МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

– Итак, господа?!

Строй дрогнул. Даже – вздрогнул. Смельчаков выбираться «из окопов», да ещё первым, явно не наблюдалось. Глава вздохнул.

– Ну, что ж: пойдём по головам…

Строй вздрогнул ещё решительней: «высочайшее» «по головам» прозвучало как «за головами».

– Вы?

Глава ткнул пальцем в левофлангового. Тот набрал в грудь воздуха – и «вышел из строя».

– Я полагаю, что Ленин не умер.

Глава, уже сделавший шаг в направлении «очередной жертвы», «отыграл назад». В глазах его обозначился интерес вперемежку с одобрением.

– И почему Вы так думаете?

– Мне почему-то кажется, что нынешнее состояние мумии чем-то сродни потере сознания человеком. Тот ведь тоже производит впечатление мёртвого.

– Ну, ну? – поощрительно усмехнулся Глава. Ободрённый «высочайшей» поддержкой, «смельчак поневоле» расправил плечи, и даже выкатил грудь.

– У человека мы можем отличить потерю сознания от физической смерти. Ну, там, проверить пульс, дыхание, сердцебиение, кардиограмма… всё такое… А как это проверить у мумии, которая не нуждается в человеческих органах, и потому не может быть распознана человеческими методами?!

– Толково.

Глава одобрительно похлопал «докладчика» по плечу.

– Продолжайте, прошу Вас!

– А ведь есть и более сложные для диагностики случаи: кома, клиническая смерть, летаргический сон, гипноз…

– Ваше предложение? – «наперерез» просиял Глава: ход мыслей смельчака ему определённо пришёлся по душе. Смельчак задумался лишь на мгновение: наверняка, успел доработать мысль в одну из пауз.

– Я считаю, господин Глава Администрации, что для смерти Ленина… для гарантированной смерти мумии Ленина одного демонтажа блока памяти – мало. И не только потому, что у Медика и у МНС наверняка имеется резервная копия мозга Ленина, хотя здесь я с Вами полностью согласен. Нам следует идти классическим путём.

– И что это за путь?

– Заклинания! Ритуальные заклинания!

Глава застыл перед «докладчиком» с лицом, не поддающимся расшифровке. По этой причине очередной испуг был всеобщим: не будучи уверен в «проходимости» рекомендации, докладчик не стал отрываться от коллектива. «Немая сцена» – и совсем не по Гоголю – длилась секунд пятнадцать. Наконец, «Светлейший» «обзавёлся лицом»: в глаза его вернулась жизнь, а с ней – и неизменная ирония.

– Ну, что ж: считайте, что… вам повезло.

В местоимении явно прослушивалась заглавная буква. Да и взгляд Главы, скошенный в сторону от смельчака, не позволял адресату «монаршей милости» усомниться в личном статусе. Вдохновлённый «отсрочкой приговора», народ учёный дружно выдохнул – и, наверняка не одними только ротовыми отверстиями. «Переменив гнев на милость», Глава ещё раз подверг смельчака «благодарственному рукоприкладству».

– Ваше предложение считаю обоснованным и толковым. И его реализацией мы займёмся немедленно.

Взгляд «Его Высокопревосходительства» переключился на Медика, непритворно «отсутствовавшего где-то в глубине себя».

– Текст заклинания?

Медик от неожиданности вздрогнул. Хотя, может, всего лишь квалифицированно притворился.

– Что?

– Я спрашиваю: текст заклинания?

Красочно и почти достоверно недоумевая, Медик двинул плечом.

– Какого заклинания?! О чём Вы?!

Глава с сожалением вздохнул, и покачал головой.

– Видит Бог, я этого не хотел…

Не оборачиваясь, он поманил кого-то пальцем. «Кем-то» оказался невзрачного вида человечек с небольшим кожаным саквояжем. Оказавшись «кем-то» – а заодно и подле Главы – человек подобострастно согнул спину.

– Подготовьте мозговой сканер, – болезненно поморщился Глава.

«Вслух поморщился» – даже нарочито громко.

Медик вздрогнул – и старательно откашлялся.

– Прошу прощения: я вспомнил… Я всё вспомнил…

– Что именно? – усмехнулся Глава. – Текст речёвки?

– Нет: фамилии тех, кто её знает.

– Значит, речёвка имела место?

Медик оборонил голову.

– И кто же эти люди?

– МНС и Египтолог.

– А Вас, значит, не удостоили? – «обрядился в Берию» Глава: язвительный, ироничный гибрид Фомы Неверующего с Малютой Скуратовым.

Медик так и не осмелился поднять глаз.

– Можете мне не верить – но я говорю правду.

Ещё несколько секунд Глава сверлил учёного взглядом – и, вздохнув то ли с сожалением, то ли с недоверием, «вернулся в коллектив». Последний едва ли обрадовался этому возвращению: ничто в лицах его членов не говорило об обратном.

– Значит – так…

Глава занял привычное место в центре действа.