить меня в любое время.

По пути в сельскую больницу зашёл в сельский магазин аула Чири-Юрт. Купил в магазине гостинцев пострадавшим от меня ингушам. Когда подошёл к больнице, то сразу обратил внимание на то, что рядом с больницей нет ни одного милицейского автомобиля.

В то время как возле ворот больницы стоит много легковых автомобилей с ингушскими номерами. Тут сообразил, что загнал в ловушку сам себя. Пришёл в стаю волков-ингушей.

Деваться мне было некуда, так как засветился перед врагами. Меня сразу издали заметили Долгаев Мусса и Музаева Зоман.

У меня в кармане брюк был брелок от ключей, которые под натиском денег в кармане выглядели под тканью кармана брюк, как рукоятка пистолета.

Решил на устрашение своих врагов использовать такую возможность. Поэтому для большего эффекта засунул в карман под деньги ладонь левой руки.

С таким видом решительно двинулся в сторону ингушей, которых было не меньше двадцати человек.

Ингуши с удивлением и презрением разглядывали меня со стороны. Словно вернулся с того света, чтобы разобраться с ними за прошлую драку в пионерском лагере.

– Мусса и Зоман! Мне надо с вами поговорить без свидетелей. – сказал, протягивая им большой пакет с гостинцами. – Иначе нас посадят за решётку по групповой драке на большой срок.

– Нам нечего скрывать от своих друзей и родственников. – брезгливо, сказал Мусса, отказываясь от моих гостинцев. – Можешь говорить при всех.

– Вообще-то и мне тоже нечего скрывать от тех, кто был там во время массовой драки, развязанной вами. – согласился, с решением Муссы. – Так вот, едва уговорил своих друзей сейчас прийти сюда одному к вам на мирные переговоры. Убедил пострадавших от вас, чтобы мои друзья оставили свою затею поквитаться с вами за учинённую драку. Поэтому пришёл к вам один, а мои друзья остались на окраине аула Чири-Юрт. Если вовремя не вернусь к своим друзьям, то никто из вас живыми отсюда не выйдет. В связи с этим, у меня мало времени. Пришёл к вам с миром, не хочу, чтобы обратно пролилась чья-то кровь. У меня будет к вам простой разговор. Вы прекрасно знаете, что в этой массовой драке совершенно нет моей вины. Так что если вы возьмёте всю вину в массовой драке на себя, как это есть в действительности, то уголовное дело можно не открывать. Вы как пострадавшие можете отделаться от тюрьмы штрафом за причинённый ущерб пионерскому лагерю «Горный воздух». Мне вообще ничего не грозит. У меня была чистая самооборона против двадцати ингушей. Если вы не согласны, то вынужден буду на суд предъявить фотографию, которую сделал мой друг в то время, когда Долгаев Мусса, Музаев Зоман и Цалоев Беслан угрожали мне оружием возле телевизора. Только за один пистолет в руке Долгаева Муссы, ему могут дать срок от трёх до пяти лет тюремного заключения за ношение огнестрельного оружие. За угрозу убийства к этому сроку прибавят лет пять. Групповая попытка к убийству человека, тянет, как минимум на пять лет каждому.

Думаю, что ментам ничего не стоит на ваш пистолет повесить пару нераскрытых убийств.

Кроме того, есть много свидетелей, которые подтвердят, что во время драки Долгаев Мусса через разбитое окно в нашем бараке пытался пристрелить меня.

Помешали ему провести этот выстрел его друзья, которые во время драки в бараке маячили перед его глазами. Поэтому у меня к вам единственная просьба, это быть разумными в отношении себя и меня. Мне совсем не хочется, чтобы кто-то из нас сидел в тюрьме.

Но больше всего мне не хочется, чтобы ещё раз по нашей с вами вине пролилась чья-то кровь.

– Мы подумаем. – согласился Долгаев Мусса. – Мне тоже не хочется сидеть в тюрьме и проливать чью-то кровь. Мою кровь ты уже пролил. Но это лично твоя кровная проблема, из которой тебе придётся выбираться самому. Мы не собирались тебя убивать. Просто хотели тебя хорошо побить. Утром на следующий день разъехаться по своим домам.

– Вот так и расскажешь на следствии. – согласился, с решением Долгаева Муссы. – Поддержу тебя в таком направлении ведения следствия. Но если ты и твои друзья не возьмут на себя вину, то дальше будет твоя проблема.

Не прощаясь ни с кем из ингушей за руку, вышел из территории сельской больницы. Пошёл в сторону окраины аула Чири-Юрт, где якобы меня ждали мои верные друзья с машинами.

В действительности там никого не было. Мне надо было быстрее скрыться из аула Чири-Юрт.

Так, как если бы ингуши обнаружили мой обман, то меня ингуши могли просто разорвали бы на мелкие кусочки за кровную месть.

Затем могли бросить куда-нибудь в овраг на съедение волкам и шакалам, которых много в лесу. Места тут довольно дикие от современной цивилизации в Грозном.

На моё везение по трассе мимо аула Чири-Юрт проезжал какой-то легковой автомобиль марки «Москвич», хозяин которого подобрал меня по пути до Грозного.

Таким образом, смог избежать собственной смерти, которую подготовил себе по собственной невнимательности.

Теперь мне ничто, и никто не угрожал. Когда садился в автомобиль, то за собой никакой слежки не заметил. Видимо, ингуши поверили в то, что рассказал им насчёт своих друзей?

С пересадкой на рейсовый автобус в Грозном, во второй половине дня был у себя в посёлке «Бурунный». Сразу пошёл в контору совхоза.

Мне нужно было встретиться с директором нашего совхоза и поговорить с ним по своим делам.

Точнее, проблемам, которые возникли вокруг меня из-за массовой драки в пионерском лагере «Горный воздух». Хорошо, что в это самое время директор виноградарского совхоза был один у себя в кабинете.

– Если ты меня хоть чуть уважаешь, то дай мне на один день свой легковой автомобиль. – сказал, директору виноградарского совхоза. – Оплачу все расходы на бензин и питание водителя. Мне нужно собрать свидетельские показания строительного отряда в том, что ингуши сами напали на меня, а у меня была всего лишь самозащита. Тогда мне ничего не грозит. В противном случае. Мне могут дать срок заключения лет на восемь. Ты понял?

– Да! Понял тебя! Но свой легковой автомобиль тебе дать не могу. – сказал Григорьев Игорь. – Он мне самому нужен. Тебе дам бортовой автомобиль ГАЗ-53, который всё равно сейчас стоит без работы. Вот ты на нем езжай.

Мы ударили по рукам в знак согласия. Тут же направился к Падко Антону, водителю бортового автомобиля ГАЗ-53.

Хорошо, что у нас все рядом. Далеко ходить не нужно. Даже автомобильный парк нашего совхоза находится на другой стороне участка территории нашего посёлка.

Всего двести метров от самой канторы совхоза «Бурунный». Так что через пару минут был на территории автомобильного парка нашего совхоза. Стал там искать Падко Антона.

– Игорь сказал мне, что ты завтра и после завтра будешь весь день со мной. – сказал, водителю бортового автомобиля ГАЗ-53. – Заправь полный бак бензина. Все остальное, оплачу из своего кармана. В пять утра мы с тобой едем. Не забудь предупредить своих родных о том, что мы оба, возможно, заночуем где-нибудь в пути. Будь готов.

– Всегда готов! – как пионер, отдавая честь, шутя, согласился Падко Антон. – Наконец-то буду кем-то востребован! Целыми днями сижу без работы.

11. Помощь из Москвы.

Весь вечер сочинял обращение к Генеральному прокурору Советского Союза, Руденко Роману Андреевичу. Рассчитывал, что он как главный обвинитель от Советского Союза против фашизма на Нюрнбергском процессе, сможет грамотно разобраться с виновниками массовой дракой в пионерском лагере «Горный воздух».

Таким образом, могу быть оправдан, а виновные понесут наказание за драку, которую учинили против меня с целью моего убийства. Ждать полной победы в судебном процессе в Грозном никак не мог.

Так как во главе судебного процесса мог стать ингуш, который все мог сделать так, что якобы виноват во всей той массовой драке, которая произошла в пионерском лагере «Горный воздух».

Поэтому мне нужен был человек со стороны, который бы мог грамотно разобраться в создавшейся ситуации после массовой драки. Здесь национальные интересы мне не нужны.

Главное, чтобы была справедливость, которая, вполне естественно, будет на моей стороне. Лишь в этом случае выиграю дело. Так что своё послание к Генеральному прокурору Советского Союза писал от имени коллектива комсомольского строительного отряда в таком духе, что якобы во время восстания ингушей в Грозном, ингуши строительного отряда из Назрани решили перейти к действию.