Цветок Тенгри. Хроники затомиса

– Я очень на это рассчитываю, продолжала играть Аня в загадки, она дает нам шанс на успех. Что же касается самородка… странно, что тебе не пришло объяснение, что это такое. Я, по известной причине, не могу тебе говорить, это очень важный предмет Силы.

– Но ведь это же сон!

– Тем не менее, этот самородок существует в реальности.

– Ну, существует, так существует, мало ли в природе золотых самородков по всяким золотоносным речкам разбросано.

– Неужели ты не чувствуешь, что это не обычный самородок?

– Ах, да, – вдруг осенило Андрея, – это же корона Меровингов! Но, какая же это корона? Это брелок, скорее, медальон.

– Ты сказал, – повторила Аня любимый оборот Христа, – но прошу, ни слова больше!

А Андрей, тем временем, мысленно листал страницы возникновения золотой коронки, которые раскрывала перед ним его чудесная «вставка-энциклопедия». В мгновение перед ним пронеслась история появления 888 золотых коронок, которую мы подробно описали во второй книге романа. Правда, так и не удалось узнать, какое отношение к его сну они имеют, и каким образом этот кусочек, несущий в себе крупицу материальности Ориона, оказался на берегу безвестной алтайской речушки, если, конечно, она и правда там протекает: все же это был сон, хоть и неправдоподобно реальный.

– Я теперь знаю историю этого самородка, – сказал Андрей, прервав молчание, – хотя, непонятно, какое отношение к моему сну все это имеет.

– Надеюсь, – улыбнулась Аня, – мы знаем одну и ту же историю. Что же касается того, почему ты увидел коронетку именно там, так мне это самой пока непонятно.

– Кстати, – решил оставить эту тему Андрей, – ты говорила, что еще раз пыталась связаться с Варфушей, и тебе удалось что-то о нем узнать. Я, честно говоря, когда ты мне идею нашей особой миссии начала внушать, думал, что он, как твой учитель, будет нам помогать, ну если не фактически, то хоть советом. Мне кажется, он бы мог присоединиться к нам…

– Я не знаю, что конкретно произошло, – опустила глаза Аня, – мне так и не удалось его разыскать, хотя дома я предприняла астральный поиск. Не буду описывать всех подробностей, но поиск ничего не дал. Неожиданно от него пришла весточка в том самом сне, где я отправилась на поиски живой и мертвой воды, опять же, не буду вдаваться в подробности, но, поскольку я оказалась в сказочном пространстве, то и весточка была получена соответствующим образом. Когда я оказалась в степи, напротив легендарного камня-указателя, то сбоку, помимо всем известных «направо пойдешь – коня потеряешь, – налево пойдешь – сам пропадешь», химическим карандашом оказалось приписано небольшое послание. Оно было кем-то наполовину стерто, я подозреваю, как раз та часть, где Варфуша сообщал, что с ним случилось и где он находится, но вторая половина надписи сохранилась, и там были конкретные указания, куда мы должны отправиться и что делать. Мои предчувствия оправдались: отправляться надо немедленно, иначе мы потеряем шанс, а так же Варфуша подтвердил, что именно ты должен найти дорогу к тому месту, о котором сведения у меня самые приблизительные. Детальнее, к сожалению, не могу сказать. Так что я не зря ходила в тридесятое царство, по крайней мере, что-то прояснилось.

– Да, конечно, – шутливо обиделся Андрей, – а то, что ты меня воскресила, уже не важно. Если бы все это только сном ограничивалось, тогда конечно, тогда не важно, но ведь так вышло, что именно твой сон в реальности спас мою жизнь.

– Понимаешь, Андрюша, – пожала плечами Аня, – но ты и так не мог погибнуть, и помощь в любом случае бы пришла.

– Почему это? – удивился Андрей, – я разве бессмертный?

– Нет, но ты не можешь умереть, пока длится история…

– Какая еще история?

– Как и о многом другом, я не могу тебе этого сказать, но думаю, что ответ придет к тебе, как и многое другое, как история появления коронетки, наконец. А то, что я не могу тебе всего рассказать, так считай, что я так запрограммирована некими силами, ты уже сталкивался в астрале с чем-то похожим.

– Ах, да, встречался, – Андрей неожиданно припомнил несколько историй из «вставки», а, следовательно, из другой жизни, что действительно, не раз, при общении с разными астральными сущностями и душами сталкивался с подобного рода запрограммированностью, – так то были всякие духи и души умерших, но ты-то земная, из плоти и крови!

– Кто знает, кто знает, – снова загадочно улыбнулась Аня, – возможно физическая кровь и плоть – еще большая иллюзия, чем астральные эйдосы.

– Ну, не знаю, – передернул плечом Андрей, – так можно договориться до того, что вокруг вообще сплошная иллюзия…

– Ты сказал, – уже во второй раз произнесла Аня известный оборот Христа, – ладно, Андрюша, мы с тобой уже час беседуем, а время идет, и нам пора в путь.

– Так прямо сейчас? – по спине Андрея побежали мурашки. – Но ведь надо же собраться, нам что, никакие вещи не потребуются? Ты же сама сказала, что мы надолго! И потом, надо же вопрос с мамами нашими решить. Ты же сказала, что мы можем временные потоки рассинхронизировать… кстати, я, кажется, знаю, как это сделать!

– Вот видишь, – улыбнулась Аня, – так потихонечку ты узнаешь обо всем остальном. Что же касается вещей, боюсь, они нам не потребуются, ну, разве что по паре бутербродов и чего-нибудь запить. Там, куда мы с тобой отправляемся, в настоящее время должно быть тепло и комфортно, как здесь, так что теплые вещи не нужны.

– Ну а потом? Ты же сама сказала, что не знаешь, как долго мы там пробудем.

– Дело в том, Андрюша, что ни вещей, ни денег, ни еды нам в дальнейшем не потребуется, похоже, главные события будут разворачиваться не в физической реальности. Хотя, то место, которое нам необходимо разыскать, находится именно в физической реальности, и попасть туда нам надо в физических телах. Но боюсь, что вскоре их придется оставить.

– А, – протянул Андрей, – опять астральные выходы…

– По-видимому, основная работа будет происходить в астрале.

– По-видимому… значит, сама точно не знаешь! А вдруг не в астрале? И что мы без еды и теплых вещей делать будем? И потом, как мы туда доберемся, на каком транспорте? Мне пока все это абсолютно не ясно!

– Знаешь, – сказала Аня, – честно говоря, я обо всей этой материальной части как-то не задумывалась! Мне странно слышать такое от человека, который может летать и проходить сквозь стены. Но, наверное, в какой-то степени ты прав, чтобы было спокойнее, давай соберем кое-какие вещи, еду, и встретимся через полчаса. Тебе хватит времени?

– А деньги? – не унимался Андрей, до которого все явственнее доходила серьезность затеи. Возможно, раньше он так легкомысленно принимал все Анины заявления, поскольку в глубине души считал, что это какая-то особенная игра. – Как далеко нам придется ехать?

– Точно не знаю, – задумалась Аня, – у меня с географией всегда было средненько. Может, пять тысяч километров, может семь.

– Ты серьезно? – вытаращил на нее глаза Андрей. – Я думал, ты имеешь в виду какой-нибудь пригород! А ты знаешь, сколько будет стоить билет, что на поезд, что, на самолет на такое расстояние? Это же получается – Сибирь! По крайней мере, только на восток столько километров может уложиться в границах страны. Или ты заграницу имеешь в виду? Но это же полный абсурд! Во-первых, где взять такие деньги? У родителей украсть? По-моему красть нельзя даже ради благого дела: цель оправдывает средства – это что-то из фашистской идеологии. К тому же я точно знаю, что у мамы денег совсем немного осталось до отъезда и на такой дальний поезд, не говоря уж о самолете, точно не хватит! Так что, ограбим сберкассу или магазин?! И потом, мы с тобой, по крайней мере, внешне, несовершеннолетние, нам билет никто не продаст, а если продаст – то без родителей ни в поезд, ни в самолет не пустит! А питание? Ты говоришь, два-три бутерброда и запить! Хорошо, допустим твою загадочную миссию мы будем исполнять в астрале, в других измерениях, как прошлой ночью. Но ведь до того места, ты сама говорила, нам нужно в плотных телах добраться! А даже в скором поезде – это несколько дней, по-моему, около недели, а самолеты, насколько я знаю, только от Львова летают. Ну, и как мы питаться все это время будем, даже если допустить, что нас в поезд или самолет пустят? Ты знаешь, Аня, мне кажется, твоя затея чем-то напоминает мои сборы в кругосветное путешествие, после того, как я лет в восемь «Дети капитана Гранта» прочитал.

– Наверное, – улыбнулась Аня, – ты говоришь сейчас, как говорила бы моя мама или папа, если бы я им что-то о готовящемся путешествии выложила. Хотя, скорее всего, они бы вообще ничего не объясняли, а решили, что я чокнулась или придуриваюсь, наказали бы и заперли. Разумеется, разговор с любым здравомыслящим человеком на эту тему, вызвал бы реакцию, подобную твоей, а если бы я открыла то, ради чего все затеяно, то психбольница обеспечена. Но если бы ты, допустим, рассказал своей маме, что разговаривал с садовыми деревьями или камнями, чуть не замерз насмерть среди лета, потому что неосторожно вызвал зимнюю стихиаль, или упал с облака, потому что чего-то там не рассчитал при полете, как бы мама отнеслась к твоему рассказу? В лучшем случае восприняла его, как игру. Нет, Андрюша, ты, похоже, еще не осознал, что теперь находишься совсем в другой реальности, в которой находился еще три дня назад, и все твои аргументы именно из той, прошлой реальности. А в этой, новой, можно делать то, о чем ты не предполагал всего три дня назад: летать по небу, сидеть на облачке, беседовать с деревьями, и многое, многое такое, чего ты пока еще не успел испытать. Что касается месячного запаса еды, то, во-первых, это очень тяжело, а во вторых, не думаю, что в твоем холодильнике и на полках найдется хотя бы недельный запас еды. Да и протухнет все это скоро. Что же касается денег, то, разумеется, никакую кражу я не имела в виду: отправляясь в это… скажем, путешествие, мы не должны быть, запятнаны ничем. Место, куда мы отправимся, находится, по-видимому, в сотнях километрах от населенных пунктов и магазинов, и в этих условиях деньги становятся никому не нужными бумажками. Так что наш разговор на эту тему должен быть разговором летающего человека с летающим человеком.

– Ты имеешь в виду, что мы туда своим ходом полетим? – все не хотел смириться с неизбежным Андрей. – Кстати, ты сама говорила, что летать, еще не пробовала. Что же касается меня, то я попробовал и понял, что за один «залет» осилю только несколько десятков километров, вряд ли больше. Энергия контроля над гравитацией напрямую зависит от ментальной энергии, а она довольно быстро истощается. Сколько нужно времени на восстановление, я еще не разобрался, но точно не менее 12 часов. Увеличивать же скорость до бесконечности, похоже, невозможно, я в результате потерял сознание и чуть не разбился. Это, что касается чисто физического перемещения, об остальном уж и не говорю. Но, может, ты задумала что-то вроде тоннеля нуль-транспортировки, как у Стругацких?

– К сожалению, – сказала Аня, – тоннель нуль-транспортировки ни я, ни ты пока что выстроить не сумеем. Он возможен лишь из того места, которое мы с тобой должны отыскать. Похоже, что для путешествия нам придется вызвать одного моего должника.

– И что это за должник такой, – усмехнулся Андрей, – как я понимаю, некто потусторонний? Какой-нибудь джин из лампы Аладьина?

– Почти, – сказала Аня, – когда-то я пожалела ящерицу, душа которой была реинкарнированной душой динозавра, если быть точнее – диплодока. И этот динозавр меня жестоко обманул, он не учел в своей тупой самонадеянности, что потусторонние законы и обязательства – не пустая формальность, и существо, нарушившее баланс кармы становится должником. Пока я не трогала его, но теперь вправе потребовать, а он не вправе отказать, иначе получит понижение.

– Ты серьезно? – удивленно посмотрел на нее Андрей. – Фантастика какая-то!

– Не меньшая фантастика, чем левитировать и разговаривать с деревьями, – пожала плечами Аня.

– И то верно, – смутился Андрей, – ну и что, ты собираешься динозавра этого вызвать? И где он, по твоим расчетам должен находиться? Ведь не в физическом же теле он существует, если конечно, это не несси какой-нибудь! Он что, нас на своем горбу понесет? Вот уж не предполагал, что когда-нибудь динозавра увижу!

– Не совсем так, хотя, похоже, – усмехнулась Аня, – дело в том, что после того, как я выпустила его душу (кстати, и немало других) из преисподней (они находились в зоне горячих магм), им всем пришлось претерпеть некоторые трансформы: природа, естественно, имеет различные способы защиты от тех, кто угрожает ее гармонии и сбалансированности. Души этих динозавров трансформировались в бурные стихиали, в частности в стихиаль Ирудрану, которая проявляет свою активность во время физической грозы. Так что придется моему коварному знакомцу немного на нас поработать: перенести нас в грозовой туче туда, куда необходимо.

– Ну да, вспомнил Андрей, – кажется, в прошлой жизни я на ладье из облака уже летал. Правда, по-моему, это было в астрале. Ладно, раз все это неотвратимо, то пойду собираться. Только не знаю, мама, возможно уже проснулась, если она войдет в мою комнату и увидит, что я вещи собираю, что я ей скажу? Или можно сначала временные потоки рассинхронизировать, а потом собираться? Ах, да, нельзя, после того, как мы проведем рассинхронизацию, уже ничего оттуда взять будет нельзя…

– Не знаю, что скажешь, думай сам, я, честно говоря, сама плохо представляю, что скажу, а мы, между прочим, с мамой в одной комнате живем. Надеюсь, что она еще спит, – Аня посмотрела на часы. – Семь-тридцать, да, наверное, еще спит. Правда, как собираться, чтобы не разбудить ее, плохо себе представляю. Наверное, все же придется малость согрешить и воздействовать на нее, слегка углубить ее сон. Хоть и зарекалась на маму воздействовать, но, вижу, другого выхода нет.

– Ах да, – спохватился Андрей, – точно, я ведь тоже могу свою слегка усыпить, оказывается я тоже умею. Кстати, а этого динозавра грозового ты прямо здесь из его пространственного слоя вызывать будешь?

– Наверное, да, – сказала Аня, – после того как мы рвассинхронизируем временные потоки и ускорим наш поток, нас уже ни одно живое существо в этом городе заметить не сможет, и нашего перевозчика тоже. Ладно, расходимся и, как только соберемся, встречаемся здесь.

Ребята разошлись по своим домам, и Андрей, прежде чем пойти к себе, приоткрыл дверь маминой комнаты и посмотрел в щелку. Мама спала, но, как показалось Андрею, была тревожна: ворочалась, тяжело дышала, и он послал ей мысленный импульс глубокого, умиротворяющего сна, после чего мама успокоилась и затихла, полуоткрыв рот.

– До свидания, мамочка… а, может, и прощай, прости за все, – тихо прошептал Андрей, – даже не знаю, когда теперь увидимся, и увидимся ли вообще.

Сердце его сжала острая боль близкой разлуки с самым дорогим человеком, и только сейчас до него дошло окончательно, что все это не игра, и действительно может статься так, что он ее никогда больше не увидит. На мгновение ему захотелось от всего отказаться, пойти к Ане и сказать, что он не может, что все это какая-то чудовищная мистификация, в которой он отказывается принимать участие. Или все это сон? Сейчас он ущипнет себя посильнее и проснется в своей кровати, и выяснится, что он самый обычный десятилетний мальчик, не умеющий левитировать и разговаривать с деревьями и камнями, и нет никакой Ани Ромашовой! Андрей зажмурился и со всей силы ущипнул себя за бедро. Увы, он так и не проснулся, а, следовательно, все было правдой, и надо было делать окончательный выбор. Андрей его сделал… молча перекрестил спящую маму, тихонько прикрыл дверь, и пошел в свою комнату собирать вещи.

Времени на это ушло немного, Андрей быстро собрал теплую одежду в свой маленький детский рюкзачок, затем тихонько сходил на кухню и вытащил из холодильника и с полок все немногое, что там было: консервы, колбасу, сыр, хлеб, печенье. О том, как на это может отреагировать мама, он не думал, твердо решив, что если не удастся рассинхронизировать временные потоки, то он никуда не полетит. Но, как, с точки зрения здравого смысла, ни казалось абсурдным все то, что они с Аней затеяли, Андрей с непонятной уверенностью знал, как именно эти потоки возможно рассинхронизировать. Точно такая же уверенность в нем жила, когда он понял, что сможет без газа создать огонь на конфорке и взлететь в небо. Точно так же он знал, что и рассинхронизация получится. А значит, есть надежда, что и мама не успеет проснуться прежде, чем он обернется туда и обратно. А если не вернется, то какая разница, заметит она то, что он выгреб все продукты или не заметит, если родной сын пропал неведомо куда и отыскать его нет никакой надежды.