Долг дружбы

– Удачи, Аттер!

Я выдавил из себя улыбку, махнул ему рукой и вслед за всеми направил коня в самую гущу боя.

Хоть мне тогда было немного лет, но в силу сложившихся обстоятельств за свою жизнь мне довелось несколько раз видеть трупы, и при их виде я не проявлял признаков милосердия, однако в этот день все было по-иному.

Я как-то слышал, что некоторые люди при виде одного мертвого тела падали в обморок, не могли есть по несколько дней, испытывали необычайное чувство жалости, а когда они попадали на войну, то не обращали внимания на сотни трупов и не испытывали к ним ровно никаких чувств, ввиду их большой численности. Я рискну отнести эти слухи к красиво выдуманным байкам, однако когда я увидел, что все поле усеяно ранеными, умирающими и мертвыми, меня окатила сначала волна жалости ко всем этим людям, а затем ко мне пришло чувство тупой безразличности и равнодушия ко всему. Страх ушел, и я перестал ждать, что в меня вот-вот попадет пуля. Я снял с плеча винчестер, отпустил узду лошади и разрядил все патроны в ту сторону, где находились солдаты Конфедерации. Впрочем, не думаю, что я в кого-нибудь попал, однако мне очень повезло, что я не свалился с коня, ведь это было бы равносильно смерти. Так же мне повезло, что я оказался в конце строя, где было несколько безопаснее, чем в начале, хотя и не намного. В трех метрах от меня разорвался пушечный снаряд, подбросив всадника вместе с лошадью метра на два вверх. Меня обдало волной горячего воздуха. Какой-то конфедерат подскочил ко мне, собираясь стрелять, но я уложил его выстрелом из револьвера, прежде чем он сам нажал на курок.

Вскоре стало ясно, что преимущество склоняется в нашу сторону. Южане скоро стали отступать, неся большие потери, и стало заметно, что в их рядах началась суета и паника.

Задача кавалерии была выполнена, левый фланг был занят, и нам было приказано отступить. Наше место заняли пехотинцы, которым было велено удерживать позицию на левом фланге.

Мы возвратились в тыл. Я привязал к колу своего коня и стал озираться по сторонам. Довольно быстро я нашел Уильямса. Он был жив и не ранен. Майк подошел ко мне и, похлопав по плечу спросил:

– Ну как ты, Чарли?

– Да, все отлично, Майк, – ответил я, хотя это было гнусной ложью. Когда я слез с коня, то почувствовал, что еле стою на ногах, руки у меня слегка дрожали, я, почему то начал икать.

– Ты не видел Билла? – спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Нет, не видел. Пойдем к Вебнеру, там узнаем что-нибудь.

Мы поднялись на холм. Сражение мало по малу начало стихать. Выстрелы постепенно смолкали, дым рассеивался, а наши отряды постепенно стекались в тыл.

Вебнер стоял с биноклем, пристально глядя вдаль, рядом стоял подполковник Кастер с перевязанной рукой. Мы подошли поближе. Вебнер оторвался от бинокля и тогда они с Кастером увидели нас.

– Это вы! – обрадовался Вебнер.– Очень рад вас видеть! Думаю, вы не слыхали – у нас великолепные новости. Только что принесли донесение: генерал Конфедерации Маккалок убит, их потери около восьми тысяч. В данный момент они окопались и об атаке даже не думают.

– Замечательно, не правда ли? – подхватил Кастер.

– Да, сэр, – отозвался Майк.– Но нам с Аттером хотелось бы знать, что с Биллом Хикоком и мистером Кортрайтом. Вы, кажется, послали их на задание?

– У нас самих к ним накопилась куча вопросов, и мы с генералом Кертисом ждем их с нетерпением, – ответил Кастер.

Мы с Майком переглянулись. Вебнер, поймав наши удивленные взгляды спокойно ответил:

– Хикоку и Кортрайту было дано определенное задание, но они, кажется, его перевыполнили.

Это было абсолютно в духе Билла; что-что, а самодеятельность он любил.

Долго ждать себя они нас не заставили. Билл с Кортрайтом пришли бесшумно, их появление осталось ни кем не замечено.

Кортрайт сразу пошел к Кастеру, а Билл к нам.

– Где вы были с этим Кортрайтом? – спросил Майк.– Все говорят, что вы там устроили какой-то переполох. Это правда?

– Да, правда, – ответил он, – и этот Кортрайт недурной парень. Немного похож на тебя Майк.

– Чем?

– Он считает меня сумасшедшим.

Больше мы ничего от Билла не узнали. Узнали же мы о том, что сделали Хикок с Кортрайтом только вечером только вечером.

Около восьми часов в главной палатке собрались все офицеры. Хикок был там же. Из палатки то и дело доносился громкий смех. Около половины девятого оттуда вышел Вебнер. Мы тут же поспешили к нему.

– Билл рассказал, что они сделали? – спросил я.

– Нет, Билл не рассказал. Зато рассказал Кортрайт, – с этими словами Вебнер закурил трубку.

– А кто он все-таки такой? – поинтересовался я.

– Тимоти Кортрайт, или как его еще называют Большой Джим – разведчик. Я о нем мало знаю. Ему двадцать пять лет, родился в Техасе, воевал с мексиканцами. Несколько лет назад поступил в разведку и, воюя с индейцами, заслужил себе репутацию первоклассного разведчика.

– А что он все-таки рассказал?

Вебнер выпустил изо рта большой клуб дыма.

– Это уже интереснее. В общем им было приказано посмотреть обстановку в лагере южан, и по возможности узнать их дальнейшие планы. Они обошли сражение с запада по возвышенности. Там им открылся вид на окопы южан и их лагерь. Кортрайт сделал рисунки, все записал и уже собрался идти назад, однако Хикоку этого показалось мало, и он предложил Большому Джиму одну идею. Они спрятались за кучей бревен, лежавших неподалеку, и Биллу показался чрезвычайно забавным тот факт, что вражеский лагерь лежит перед ними, как на ладони. Не знаю, о чем они оба думали, но они взяли в руки винчестеры, и тридцать шесть раз нажав на курок, они уложили тридцать шесть конфедератов. А когда те поняли, что в них стреляет снайпер, обнаружили, где сидят Хикок с Большим Джимом и собирались обстрелять их из пушек, Хикок еще одним блестящим выстрелом отправил на тот свет генерала Маккалока. Далее они с Кортрайтом, не имея ни желания, ни надобности задерживаться более, быстро ушли оттуда. При потере генерала конфедераты тут же отступили. Сейчас они сидят в окопах и Видимо собирают силы. Около их укреплений дежурят несколько наших батальонов, на случай если южане предпримут вылазку. А утром наши батареи откроют по южанам огонь. Надеюсь, скоро победа будет за нами.

Вебнер оказался прав. Наутро полсотни наших пушек, которые за ночь были подвезены как можно ближе к позициям южан, открыли по ним страшный огонь. Затем начался ожесточенный бой, в котором мы собирались одержать полную победу. Были задействованы все имеющиеся у нас силы, в том числе и наш полк.

Восьмого марта войско Конфедерации были окончательно разбито. Генерал Прайс был взят нами плен. Победа союзных войск у Пи-Риджа стала первой в 1862 году и практически обеспечила дальнейшее господство Севера на Западном фронте.

Кортрайт и Хикок купались в лучах славы. Когда распространилась новость о том, чья вылазка во многом предопределила исход сражения, Большой Джим и Билл стали очень известными и уважаемыми людьми. Хикок вообще был чуть ли не самым узнаваемым человеком в лагере. Кастер пообещал ему чин лейтенанта и вскоре выполнил свое обещание.

Через некоторое время до нас дошли новости, что морской десант Севера захватил крупнейший город Юга – Новый Орлеан.

Десять полков кавалерии и три пехотных полка в конце марта соединились с армией генерала Улисса Гранта и направились на юго-восток к городу Мемфис, где в конце марта произошло еще одно сражение с нашим участием.

ГЛАВА V

Сейчас, в начале двадцатого века, появляется все больше баек о подвигах Дикого Билла Хикока в Гражданской Войне. Я опишу чуть позже, как берутся такие байки, которые появляются вокруг любого, хоть сколько-нибудь известного человека.

Я много раз слышал, что именно Билл Хикок заманил в союзный лагерь Победоносного Медведя – одного из вождей сиу, примкнувшего к южанам в годы войны, и убил его там, однако когда совершалось убийство Медведя, Хикока даже в этом штате не было, не говоря уже обо всем прочем.

Также говорили, что во время одного из сражений Хикок попал в толпу конфедератов, убил их целую кучу, а сам при это не получил ни царапины. Несомненно, Билл Хикок был в некоторой степени человеком выдающимся, однако у всего на свете есть предел, и думаю, что в эту байку не поверит даже самый яростный поклонник сверхъестественных явлений.

Однако кроме этих героиических подвигов, сочиненных одним знакомым мне человеком, ходили еще и неприятные истории. Одна из них заключалась в следующем: когда союзная армия проходила через один маленький гоок в штате Миссисипи, какой-то старик высунулся из окна и крикнул: «Ура Джеффу Дейвису!», тодга Билл достал револьвер и убил старика, не слезая с лошади. Именно чтобы опровергнуть такую грязную ложь я взялся писать эту книгу и теперь я продолжу изложение тех событий, правдивость которых, не подлнжит сомнению, так как они происходили у меня на глазах.

Билл, как я уже сказал, получил чин лейтенанта и из кавалерии был зачислен в разведку. Кастер, который в скором времени стал генералом, был от Хикока в восторге и в своей автобиографии вспоминал о нем только лестными словами и писал следующее: «Действовал ли он пешим, или верхом, он всегда являл собой один из образчиков мужества, какие мне вообще известны. О его храбрости не стоит даже упомянать. Его владение винтовкой, или пистолетом – безупречно. Его манера держать себя была напрочь лишина показной бравады. Он говорил о себе только, когда его об этом просили. В своей речи он никогда не переступал границы, избегая вульгарности и грубой ругани. Его влияние на людей было безграничным, его мнение было законом и немало словестных перепалок и стычек были прекращены одной его фразой: „Это уже зашло далеко“. А если этого было мало, то он обещал, что смутьян будет непременно иметь дело с ним лично, и тогда уже всякий успокаивался».

От себя добавлю лишь то, что Хикок и Кастер сдружились, были с друг с другом на «ты», и я помню даже как Кастер, который правда был младше, но все же, генерал Кастер, обращался к Биллу Хикоку за советом.

Ну а мы с Майком Уильямсом, в свою очередь подружились с Большим Джимом Кортрайтом. Это был веселый парень с очень редким чувством юмора. Они с Биллом были очень похожи, однако одновременно и сильно друг от друга отличались. Они оба были отчаянные сорвиголовы, оба храбрые и благородные люди, однако Хикок был очень легковозбудимым человеком, что касается Кортрайта, я просто не знаю, что нужно было делать, чтобы вывести его из себя. Кортрайт, в отличие от Билла предпочитал тихое одиночество, не любил быть в центре внимания.

В сражении при Мемфисе, в котором нам с Майком и Биллом довелось участвовать, Хикок удостоился аудиенции генерала Гранта, впоследствии ставшего одним из героев Гражданской войны. Это произошло в самый разгар сражения. Нашему полку во главе с Кастером предстояло вступить в бой чуть позже чем все остальные. Билла с Большим Джимом позвал Кастер, сказав, что у генерала Гранта есть план, в котором имеется задание для разведчиков.

Когда Хикок был у генерала Гранта, седьмой кавалерийский полк вступил в сражение. Мы прорвали укрепления и заняли штаб войск Конфедерации. Он был стратегически очень удобен, и Кастер решил сделать его своим собственным штабом. Позднее я вызвался доставить, точно не помню какие сведения, генералу Гранту от Кастера, штаб которого находился в миле от только что занятого нами, а Кастер будучи близко знаком с Бллом, знал и меня, поэтому без раздумий доверил мне это поручение. Я добрался до штаба Гранта без проишествий и передал ему то, что было нужно. Однако Билла я уже не застал. Возвращаться к Кастеру не было необходимости и я решил дождаться Хикока и Кортрайта. Проходил час за часом, а они все не возвращались. Ожесточенный бой постепенно стихал, так как постепенно сгущалась темнота. С каждым часом мне мтановилрсь все тревожней за Билла. Я вглядывался в темноту, но ничего не мог разглядеть. Стало клонить в сон, но я не мог уснуть, волнуясь за друга.