Моя фамилия Павлов

– Ну вот, Семен Александрович, и все, а вы боялись, даже платье не помялось.

– Вы о чем, Дмитрий Григорьевич?

– Да шучу я, говорю, что все хорошо, технику на вооружение приняли, теперь надо налаживать ее производство.

– Наладим, но пока не знаю где. На Кировском заводе делают тяжелую бронетехнику, на заводе Ворошилова производят Т-26.

– Давайте в Ленинграде, на заводе номер 174, в Сталинграде и Харькове. ВТ и Т-26 устарели, их надо снимать с производства. Вы пока начинайте готовиться, а я пробью этот вопрос наверху.

На этом мы и распрощались, а спустя месяц в Кремле состоялось большое совещание у Сталина, где я и поднял этот вопрос, а кроме того мне удалось совершенно случайно встретиться там с Поликарповым. Ни знатоком, ни фанатом авиации я не был, но вот мой сын – другое дело, и именно от него я и узнал кое-какие подробности касательно наших истребителей предвоенной поры. Используя эти знания, я попытался кое-что посоветовать Поликарпову, раз случайно его встретил на совещании.

– Добрый день, Николай Николаевич! Найдется пять минут для меня?

– Товарищ Павлов?

– Да, Николай Николаевич, Павлов Дмитрий Григорьевич.

– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, что вы хотели?

– Николай Николаевич, вы только не подумайте, что я вас учу, просто после моей командировки в Испанию появились кое-какие мысли. Возможно, они вас заинтересуют, а мой интерес прост: я хочу иметь надежный зонтик над своими коробочками во время боя, а вот этот зонтик уже будет зависеть от вас, от тех самолетов, что вы сделаете.

Не буду касаться тактики их применения, это не ваша епархия, а вот по самим самолетам есть что сказать. Я тут краем уха слышал, что вы разрабатываете новый истребитель и у вас проблемы с двигателем. Возможно, вам лучше применить мой метод, я сейчас приказал разработать бронетранспортеры на базе наших грузовиков, а как пойдут в серию американские, так сразу кузова переделают под них.

К чему это я, на вашем месте я взял бы уже хорошо отработанный двигатель и сделал самолет на его основе, но с возможностью модернизации под новый двигатель. Слышал, товарищ Яковлев – еще та акула, любая неудача у вас будет ему выгодна, а в самолете главное – двигатель. Сделайте прототип на надежном двигателе и запустите его в серию, зато потом будет намного легче внедрить его модернизированный вариант.

И еще, в Испании многие летчики жаловалась, что они весь боекомплект в противника выпустят, а толку мало, а все потом, что их истребители вооружены одними ШКАСами, особенно это было видно на бомбардировщиках. Ругались почем зря и жалели, что нет пушек или хотя бы крупнокалиберных пулеметов. Вы бы сами пообщались с нашими пилотами, что воевали в Испании, они вам много интересного расскажут.

И напоследок, сейчас новое время и новая тактика, и она показывает, что без качественной связи что летчики, что танкисты, что пехотинцы и другие рода войск будут проигрывать противнику имеющему связь, поэтому самолет без рации – это не самолет.

– Спасибо, Дмитрий Григорьевич, я подумаю над вашими словами.

Когда на совещании в Кремле к нему подошел этот танкист, которого он даже не сразу вспомнил, то сначала Поликарпов хотел прервать разговор, но поскольку танкист говорил уважительно и действительно высказал идею, которую стоило обдумать, то он выслушал его до конца. А его предложение интересное, тем более что Яковлев действительно своего не упустит. А проблемы с его И-180 были, и именно с двигателем.

И-180, одномоторный истребитель Поликарпова, создавался перед войной, на нем планировали поставить двигатель М-88. Именно на этом самолете разбился 15 декабря 1938 года Чкалов во время первого испытательного полета. Кстати, с этой катастрофой не все чисто, 2 декабря на собранной машине было выявлено 190 дефектов. Н. Н. Поликарпов протестовал против ненужной гонки при подготовке И-180 к первому вылету, ввиду чего был отстранен от этих работ.

7 декабря И-180 вывезли на аэродром; 10 декабря В. П. Чкалов произвел рулежку самолета по земле, при которой мотор часто глох; 12 декабря при повторной рулежке сломалась тяга управления газом мотора.

13 декабря Поликарпов представил программу испытаний И-180: полетное задание предписывало совершить пробный полет по кругу в течение 10–15 минут без уборки шасси. Впоследствии, после тщательного осмотра всей машины, планировалось осуществить испытательный полет и 1–2 полета по 30–60 минут; наконец полет с убранным шасси до высоты 7 000 метров.

Позже, уже в своем КБ, Поликарпов долго прикидывал, чем он может пока заменить двигатель М-88, и в итоге пришел к выводу, что пока лучше всего подойдет двигатель М-62[12 - М-62 или АШ-62 авиационный двигатель мощностью 1000 л/с, позднее устанавливался на самолеты АН-2, производился более 50 лет, серийное производство начато в 1937 году. Павлов прав, лучше сделать самолет на нормально работающем двигателе, тем более что М-88, который изначально планировали поставить, всего лишь на 100 л/с мощнее. И с вооружением нужно подумать, может, действительно лучше поставить пушки?].

Неделю спустя Поликарпов обстоятельно переговорил с несколькими летчиками, которые воевали в Испании, и по достоинству оценил совет Павлова. В итоге вместо четырех ШКАСов, которые он планировал поставить, вооружение поменялось на четыре ШВАКа, две пушки и два крупнокалиберных пулемета. Забегая вперед, можно сказать, что в 1941 году двигатель М-62 был заменен на М-82 (АШ-82) мощностью в 1700 л/с. Принятый на вооружение в 1939 году И-180 с двигателем М-62 под названием И-18 имел две пушки и два крупнокалиберных пулемета при скорости в 580 км/ч и при этом превосходил немецкий «Мессершмитт».[13 - На данный момент на вооружении Германии стоял «Эмиль», он имел максимальную скорость в 532 км/ч и вооружен четырьмя пулеметами МГ-17 калибра 7,92 миллиметра. Лишь весной 1941 года в люфтваффе стали поступать «Фридрихи», которые имели скорость уже 600 км/ч и были вооружены двумя МГ-17 и одним МГ-151 калибра 15 миллиметров.Но это еще только будет, а в ходе заседания наш герой решал совсем другие вопросы и задачи.]

– Товарищ Павлов, вы хотите что-то сказать?

– Да.

– Пожалуйста.

– Спасибо. Я хочу поднять вопрос о бронетехнике. У меня несколько тем. Первая – о замене танков. Бои в Испании показали, что наши танки устарели, даже БТ последних модификаций. Исходя из этого, как только я приступил к исполнению своих обязанностей в ГАБТУ, то поставил вопрос о разработке целого ряда различной бронетехники. Если средние и тяжелые танки еще в процессе разработки, хотя она уже практически завершена, по крайней мере средних танков, то вот линейки легкой бронетехники закончены полностью. Не буду касаться колесной бронетехники, она начнет выпускаться на новых заводах, которые мы закупили в Америке, а скажу о легких танках.

Предлагаю немедленно остановить выпуск Т-26 и БТ всех модификаций, а вместо них начать производство новой гусеничной бронетехники. Также акцентировать внимание на полной взаимозаменяемости деталей и агрегатов. К сожалению, выяснилось, что детали различных заводов не подходят друг к другу. Это отдельный разговор, и я не хочу сейчас его поднимать тут, но при начале выпуска новой бронетехники необходимо обеспечить полную взаимозаменяемость деталей и агрегатов различных заводов. Кроме того, и это немаловажно, нам нельзя гнаться за количеством в ущерб качеству.

Есть и еще одна немаловажная проблема, которую предпочитают замалчивать, но которая может привести нас к катастрофе. Это проблема запчастей. В погоне за количеством мы упустили из виду выпуск запчастей, в итоге это привело к тому, что по бумагам у нас одно количество танков, а на деле боеспособных – совсем другое. При планировании начальство будет исходить из данных об общем количестве танков, а по факту готовых к бою окажется значительно меньше. Это значит, что нам необходимо минимум соблюдать соотношение 1:1,5, то есть, к примеру, при выпуске 150 танковых комплектов пускать на производство танков только 100, а 50 комплектов отправлять на склад в качестве запчастей, и это минимум. Можно, конечно, выпустить танк и поставить его на прикол, чтобы он не изнашивался, вопрос только в том, как его экипажу получить опыт, если танк стоит для сбережения своего ресурса?

Я предлагаю по мере поступления в части новой техники, старую переводить в разряд учебной и именно на ней обучать экипажи в полевых условиях. Все маневры и учения только на ней, этого хватит для выработки тактики применения танков, а новую технику использовать по минимуму, проводя на ней только боевые стрельбы.

Плавно переходя ко второй теме, предлагаю полностью выработавшие свой ресурс старые танки сначала отправлять на небольшую модернизацию, где с них снимут двигатель и ходовую, а кроме того увеличат бронирование башни. Затем этот корпус будет устанавливаться в капонире на линии УРов. Таким образом, мы получим бронированные огневые точки. А после демонтажа двигателя вырезать в корме дверь для экипажа. Соединить траншеями такие огневые точки, а в тылу установить мобильные генераторы, хотя бы на базе обычных грузовиков. Провести от них кабели к этим точкам для обеспечения их электричеством. Точно так же можно их использовать при организации обороны мостов и бродов. Таким образом, мы сможем значительно усилить нашу оборону без особых затрат.

Теперь по поводу формирования мехкорпусов. Я считаю, что крайне важно не распыляться и не пытаться сразу объять необъятное. Поясню: не стоит сразу начинать формировать массу мехкорпусов, мы просто физически не сможем это сделать. Формально на бумаге их будет много, а на деле ни одного полностью сформированного. При планировании операций командование будет рассчитывать на готовый мехкорпус, а на деле окажется, что он значительно слабей, и это может полностью сорвать все планы. Предлагаю не бежать впереди паровоза, а планомерно создавать их, и новый начинать формировать только тогда, когда полностью сформирован предыдущий. По крайней мере, в таком случае мы сможем рассчитывать на укомплектованный мехкорпус со всем штатом и усилением.

После моих слов началось бурное обсуждение, в итоге мнения разделились на за и против. К моей радости, за был Шапошников, к мнению которого Сталин прислушивался. Также, к моему удивлению, мою сторону принял и Ворошилов. Как военачальник он был не очень, а вот как административный работник даже очень, поэтому я и удивился тому, что он меня поддержал. А вот командарм 2-го ранга Кулик был против. Ну кто бы сомневался, похоже, после того, как я в обход его заказал орудия для танков, он записал меня если и не во враги, то в недоброжелатели точно. И то ли еще будет, ведь в моих ближайших планах было создание РСЗО, «катюши» были нужны мне уже сейчас, и чем больше, тем лучше.

Сталин молча слушал все обсуждения и только под конец вынес свое решение, которое и стало итоговым, тем самым прекратив споры.

– Товарищ Павлов привел достаточные аргументы в пользу своего мнения. Я лично видел новую бронетехнику, которую уже успели разработать за это время, и она мне понравилась, к тому же товарищ Павлов за это время показал себя грамотным и знающим командиром. За то немногое время, что он исполнял обязанности начальника Автоброне-танкового управления, он показал себя только с самой лучшей стороны. Думаю, что его предложение единственно правильное.

После этого совещание закончилось, а меня отозвали в сторону Ворошилов и Шапошников. Они принялись выспрашивать меня по моим задумкам и в большинстве случаев поддержали, в том числе и по созданию систем залпового огня.

– Я считаю, что нам крайне необходимы в качестве средств усиления мобильные системы залпового огня, которые необходимо разработать в кратчайшие сроки.

– Это что такое, Дмитрий Григорьевич?

– А это, Климент Ефремович, собранные в одну пусковую установку эрэсы.

– Но ведь у них отвратительная точность, тем более на таком расстоянии.

– Это если надо поразить одиночную цель, то плохо, а когда надо нанести удар по площади, то, наоборот, хорошо. Вот представьте себе, стоит в поле одно орудие, тогда действительно попасть одиночным эрэсом будет очень проблематично, практически невозможно. А если там стоит целая батарея, а неподалеку складированы боеприпасы и транспорт рядом, то тогда залп эрэсов, которые попадут не все в одно место, а по достаточно большой площади, гарантированно накроет всю батарею и боеприпасы с транспортом. А если таких установок будет не одна, а на нас наступают значительные силы противника? Я планирую объединить в единый пусковой блок сразу 40 ракет, сделать его 5 на 8. Представьте себе дивизион из 18 установок. Это в общей сумме составит 720 ракет, причем все они могут быть выпущены меньше чем за минуту. Пускай они не очень мощные, но по крайней мере пехоту и легкую артиллерию уничтожат, а если, допустим, пять ракет из залпа будут еще и зажигательными, то эффект будет еще больше. Предположим, вы наступаете, а тут сверху на вас валятся ракеты, и все поле мгновенно покрывается разрывами[14 - Реактивный снаряд РС-82 был принят на вооружение в 1937 году и имел общий вес 6,8 килограмма, из него вес ВВ был 360 граммов. Дальность стрельбы составляла 6 километров, впервые был применен в 1939 году на Халхин-Голе.].

При этом будет и сильное психологическое воздействие, когда сверху падают огненные стрелы. Монтируем такую установку на тяжелый грузовик или легкий гусеничный транспортер, и она получает высокую мобильность. Сделали залп и тут же, не дожидаясь ответного удара противника, уехали перезаряжаться. Как говорится, дешево и сердито. Сколько потребуется обычной артиллерии, чтобы так накрыть необходимую площадь? Пускай у РС-82 малая поражающая способность, зато она накроет сразу большую площадь, и живой силе противника там не поздоровится.

– А знаете, в этом что-то есть. Думаю, сама установка вместе с машиной будет стоить дешевле одного тяжелого орудия. Полагаю, что можно попробовать, вот только кто будет разрабатывать? Может, поручить Кулику. Это к его епархии относится.

– Не думаю, Борис Михайлович, что это будет хорошей идеей. На мой взгляд, Кулик мало что понимает в артиллерии.

– Почему вы так думаете?

– Да доходили до меня слухи, как он у себя командует, а кроме того, как он прицепился к орудию Т-50 на испытаниях. Он точно это дело завалит, а мне эти установки нужны уже сейчас в качестве усиления мехкорпуса. В конце концов, самоходные орудия разрабатывает ГАБТУ, а не ГАУ, так и тут будет лучше, если этим займется мое управление. Ведь тут главное – сам реактивный снаряд, он создан, а сделать пусковую установку намного легче. Установим ее и на колесное, и на гусеничное шасси, зато со всем этим мехкорпус получится такой, что вполне с армией сможет пободаться.

– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, займитесь этим.

На этом совещание для меня закончилось, причем очень удачно, так как удалось продавить все свои идеи, даже больше, – на пару лет раньше получим «катюши». Не думаю, что на создание пусковой потребуется больше двух месяцев, надеюсь, что уже осенью первые серийные установки начнут поступать в войска, впрочем, как и другая легкая бронетехника.

Спустя примерно полторы недели, практически одновременно, с разницей всего в пару дней, в Кубинку прибыли сначала Духов вместе с КВ и штурмовыми самоходками, а затем и Кошкин со своим Т-34 и противотанковой самоходкой СУ-76. Сначала я сам поехал инспектировать новинки, прежде чем звонить товарищу Сталину.

КВ с самоходками стояли на плацу, и мне сразу бросились в глаза отличия от классики, которая была в моем мире. Лоб КВ был скошен точно так, как и на Т-34, правда, пулемет там отсутствовал, и толщина брони составила 90 миллиметров. Так же смотрелось и орудие, сделанное из 107-миллиметрового орудия образца 1910/30 года с длиной ствола в 40 калибров и дульным тормозом. Главное, что бронепробиваемость этого орудия вполне позволяла обычным, тупоголовым снарядом Б-420 пробить лобовую броню «тигра» с дистанции в километр. С такими характеристиками КВ не особо сильно уступит «тигру», когда они сойдутся на поле боя.

Кроме КВ Духов привез и две штурмовые самоходки, которые я ему заказал, СУ-122 на базе орудия А-19 и СУ-152 на базе гаубицы МЛ-20. Тут тоже были свои отличия. Во-первых, на СУ-122 вместо орудия М-30 Петрова, которое изначально ставили на СУ-122, сразу поставили длинноствольную А-19. М-30 хоть и было новей, но ствол его был слишком коротким, да и серийно оно также должно начать выпускаться только со следующего года[15 - Специально для любителей заклепок: да, официально орудие А-19 начало выпускаться с 1939 года, вот только все дело в том, что сама А-19 была разработана на базе 122-миллиметровой гаубицы образца 1931 года, путем наложения ее ствола на новый лафет как раз от МЛ-20, так что по крайней мере ствол, который нужен, уже есть.].