Если бы у меня были крылья

Очередной шоковой терапией это стало и для матери – ей пришлось доставать с дерева трясущуюся и плачущую от страха Вику с рассеченным затылком. Удивительно, но кроме рассечения у нее было лишь несколько сломанных перьев и синяки. Легко отделалась, но моральную травму заработала. Несколько дней вообще не летала.

Разумеется, тот случай стал поводом для появления острых вопросов: почему невысоко летать получается нормально, а выше возникают проблемы с управлением? Как обеспечить безопасность полёта и экстренной посадки, если что-то пошло не так? Пока они не решены, летать надо было осторожно.

И все же, не смотря на опасность, нет ничего лучше, чем превосходство в воздухе. И Вика, оправившись от первого серьезного падения, продолжала открывать для себя прелести полета. Правда, стоило Вике начать сносно летать, как мать тотчас нашла этому применение в быту. Прочистить дымоход – Вика, починить крышу – Вика, слетать за инструментом – Вика, залезть куда-нибудь, повесить или снять что-либо – ну, кто же еще? Впрочем, в кои-то веки сама крылатая бестия не жаловалась, а наоборот всеми силами старалась показать, насколько полезной она может быть с крыльями.

Ее энтузиазм и чрезмерное пребывание в воздухе обнажили еще один острый вопрос: нужна одежда для полетов. Не смотря на закалку и другие защитные меры, у Вики начались проблемы со здоровьем: часто обветривалась и даже обмораживалась кожа. Понизился иммунитет, Вика стала чаще простужаться и болеть. Поэтому летать выше деревьев, где ветер переменчивый, холодный и требуется постоянно маневрировать, она не могла. Даже чуть выше деревьев оказывается намного прохладнее, чем ближе к земле. На Алтае, ещё и среди дикой природы, даже летом бывает прохладно, а не только в холодные времена года или просто ветреную погоду. В жару и штиль другая проблема: солнце так припекало, что мог случится обморок прямо в полете, и тогда финал был бы совсем плачевным. Поэтому проблема с одеждой серьезно мешала успехам в дальнейшем обучении.

И снова родителям пришлось углубиться в орнитологию, сопоставлять факты и делать выводы. У птиц перья покрывают всё тело, создавая баланс обтекаемости и теплообмена, хвост активно используется при маневрах. Строение головы и расположение глаз тоже не случайно. У Вики перьями были покрыты только крылья, хвост заменялся лишь особым положением ног – благодаря растяжке Вика в воздухе выгибала спину и складывала ноги так, чтобы их отклонение влияло на полет. Пытались подвязывать к ногам сетчатую ткань, это немного повысило управляемость, но Вика путалась в ней, приземляясь. А из-за бьющего в лицо ветра, у Вики часто болели и слезились глаза. В общем, с помощью ловкости, науки, а также старинного метода проб и ошибок нужно было добиться улучшения аэродинамики и снижения сопротивления воздуха. Обтекаемая одежда, которая не пропускала бы воздух и одновременно согревала, позволяя коже дышать и не потеть, нужна была однозначно.

Итогом изучения вопроса стало приобретение шлема, очков и костюма с перепонками между ногами и руками, который называется Wingsuit[3 - Вингсьют, дословно «крылатый костюм»].

Первые же пробы полета показали, что костюм превосходно справляется с поставленной задачей. Однако постоянно носить и работать в нем оказалось совершенно невозможно. Он мешал и цеплялся за все из-за своей просторности, кроме того в нем было очень жарко: ведь он предназначен для ветра. Работать в нём – как стоять на солнце в парике.

Если до этого просто были ограничения в одежде – в юбке, например, уже не походишь, тем более не полетаешь, – то теперь ещё добавились постоянные переодевания. Вика поняла, что в кино и мультфильмах нагло врут, на самом деле всё не так легко.

Вика стала делить полеты на короткие и продолжительные. За короткий полет простудиться не успеешь, максимум чуть замерзнешь, а вот в продолжительный полет без костюма нельзя. В итоге полеты «принеси-подай-сделай» теперь считались короткими, а тренировочные полеты и занятия – длительными.

От любых систем экстренной посадки пришлось отказаться, как только узнали, сколько это стоит и весит. Оказалось, что стандартный парашют весит не менее 10 килограмм, что сильно уменьшало полезную нагрузку, которую Вика может брать в воздух. Вместо этого более точно обговаривали полеты и правила безопасности.

Вика окрепла и было пора подниматься на серьезную высоту, но она никак не могла на это решиться. Страх и паника – никакой сосредоточенности, и никаких других ощущений. Все потому, что в памяти засел случай падения – тот неудачный полет, когда она влетела в дерево. Ей даже периодически снились кошмары после тренировок, будто она вновь поднимается выше деревьев, а потом внезапно падает и не может с этим справится. Это чувство похоже на потерю равновесия, когда вроде бы научился кататься на велосипеде, уравновешенном маленькими колесиками, а потом, когда их сняли, долго не можешь привыкнуть и падаешь. Или, когда из детского бассейна, где можно в любой момент встать на ноги, переходишь во взрослый, где под ногами глубокая пропасть и надо плыть, или утонешь. У Вики под ногами тоже была пропасть, только если упадешь, то разобьешься насмерть.

Родители изо всех сил помогали дочери обрести уверенность в своих силах и справиться с гнетущим страхом и волнением. Мол, постарайся, всё получится. Устраивали «пеший полет» – это также, как летчики маленькими модельками самолетов планируют полет на земле. Затем собрали небольшой стенд, где с помощью вентилятора и маленького самолетика показывали, что может произойти в воздухе и как правильно в этом случае маневрировать. Вика все понимала, но стоило ей оказаться в воздухе и почувствовать биение ветра в крыльях, как она тотчас начинала паниковать и снижалась. Но проблема была не только в страхе. Еще переменные потоки при неверном положении будто бы выламывают крылья, что по ощущениям сравнимо с выкручиванием руки или заломом при силовом захвате. По идее поток надо компенсировать по правилам аэродинамики – создать обтекаемость вразрез волне. Но не всегда так. Иногда потоку надо сопротивляться, прилагая усилия. Например, когда надо снизить скорость, подняться вверх, а также при маневрах корпусом влево и вправо. При переменном ветре за потоками надо следить постоянно и маневрировать, чувствуя их не только крыльями, но и всем телом.

Наблюдая за птицами в походах или на прогулках с матерью, Вика думала, что для них все просто. Они даже не напрягаются, а наоборот, отдыхают, находясь в воздухе. Но, поднимаясь в воздух, она понимала, что это совсем не так, а птицы просто привыкли.

Но однажды ей пришлось пересилить свой страх.

К лету мать составила примерные маршруты турпоходов по здешней местности и подобрала «легендарные места», чтобы там своими руками создать достопримечательности. Туристам ведь важна не только красота местности, но и легенда, экстрим, а для этого надо было поработать. Перспектива местности была просто колоссальной. В будущем Эрке уже планировала взять кредит, чтобы у дороги построить небольшой перевалочный пункт, куда будут приезжать туристы и отправляться отсюда по разработанным ею пешим маршрутам. Запрос в свою контору она уже подала и ей дали добро на предварительные работы.

Вика ходила вместе с ней на такие вылазки. Несколько раз они натыкались на других егерей или туристов, и Вике буквально приходилось спасаться бегством, чтобы ее не увидели.

Игры в шпионов ей вскоре надоели, вновь стали назревать конфликты. Чтобы их разрядить, отец приобрел рации и передатчик. Мать уходила в походы одна, поддерживая связь с Викой, как с базой. В случае опасности или несчастного случая Вика должна была бежать к дороге и звонить отцу, и только потом отправляться на поиски матери самостоятельно.

Поскольку вся семья понимала принцип «дикая природа – дикие правила», для обеспечения безопасности, отец стал обучать и мать, и Вику стрельбе из ружья. Мать освоилась быстро и спустя неделю тренировок лупила навскидку даже по движущимся мишеням. У Вики же с этим были проблемы.

«Плохому стрелку вечно крылья мешают!» – подшучивала над Викой мать. Вика обижалась и злилась, но ничего поделать не могла. Она вообще не любила оружие и работала с ним лишь по настоянию родителей, оттого навык ей давался с большим трудом. Итогом месяца мучений стало попадание по стоячей мишени с пятнадцати метров.

В «день икс» с самого утра стояла ясная погода. Ветер едва колыхал верхушки деревьев. Насыщенный воздух предвещал жаркий денек.

Мать отправилась на очередной марш-бросок в пятнадцать километров на юг для возведения очередного «сооружения древних алтайцев». Вике она расписала маршрут и указала время, когда нужно быть на связи. Предвкушая свободный день, Вика молча выслушала, кивнула и сразу после ухода матери занялась обязательными делами вроде зарядки и завтрака. Затем покормила скотину, полила огород, помыла посуду, а потом позволила себе немного отдохнуть и заняться собой.

Нечасто выпадали дни, когда крылатая девчонка была предоставлена самой себе. Поэтому она его не упускала и занималась тем, что нравится. Летала над участком, гоняя птиц с огорода, оттачивала приемы полета, играла. Устав, сходила в летний душ, налила себе кваса и устроилась загорать, а чуть позже переместилась в тенек под дерево.

Так прошло пол дня. Солнце в зените. Жара. Вика крепко задремала, лежа на полотенце в тени дерева. Очнулась она, когда рация на веранде неподалеку стала издавать звуки. Вика не сразу поняла, был ли это позывной, или просто шум. Зевая, она подошла к столу, взглянула на часы и чуть было на месте не подскочила.

На часах 14:20.

Вика заглянула в блокнот, и у нее подкосились ноги. Оказалось, что она проспала один сеанс связи. Как минимум, скандала теперь не избежать. Но куда хуже, если что-то случилось…

Вика поспешила вызвать мать:

– Сокол! Гнездо на связи! Прием! – произнесла в рацию Вика. «Гнездом» был их дом, «Соколом» – тот, кто его покинул и находился в пути.

В ответ шипение, вскрики, какие-то шумы и будто бы голос матери, но вдалеке.

Вика повторила:

– Не понял! Сокол! Повтори! – произнесла Вика.

Снова шипение и какие-то шумы, а затем тишина. Руки похолодели. Она стала уже вызывать мать не по позывным, а как попало:

– Мам! Мама! Ответь! Ответь!

Сердце тревожно забилось. Мать всегда бы ответила, если все нормально. Отругала бы, но ответила. Что-то случилось.

Оставалась надежда, что барахлит передатчик, так как в эфире были помехи.

Расправив крылья, Вика вспорхнула и полетела к сарайчику со столбом на окраине участка, чтобы его проверить. По ходу полета она не переставала вызывать мать по рации. Осмотрев передатчик, она пришла к выводу, что с ним все нормально.

«Черт возьми! Как же я…?! Только бы все нормально было! Мам, ну отзовись, пожалуйста!» – паниковала Вика.

Шумы в рации были еще несколько раз, а затем в эфире наступила полная тишина.