Планетарные скитальцы

Генриетта весело рассмеялась, оглядывая подругу оценивающим взглядом с ног до головы.

– Я не возражаю против этого. Будем считать, что это еще одна силовая тренировка. Обернем твой избыточный индекс массы тела мне на пользу. Укрепим мои мышцы.

Затем она более серьезно посмотрела жующей Гертруде прямо в глаза и произнесла тихим голосом.

– Если потребуется, я всегда буду носить тебя на руках.

Труди густо покраснела и смущенно отвела взгляд в ближайший кустарник. И тут же её смущение уступило место выражению озадаченности и любопытства. Она заметила в кустах какое то движение.

– Гета, смотри. Там что-то шевелится. Что-то живое.

Генриетта моментально сгруппировалась в боевую стойку и потянулась за спину, где в поясных ножнах лежал её верный тактический нож, но приглядевшись, вновь громко расхохоталась и полезла в кусты. Труди непонимающе смотрела, как подруга на четвереньках продирается сквозь густой кустарник и задумчиво жевала свою выпечку. Не прошло и минуты, как из кустов показалась слегка исцарапанная ветками смуглая кареглазая улыбающаяся физиономия и две ладони, на которых сидела маленькая серая полосатая киска, почти котенок, и смотрела на Гертруду своими непропорционально огромными глазами.

– Смотри, кого я там нашла? Какая же она тощая на ощупь. Изголодалась наверное.

И действительно, киска, почуяв запах выпечки, моментально замяукала тонким протяжным требовательным мяуканьем. Гертруда отломила кусочек штруделя и протянула ладонь с угощением под влажный носик кирпичного цвета. Киска понюхала угощение, и принялась жадно выгрызать творожную начинку из выпечки. Улыбка сползла с лица Генриетты. Она задумчиво посмотрела на киску и тихо произнесла.

– Она совсем как я в детстве. Только маленькая и мохнатая. Смотри как у нее капает слюна. Со мной было так же, когда я впервые… А впрочем, забудь. Это сейчас не важно. Важно её отмыть, расчесать и прогнать паразитов.

Гертруда ахнула от удивления, посмотрев на подругу как на умалишенную.

– Ты хочешь взять её себе? Тебе же скоро уезжать. Куда ты её денешь?

Гета пожала плечами, искренне не понимая саму постановку вопроса.

– Найду куда. В добрые ласковые руки, куда же еще. У меня еще масса времени, чтобы найти ей достойную хозяйку. А может и тебе оставлю.

Она было одарила подругу задорной улыбкой, но прочитав на лице Труди выражение ужаса, быстро сменила тему.

– Да, к тебе тоже нельзя. В общем что-нибудь придумаю. Давай решать проблемы по мере их поступления. Доедай свои штрудели и поедем мыть Альбину.

Труди подавилась выпечкой и закашлялась.

– Кого мыть? Гета, у меня все еще болят ноги. И вообще мы поехали отдохнуть вместе, а не заниматься благотворительностью.

Генриетта строго посмотрела на подругу. В её обычно добрых карих глазах появился незнакомый Гертруде металлический блеск.

– Альбину. Я решила так назвать киску. И мы возвращаемся сейчас. Это не обсуждается. Если хочешь, можешь остаться. Я вызову тебе такси.

Труди согласно закивала, располагаясь поудобнее и выгребая остатки выпечки из контейнера. Гета тяжело вздохнула и набрав на коммуникаторе координаты сквера, и послала запрос в транспортную службу. Затем взяла киску, моментально начавшую мурлыкать, на руки и посадила в освободившуюся велосипедную корзину.

– Держись крепче, Альбина, мы едем домой…

Резкая трель звонка разбудила Лину Мондье в её мягкой удобной постели. Она повернула голову на бок, приоткрыла один глаз и посмотрела на часы. До звонка будильника оставалось еще как минимум два часа.

– Вот какой заразе не спится?

Тихо пробормотала ректоресса, осознавая, что источником шума является видеозвонок. Она сгребла коммуникатор с тумбочки, машинально одевая его на запястье левой руки, и вызвала список входящих. Последняя строчка, мигающая красной надписью «Кана», все прояснила. Она села поудобнее, откинувшись на подушки, и нажала на мигающую надпись.

– Ну наконец то. Ты там что, впала в спячку, как медведица?

Ректоресса сладко зевнула и ответила сестре.

– Не буди во мне зверя. Когда наконец ты приучишься беспокоить меня только в урочное время?

Из коммуникатора послышался жизнерадостный смешок.

– Прекрати занудствовать. Я звоню по очень важному делу. Помнишь, мы обсуждали твоих кандидаток?

Лина Мондье крепко зажмурилась, силясь прояснить голову и мутное после сна зрение. Слезы выступили в нее на глазах. Она облегченно заморгала веками, избавляясь от ощущения, как будто глаза запорошило песчинками.

– Помню. И с тех пор, мои девочки не стали ни на йоту хуже.

Кана резко перебила сестру.

– Не в этом дело. Слушай внимательно. Когда мы собирали заявки, мы сняли с каждой биометрию и взяли все возможные анализы. Кровь, слюна, лимфа. Сделали биохимию. Ты помнишь, как я говорила, что Генриетта ван Дейк сильно отличается от всех остальных?

Лина моментально проснулась. Она нащупала на тумбочке выключатель и жалюзи на окнах с легким шелестом поползли вверх, впуская в полутьму спальни яркий наружный свет.

– Разумеется помню. Что там случилось? Вы обнаружили у нее редкую мутацию?

Из коммуникатора послышался печальный вздох.

– Да если бы. Дело в том, что её организм никак не может принадлежать венерианке. Её биохимия весьма характерна для выходцев с Марса. Это само по себе вызывает массу вопросов. И тянет за собой два проблемы. Во первых, согласно устава нашего специального венерианского корпуса, в нашем составе не могут служить инопланетянки и полукровки. Мне очень не хотелось отдавать девочку с такими данными Космофлоту, но похоже придется. Во вторых, если она марсианка или полукровка, она никак не может быть одной из ван Дейков. Значит возникает вопрос. Кто она и с какой целью выдает себя за представительницу практически исчезнувшего клана? Может быть она инопланетная агентка или корпоративная шпионка? Я хотела бы выяснить все досконально до того, как ею заинтересуются спецслужбы. Я постараюсь придержать результаты анализов «под сукном» столько, сколько смогу. А ты постарайся выяснить для меня побольше информации.

Лина досадливо покачала головой, проведя ладонью по лицу.

– Ладно, Кана, я постараюсь всё разузнать. Чего только не сделаешь ради любимой сестренки…

Глава 4

– Ну ничего страшного. Была Альбина, будет Альберт. Ты только посмотри на это маленькое чудо.

Генриетта ван Дейк протянула подруге мокрое полотенце, на котором тощим пузиком кверху лежало серое полосатое кошачье тельце. Труди, расширенными от ужаса глазами, смотрела на маленький отросток, задорно торчащий ниже пузика. Котенок заискивающе смотрел на людей огромными желтыми глазами, рассчитывая на продолжение недавнего пира, и жалобно попискивал.

– Вонючий самец. Зачем только ты притащила в наш номер это чудовище. Он всё тут загадит.

Лицо Гертруды скривилось в гримасе отвращения. Пухлые кулачки её мягких полных рук непроизвольно сжимались и разжимались от гнева.

– Успокойся, Труди, ты сильно преувеличиваешь. Как такой милашка может нам навредить? Ну сама посуди? Он же такой маленький и беззащитный.

Генриетта осторожно переложила котенка с мокрого полотенца на сухое и начала осторожно пеленать мохнатого детеныша, следя за тем, чтобы когтистые лапки не цеплялись за махровую ткань.

Гертруда возмущенно фыркнула, резко развернулась и сметая стопку журналов с тумбы по пути, уверенным шагом направилась в маленькую кухню гостиничного номера.

– Гета, если я понадоблюсь, я буду у холодильника.

Генриетта закончила пеленать кошачьего малыша, оставив снаружи махрового кулька только пару смешных конических ушей и усатую мордочку с кирпичным носиком, который активно задергался, принюхиваясь к ароматам, доносящимся из кухни.