Союз верных. Остгренц. Из цикла «Потускневшая жемчужина»

– Ты с девчонками когда-нибудь целовался?Клаус и так всё обо мне знал, поэтому врать не было смысла:

– Нет.

– Вот поэтому и пригласили. Не спрашивай, зачем им это нужно.

– Скажи, Клаус, а как зовут ту девушку, которая…

Мой приятель понял всё без слов. Подмигнув, он хлопнул меня по плечу и сказал:

– Её зовут Скай.

«Himmel[3 - *небо (нем.)]. – Мысленно перевёл я с языка беженцев. – Какое прекрасное имя. Ей очень подходит. Как раз небо эти глаза мне и напомнили».

Домой я пришёл только под утро, поэтому выспаться, просто не успел. Не знаю, приснился ли кому-нибудь из тех девушек предназначенный судьбой жених, а мне скоротечный утренний сон явил образ синеглазой Скай. Это было трудно объяснить при помощи рационального мышления, которое воспитывали во мне родители, и я счёл, что всему виной слишком яркие впечатления от «праздника ведьм». Когда Скай приснилась мне на следующую ночь, рациональное мышление отступило в сторону, а потом и вовсе сдалось. Я не понимал, что со мной происходит, потому что мыслями постоянно возвращался в ту пещеру, где горел ярко-синий костёр. Достаточно было просто подумать о Скай, чтобы вызвать у себя бурный эмоциональный всплеск, который можно охарактеризовать простым словом «радость». На этом фоне никакие другие идеи в мою голову не проникали, что сильно сказалось на усвоении учебного материала.

– Берхард! – Строгим голосом произнёс отец. – Ты меня совсем не слушаешь? Я только что сказал, что у тебя сегодня идиотская улыбка, а ты кивнул так, словно находился в тот момент на седьмом небе от счастья.Услышав знакомое слово, я сказал:

– На языке беженцев слово «небо» звучит гораздо красивее.

– Спорный вопрос, – хмыкнул отец. – Мы сегодня начинаем новую тему: «Взаимодействие с ментально-ориентированными устройствами», так что оставь филологию в покое. Изучай это в свободное от основной учёбы время. Итак. На чём мы остановились?

– Берхард, ты меня совсем не слушаешь… – вздохнув, ответил я, так как не запомнил, что было сказано до этого.

– Изумительно. – Отец всплеснул руками и уставился на меня с крайне недовольным выражением лица. – Я, конечно, могу предположить, что ты переутомился, но у тебя было два свободных дня, в течение которых я посоветовал не забивать себе голову посторонними мыслями, а готовиться к освоению сложнейшей темы. Чем ты занимался всё это время?

– Ничем, – сказал я, не особо покривив при этом душой.

Не рассказывать же отцу про то, как с моей лёгкой руки, в начинку для пирога попала сажа и рыбьи внутренности. Воспоминания о той ночи вызвали в памяти ряд образов, и, сам не понимая, зачем это делаю, я вдруг спросил:

– Папа, ты веришь в ведьм?

Отец нахмурился, потом его брови поползли вверх от удивления, потом он задумался, и вопреки ожиданиям, на столь странный вопрос отреагировал не совсем обычно:

– Видимо, тебе пока сложно освоить предложенный мной урок. Пожалуй, поговорим сегодня о ведьмах. Тема интересная.

– Так ты веришь в ведьм? – удивился я.

– Не совсем корректная постановка вопроса, – поправил меня отец. – Правильно было бы спросить, верю ли я в то, что женщины, именующие себя ведьмами, владеют какими-то особыми силами и могут посредством их воздействовать на других людей и животных. Мой ответ: верю.

Это было гораздо удивительнее, чем начинка для пирога. Я и предполагать не мог, что такой рьяный материалист, как мой отец способен на такое признание. Сказать подобное, всё равно, что полностью отказаться от научного мировоззрения.

Словно прочитав мои мысли, отец произнёс:

– Может показаться, что я вступил в противоречие с собственным тезисом о необходимости строгого научного подхода к любой проблеме. Думаю, что к ведьмам никто и никогда не применял методов научного анализа, отсюда громадное количество сумбурной и откровенно нелепой информации, сопровождающей их деятельность. Все эти ритуалы, заклинания, таинственные предметы и снадобья из невообразимых компонентов убеждают легко внушаемых людей в том, что ведьма обладает некой особой силой, и с её помощью может совершать недоступные другим действия.

– Разве это не так? – Спросил я.

– Нет, – улыбнулся отец. – В любом явлении нужно уметь выделять главное. Причину. Представь ситуацию: охотник стреляет из лука в кабана и убивает его. Какова причина смерти животного? Стрела? Нет. Стрела всего лишь кусок дерева с острым наконечником. Сама по себе она не способна причинить вред. Для того чтобы стрела стала опасной, её нужно разогнать до определённой скорости. Тут необходим лук. Значит ли это, что он является причиной смерти кабана? Тоже нет. Лук – кусок дерева с тетивой и сам по себе никакой опасности не представляет. А если оба этих предмета берёт в руки охотник, то создаются необходимые условия для достижения результата. Охотник выслеживает кабана, кладёт стрелу на тетиву, натягивает лук и производит выстрел. А что явилось начальным толчком, запустившим эту цепь событий?

Я внимательно слушал отца, но не отказал себе в удовольствии и сострил:

– Наверное, охотник очень хотел кушать.

– Не исключено. Так вот, начальным толчком послужило желание добыть зверя. Мысль. Понимаешь, о чём я? Можно сказать, что кабана убила мысль охотника. А лук и стрела были всего лишь орудием. Именно они помогли мысли материализоваться. Неожиданный вывод, правда?

– Выглядит всё слишком просто. Подумал и сразу же добыл кабана.

– Не стоит утрировать. Чтобы мысль охотника могла материализоваться, он должен овладеть разными навыками, включая ориентирование в лесу, выслеживание добычи, стрельбу из лука. Только тогда ему обеспечен успех. Но мысль всегда первична.

– Согласен. А как быть с ведьмами?

– Та же схема, хотя, решающее значение имеет концентрация мысли. Любая деятельность ведьм направлена на материализацию желаний, не всегда добрых, и полезных для окружающих. Вокруг ведьмовских обрядов всегда циркулирует масса эмоционально окрашенных слухов, которые превалируют над фактами, что маскирует истинную природу ведьм. Ритуалы и снадобья действуют, как это ни парадоксально, на саму ведьму, что способствует достижению наивысшей концентрации мысли, и усиливает общий эффект. Ведьму и любой объект, на который направлена её деятельность, роднит вера. Ведьма должна верит в то, что она способна осуществить задуманное, а её жертва должна верить в то, что уязвима. При отсутствии этого ключевого условия – ничего не произойдёт.

Если отставить в сторону яд и другие вещества химического происхождения, тогда у ведьм останется только один единственный способ воздействия – подавление собственной воли объекта и навязывание ему определённой программы действий. Это может быть примитивный гипноз, или более высокоуровневое внедрение в сознание на информационном уровне. У внушаемых людей, на которых влияют их собственные страхи и предрассудки, свойственные социальной группе, к которой они принадлежат, организм способен чутко реагировать на изменения психического статуса. Лабильный психоэмоциональный фон создаёт условия для резких колебаний гормонального баланса организма, выводя его из равновесия. Отсюда недалеко до проявления симптомов скрытых заболеваний, либо заболеваний, которые человек сам себе придумал под воздействием собственных страхов. Втрое случается даже чаще первого, но и то и другое одинаково опасно для здоровья. Поэтому, когда говорят, что ведьма способна навредить одним только взглядом, доля истины в этом утверждении есть. Это работает не со всеми людьми, но в народе запоминаются наиболее успешные случаи, именно на их базе и создаются легенды.

Гораздо серьёзнее, когда ведьма способна влиять не только на психику человека, но также вносить изменения на информационном уровне. Обладающие сознанием биологические объекты связаны между собой теснее, чем это может показаться несведущему человеку. Дистанционное воздействие через изменение информационных свойств объекта – это сложно, но вполне осуществимо. Каждый мыслящий человек подобен радиостанции, излучающей волны определённой частоты, но быть приёмником этих волн дано не каждому. И лишь единицам доступно декодирование мысленного сигнала другого человека. Для этого желательно обладать врождёнными способностями, хотя некоторые химические соединения, получаемые из форм жизни, которых принято называть «демонами», могут проявить скрытые таланты и значительно их усилить. Отмечено, что женщины открывают в себе новые способности гораздо чаще, чем мужчины. Подумай над тем, что я сказал, Берхард, а после небольшого перерыва продолжим.

Отец, как всегда, излагал учебный материал в доступной форме, но мне понадобилось время, чтобы осмыслить услышанное, которое я успел прозвать «теорией ведьм». Я решил применить её к Скай, а также остальным девушкам, участвовавшим в празднике. После чего пришёл к заключению, что начинка для пирога едва ли способствовала концентрации мысли. К тому же я был уверен, что подавлять мою волю, никто из них не пытался. В конечном итоге, Клаус, оказался прав: девушки, всего лишь играли в ведьм.

После перерыва отец сказал:

– В любом случае, каждая ведьма, если конечно она достойна этого звания, представляет собой мощного ментального оператора, потенциально способного взаимодействовать с ментально-ориентированными устройствами Древних.

– То есть, бывают сильные и слабые операторы?

– Точнее будет сказать, бывают ментальные операторы и сильные ментальные операторы. Чисто теоретически, не существует предела для концентрации мысленной энергии. Математические уравнения это подтверждают. Достигший наивысшей точки сосредоточения человек способен локально изменять фундаментальные законы физики. Возможно даже телепатическое общение между людьми наподобие радиосвязи. Но это в теории. На практике подобное осуществить нереально.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что концентрация мысленной энергии свыше определённого уровня начинает отрицательно сказываться на физическом здоровье оператора. Пока оператор задействует только кору головного мозга, ему почти ничего не угрожает. Если человек сумел использовать более шестидесяти процентов нейронов коры головного мозга, его можно считать сильным ментальным оператором. Предвидя твой вопрос, добавлю, что более восьмидесяти процентов нейронов использовать не получится – наступит неизбежная потеря сознания. Существует способ улучшить способности оператора. Способ опасный, доступный совсем немногим, и поэтому Древние запретили его массовое использование. Если энергию, накопленную в коре головного мозга сфокусировать через подкорковые центры, то можно получить многократное усиление. Проблема в том, что подкорковые скопления серого вещества управляют физиологическими процессами в организме. Если заставить их работать не по назначению, человек просто не сможет существовать дольше нескольких минут. Потом неизбежно наступит смерть.

– Получается, что в эти несколько минут человек становится по-настоящему всесильным?

– Может быть. Я знаю, что Древними проводились исследования с участием добровольцев. Результаты этих экспериментов до нас не дошли. Твоё любопытство удовлетворено?

– Да.

– Тогда продолжим по теме занятия. Для взаимодействия с простейшими ментально-ориентированными устройствами достаточно упорядочить работу десяти-пятнадцати процентов нейронов серого вещества коры головного мозга. Это очень просто. Нужно, всего лишь подавить спонтанное хаотическое мышление, неизбежно присутствующее в сознании у каждого. После этого мозг способен осуществлять приём и распознавание сигнала от устройства. Чтобы сгенерировать сигнал нужной силы, необходимо задействовать порядка сорока процентов нейронов. Среднестатистический человек вполне может этому научиться, для чего существует ряд развивающих упражнений. Чем мы сейчас и будем заниматься.

Отец очень ловко перекинул мостик между моими интересами и наукой, заставив на время позабыть о том, что происходит за пределами учебного помещения. Несколько дней я изучал технику мысленной фокусировки, а также методику защиты от обнаружения ментальными сканерами под названием «пустая голова». По словам отца, я делал успехи, хотя он сокрушался, что у Хранителей не осталось ни одного устройства, на котором можно было бы проверить мои способности. Плотный график занятий способствовал тому, что образ Скай отодвинулся куда-то на периферию сознания, но совсем не исчез. Видимо поэтому в день, когда отец позволил отдохнуть от учёбы, появилось острое желание снова увидеть девушку.

Оказавшийся на задворках памяти образ Скай постепенно терял яркость и детализацию, перестав подпитывать тлевший в душе огонёк радости, отчего стало совсем тоскливо. Помочь мне увидеться с ней мог только Клаус, который, как выяснилось, в тот день крутил тяжёлое колесо подъёмника. Увидев меня, он присвистнул и сказал:

– Привет, Берко! Ты выглядишь так, будто с той самой ночи ни разу не сомкнул глаз.

– Привет. Занятия были очень напряжёнными… – начал я, потом махнул рукой и сознался. – В целом, ты прав. Спал действительно плохо. – Я уж подумал, что ты по Скай так сохнешь, извёлся весь

Меня частенько удивляла проницательность Клауса, которую сам он так и не мог ничем объяснить. Тем не менее, в вопросах человеческих отношений мой приятель редко когда ошибался. Пришлось признать его правоту и на этот раз.