Мне отмщение, и Аз воздам

– Да, основательно потрудились «товарищи», – вынужден был согласиться Майор. – Уже – по нашим товарищам…

Глаза его – глаза героя классического триллера – начали медленно скользить по объекту, перескакивая с одной кучи мусора на другую.

Скользить можно было до бесконечности: ничто «не цепляло» взгляд. По сюжету, это должно было немедленно угнести присутствующих. После продолжительного надругательствами над нервами зрителя, Майора же, напротив, должно было «внезапно осенить». И он не подвёл сюжет.

Конечно, не тотчас по окончании «надругательства над зрителем», а чуть позже. После скрупулёзного анализа обстановки. «Осенение» совместно с «озарением» подвигли его к пониманию того, что тут произошло, и как следует действовать дальше. Проще говоря: он реконструировал события – а события реконструировали его мозги.

Как только обоюдная реконструкция состоялась, Майор сделал шаг вперёд.

– Все мы – не новички в своём деле. И все мы по опыту своему знаем, что? чаще всего делает умный преступник.

С раздачей дифирамбов Майор несколько поторопился. Судя по выражению лиц его подчинённых, они не были готовы поделиться знанием о действиях умного преступника. Видя это – и не видя то, что хотел бы увидеть – тактичный Майор не стал топтаться на самолюбии товарищей сверх норматива.

– Умный преступник всегда прячет улики на видном месте. На самом видном месте. На том, на которое, находясь в здравом уме, не обратишь внимания. Расчёт при этом делается на то, что «тупые» сыскари – а других быть не должно – работают по «шаблону». Они обязаны полагать, что самым надёжным местом сокрытия улик являются тайники. Те, которые располагаются в потаённых местах, известных даже любителю детективов.

Оперативники слушали внимательно, но безучастно. Как практики, они были не склонны к теоретизированию. Поэтому слова Майора они принимали за неизбежное вступление, за которым неизбежно же последует ясный и простой приказ.

– Но есть и другая точка зрения на предмет.

«Опера» совсем заскучали: кажется, они не ошиблись в предположениях.

– И она гласит: «Подальше положишь – поближе возьмёшь!» Отсюда – какой вывод?

Попасть вопросом хотя бы в одного товарища по работе Майор не успел: все «рассредоточились». Поэтому на свой вопрос ему пришлось отвечать самому.

– А вывод – такой: иногда «шаблон» – самое оригинальное решение.

Сродни домашней заготовке в роли экспромта. Здесь всё время было слишком людно для того, чтобы спокойно прятать вещь. А уже потом, когда «начались бои», это и вовсе было исключено. Я понятен?

Как и ожидалось, Майор оказался понятен только в части сказанного – и не больше. Подчинённые мужественно хранили молчание, ожидая приказа. Скорбя в душе по поводу извечного неприятия толпой гениев, Майор вздохнул – и решил соответствовать ожиданиям.

– Ладно, слушай боевую задачу. Ищем профессиональную кассету для видеозаписи.

Не понадеявшись на слова, он продемонстрировал народу образец. Образцом работала та самая чистая кассета, которая была обнаружена в камере ЧиЗа.

– В контексте сказанного, начинаем не там, где нам хотелось бы, чтобы он быстро спрятал – а мы быстро нашли. То есть, не с этих куч мусора, а с подвала. С противоположного его конца. Почему, кто скажет?

Напрасно Майор сделал паузу. Потому, что «опера» давно уже решили, кто скажет. Предложение слова оказалось невостребованным – и вернулось к автору.

– Потому, что если наш герой уходил подвалом, то он должен был находиться подальше от «поля боя». Я бы, например, поступил так же.

– Все бы поступили так же! – дружно поддержали его несколько голосов.

– Не в смысле «подальше от поля боя»! – немедленно дистанцировался от подчинённых Майор, чем даже сумел вогнать их в краску. Потому, что склонности к проявлениям героизма в его подчинённых было ещё меньше, чем в нём самом. – Вопросы?

После такого конфуза «вопрос о вопросах» был не актуальным.

– Тогда – за дело!

Нехватку головы на плечах сотрудники, как всегда, компенсировали другими частями тела. Как всегда, при выполнении приказа они не жалели ни рук, ни ног. Но, если раньше они не жалели их при работе с «объектом», то теперь пришлось делать это несколько в ином смысле. Теперь они выполняли несвойственную им работу: искали. И не доказательства у «объекта работы»: лишь в таком плане они и понимали термин «сыскарь».

Но в старательности им нельзя было отказать и сейчас. Искали они упорно и долго. Не меньше двух часов: это только в кино герои демонстрируют чудеса «скорострельности». А в жизни надо «пахать» – и даже рыть. Носом. И не иносказательно. И нередко – вхолостую.

Но сегодня им должно было повезти. И не потому, что «везёт тому, кто везёт», а во исполнение приказа Застройщика, «ретранслированного» Майором. То есть, по куда более серьёзной причине. На исходе второго часа – а, может, и на восходе третьего – раздался торжествующий голос одного из «искателей»:

– Есть!

И действительно, в стене одного из отсеков было обнаружено некое подобие тайника, оборудованного на скорую руку. Это была простейшая ниша, «изготовленная» посредством извлечения из стены кирпича. В нишу была вставлена завёрнутая в носовой платок кассета – и «всё это дело» конспирировалось половинкой другого кирпича…

Юрист – а это ему звонил ЧиЗ по мобильнику – прибыл «на точку», едва рассвело. Но, полагая себя «ранней пташкой», он ошибался в самооценке. Поэтому ему пришлось, от души матеря конкурентов, отдавать им должное, которое он предпочёл бы оставить себе. Хуже того: ему пришлось видеть момент их торжества. По причине этого торжества кассета с бесценной записью была безвозвратно утеряна для торжества справедливости. Справедливости предстояло отныне торжествовать без неё… если – предстояло… и если – торжествовать…

– Вот она, родимая!

Ликуя голосом и лицом, Застройщик потряс в воздухе кассетой. Так, словно это и не кассета была, а шлем Александра Македонского, или, как минимум, Кубок мира ФИФА.

– Молодец, Майор! Готовь подполковничьи погоны!

Майор застенчиво поступился: так полагается в подобных случаях. И – не только по сюжету, но и по причине благоразумия: надо же сделать приятное боссу. Надо же показать, насколько приятна эта неожиданность. Конечно, говорить о том, что «Я не достоин», он не стал. А не то ведь, возьмут – и сочтут недостойным. Не сейчас – так когда-нибудь. По этой же причине он не стал говорить Застройщику и о том, что погоны уже не только заготовлены, но и нашиты на парадный мундир. И уж, тем более, он не собирался говорить о том, что «благодетель» мог бы и поторопиться с благодеянием. Не тянуть до сегодняшнего дня. Хотя бы – по совокупности прест… то есть, заслуг.

– Да-да, дружище!

Кажется, Майор не перестарался с демонстрацией застенчивости: впервые его производили «в дружище». И в демонстрации удовлетворения Застройщик не ограничился словом. За ним последовало и действие. В форме похлопывания Майора по плечу – настолько ощутимого, что это мероприятие правильнее было бы назвать избиением.

– Ты ведь знаешь: моя благодарность не знает границ. В пределах выделенных сумм…. Кстати – о суммах.

Застройщик покопался в сейфе – и вскоре Майор был осчастливлен ещё одним конвертом, толщиной не уступавшим тому, первому.

– А представление мы с твоим Начальником послали в Министерство ещё две недели «тому, как».

Наверняка, в эту минуту экс-Майор корил себя за душевную чёрствость и неверие в порядочность начальства. А та, оказывается, иногда и в самом деле имеет место быть.

– Вместе «с нарочным» послали… Час назад Полковник звонил туда.

– ???

– Третьего дня Министр подписал приказ о твоём производстве в чин. Завтра приказ будет в управлении.

Майор – теперь, оказывается, уже Подполковник – быстро сообразил, что сейчас надо растеряться – и даже растрогаться. Что он и сделал без промедления.

– Спасибо.

И в благодарности своей он соответствовал ожиданиям Застройщика. Даже, не столько ожиданиям, сколько представлениям того о форме благодарности. Поэтому он был лаконичен – и где-то даже лапидарен. Всё это подавалось в упаковке из качественно дрогнувшего голоса и вовремя навернувшейся слезы. Навернувшейся, конечно, не вполне самостоятельно, но, главное, вовремя.

– Я же тебе говорил: «мы за ценой не постоим». Ведь и ты тоже не постоял.

Застройщик не был бы Застройщиком, если бы не держал за спиной… штатную ложку дёгтя. Не кистень – но тоже мало приятного.

В результате, хорошее настроение с Майора как рукой сняло. А он мог бы ещё поносить его. Ну, как тут было не воскликнуть – хотя бы глазами: «Зачем же – так? Да ещё – в такой момент? Никто же не отрицает факта, но ведь можно было найти другой момент и другую форму!»