Звёзды против свастики. КРАСНЫМ ПО БЕЛОМУ. Альтернативная сага

***

На радиограмму Маргелова «Заячий остров» отстучал ответ: «Оставьте пост для наблюдения за дорогой, сами продолжайте патрулирование». Вторую радиограмму Шарабарин отправил в 54-ю бригаду. В ней он предупредил в возможном появлении в тылу немецких мотоциклистов. В предполагаемый квадрат сразу отправились три БМП. Стычка с мотоциклистами произошла возле брошенного самолёта, и закончилась, как нетрудно догадаться, не в пользу немцев.

На своё несчастье, в эту группу затесался и гауптман Зиберт. Прошитый пулемётной очередью, он лежал в траве и медленно истекал кровью. На подошедшего русского солдата попытался навести пистолет, но рука не послушалась. Русский подобрал выпавший пистолет и ушёл. Зиберт, хлюпая кровью, смотрел, как исчезает из поля зрения фигура солдата, и думал о том, что лучше бы он попросил русского его добить, или, чуть раньше застрелился сам. Агония длилась долго и мучительно, но права выбора у агента абвера Пауля Зиберта больше не было.

**

Маргелов, после того, как получил радиограмму от Шарабарина, из-за пресловутого «права выбора» буквально разрывался на части: оставить рацию на посту у кромки оврага или забрать с собой? Перевесил тот факт, что до ближайшего поста военной базы от этого места чуть больше двух километров, а туда от «Заячьего острова» был проложен телефонный кабель. Приказав двум оставшимся бойцам в случае чего бежать на пост, Маргелов с остатком отряда и рацией продолжил патрулирование.

Первая перепалка между дозорными произошла, когда по дороге в обратную сторону проехали несколько мотоциклистов. Это были разведчики, которые спешили доложить о том, что найден подъём; по нему колонне вполне можно выехать из оврага. А дозорные у оврага полаялись из-за того, что один считал: надо бежать на пост, а другой твердил: случай не тот, о котором говорил капитан. Как всегда, победило мнение того, у кого больше лычек на погонах, пусть эта лычка и была одна. Зато когда на дороге показалась голова вражеской колонны, споров больше не было: оба дозорных что есть мочи припустили на пост.

**

Сообщение от Шарабарина вызвало в штабе 5-й армии лёгкий переполох. Жуков сразу подошёл к карте.

– Показывайте! Начальник штаба показал.

– И где тут дорога?! – резко поинтересовался Жуков. Выслушав объяснения начштаба, возмутился уже по другому поводу:

– А чего же они раньше-то молчали?!

– Так они дорогу обнаружили буквально сегодня.

– Ладно! – хлопнул ладонью по карте Жуков. – Они уверены, что в колонне эсэсовцы?

– Колонну видели дозорные из отряда капитана Маргелова.

– Спецназовцы? – уточнил Жуков. – Тогда их словам можно верить. Вот и объявились «мёртвоголовые»! – и объяснил присутствующим: – Других эсэсовских частей в этом районе нет. Галину сообщили?

– Как раз связываемся, – ответил начштаба. – Потом дашь трубку мне! – приказал Жуков.

Закончив говорить, начштаба передал трубку Жукову.

– Жуков у аппарата! Здравствуй, Павел Михайлович!

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – раздалось на том конце провода.

– Обстановку уяснил?

– Так точно!

– Докладывай, что собираешься предпринять?

– Уже отправил несколько групп разведчиков для обнаружения противника.

– Приказ «в бой не вступать» отдал?

– Так точно!

– Верно поступил. Если немцы не узнают, что обнаружены, в атаку попрут без особой осторожности – тебе лишний шанс. Чего молчишь?

– А о чём говорить, товарищ генерал-лейтенант?

– Ну, да – усмехнулся Жуков. – Ты же у нас молчун, больше привык руками действовать. Наслышан, как ты чуть маршала по-свойски не приложил. Ладно, не злись! Я хоть этого и не вижу, но чувствую. И вот что я тебе скажу, Павел Михайлович! Ты в эту станцию хоть зубами вгрызись, но немца через себя не пропусти! Понял?!

– Так точно!

– Вот и молодец. А мы тебе, чем сможем – поможем.

– Может, нам в Узловую 56-ю танковую бригаду пропустить, транзитом, пока не разгрузилась? – предложил начальник штаба.

– Отставить! – покачал головой Жуков. – Рано резервы разбазаривать! Ещё неизвестно, в каком месте они завтра нужнее будут.

***

«Мёртвоголовые» атаковали Узловую с рассветом. Без артподготовки, надеясь застать русских врасплох. С этим им, прямо скажем, не повезло. Как только первые цепи появились на опушке леса, защитников Узловой подняли по тревоге. Солдаты и офицеры в спешке покидали блиндажи и заполняли окопы. Командир 541-го мотострелкового полка со своего НП наблюдал за действиями противника.

– Нет, ну ты посмотри на них! – приникнув к окулярам стереотрубы, ворчал майор Попов. – Прут в полный рост, будто и нет нас тут. Морды наглые, рукава закатаны – Нибелунги, мля!

За первой цепью из леса показалась вторая, за ней третья. Везде один порядок: пехота при поддержке бронетранспортёров. А вот и танки.

– Жидковато, – разочарованно вздохнул начальник штаба полка.

– А ты думал, они сразу всей дивизией попрут? – хохотнул Попов. – Передайте в батальоны: пусть приготовятся… Огонь!

Группенфюрер Каплер на своём НП вспомнил разом все немецкие ругательства. Плотный огонь русских прижал его пехотинцев к земле, заставил залечь. Хуже пришлось бронетранспортёрам: они не могли зарыться в землю. Несколько машин горели, остальные, огрызаясь пулемётным огнём, стали откатывать к лесу. Танки на опушке вступили в перестрелку с русскими БМП. Немецкие танкисты всерьёз рассчитывали на безнаказанность, ведь слабенькие пушки русских БМП на таком расстоянии против их брони бессильны, в то время как снаряды их пушек легко пробивали слабую броню боевых машин русской пехоты. Но у русских и на эту резьбу нашёлся в запасе свой болт. Вот загорелся первый танк… второй…

На НП дивизии забеспокоились. А когда следующему танку прямым попаданием снесло башню, стало ясно: у русских помимо БМП есть ещё и тяжёлые танки или самоходки.

– Сигнал к отступлению! – приказал Каплер.

**

– Итак, господа, – начал Каплер, когда в штабной палатке собрались все приглашённые офицеры, – анализ нашей первой неудачной атаки показал: в обороне Узловой мы столкнулись совсем не с тем, на что рассчитывали. Вполне очевидно, что станцию обороняет не обычная воинская часть, а элитное подразделение из числа так называемых Ударных частей союзного значения. Может, господин полковник, – Каплер демонстративно обратил внимание присутствующих на Хартмана, – объяснит нам, как такая часть, вопреки всем заверениям разведки, смогла так быстро оказаться на передовой? Ответа нет? Я так и думал! Однако, господа, провал разведки вовсе не отменяет задачу, поставленную перед дивизией Верховным командованием. Узловая должны быть взята не позднее 00—00 часов завтрашнего дня! Прошу всех подойти к карте…

**

Похожая карта лежала и перед командиром 54-й мотострелковой бригады полковником Галиным. Ему уже было известно, чью атаку отбили бойцы 541-го полка сегодня утром. Отбили, надо сказать, легко, не пришлось даже задействовать резервы. Это хорошо. И то хорошо, что противник не знает всех его возможностей, и то, что медсанбат не забит под завязку. Без убитых, правда, не обошлось, но иное было бы просто невероятным везением. Кстати, о резерве. Его с утра прибыло. Бронепоезд, по огневой мощи – передвижная батарея, прикатил два часа назад со стороны Волковыска. Командир уже побывал в штабе, доложился о прибытии. Впрямую не признался, но намекнул, что бронепоездов в Волковыск прибыло больше. Остальные Прошкин с Жуковым, возможно, в резерве держат, но, вероятнее всего, отправили к Мостам. Лично он именно так бы и поступил. Туда нанесёт немец основной удар, туда! А тут у нас, выходит, курорт?

О курорте Галин теперь знал не понаслышке. Отдыхал прошлым летом с женой в Сочи, в санатории ГКО. Понравилось несказанно. Разве что пляжи подвели. Нет, море оно, конечно, море, а вот берег – сплошная галька; ежели с собой лежак не притащишь, так и не полежишь. Другое дело на Иртыше!

Галин отогнал посторонние мысли. Не будет здесь им отдыха, а уж тем более курорта! А что будет? А вот над этим теперь и покумекаем! Что есть у Каплера против нас? Мотострелковая дивизия против мотострелковой же бригады. Почти двукратное превосходство в живой силе. Это да, с этим не поспоришь. А как обстоят дела с техникой? БТР точно больше и, может, даже в те же два раза. Но атакующий БТР против затихарившейся БМП, извините за каламбур, не катит, что мы наглядно продемонстрировали этим утром. Остаются танки. Сколько их у Каплера? Утром они нам показали роту, но думается, что не менее полка. Против моих двух батальонов опять двукратное превосходство. Да, танковый полк ротой самоходок не остановишь. Но так у нас есть ещё и противотанковые орудия, и РПГ, наконец. Должны сдюжить! Тем более что по артиллерии мы с ними, после подхода бронепоезда, считай, сравнялись. Ну, что, группенфюрер Каплер, сложная перед тобой стоит задачка, а? И как же ты её решать намерен? А вот сейчас поглядим!

Галин перешёл на другую сторону стола, и оказался теперь как бы против своих позиций. Каким он видится оттуда, из лесного массива, маленький населённый пункт, у которого и своего названия-то нет, числится во всех документах как «Рабочий посёлок, станция „Узловая“». С юга лес подходит к посёлку ближе всего. Там, в районе лесозавода и была отбита этим утром первая атака. К северу деревья постепенно отступают, оставляя на западной окраине, в районе маслобоен, раздолье для трав – выгон для скота. Дальше, огибая северную окраину посёлка, протекает река. Да какая там река! При нынешнем уровне воды – ручеёк. Но у этого ручейка очень топкие берега. – Вроде даже стихи получились. – И с юга, от лесозавода, и с запада, от маслобоен, равнина переходит в возвышенность. Вот на этой возвышенности и расположен посёлок, а на самом верху – станция Узловая. И вот смотрит сейчас гер Каплер на это великолепие, и думает: как бы мне всё разом (посёлок, станцию и великолепие) essen, то бишь скушать, и при этом не подавиться? С севера атаковать – не вариант: вдоль реки топко, а обходить, так фронт растянешь, никакой дивизии не хватит. То же, кстати, касается и южного направления. Нет у Каплера резервов на фланговые охваты, нет, и точка! Остаётся в лоб: с запада по равнине и с юго-запада от леса. Направление на лесозавод вроде бы перспективнее, но там у русских, то есть у нас, есть, где закрепиться. Заводские цеха – естественные фортификационные сооружения. Зато с запада у русских, то есть опять же у нас, в плане фортификации полный голяк. От маслобоен, не в пример лесозаводу, для обороны толку в разы меньше. Какие окопы успели понарыть – тем и будут довольствоваться. Да и фронт атаки с запада гораздо шире. Вот только по открытой местности топать и ползти (гусеницами, я имею в виду) придётся гораздо дольше. А как ещё перед русскими окопами и минное поле окажется? Горячо, гер Каплер, ох, как горячо! А будет ещё горячее, когда твои танки и БТР на это поле заедут! Так что я на твоём месте, группенфюрер, собрал бы всю имеющуюся артиллерию, да врезал по позициям противника, чтобы разбить, оглушить, разломать, а там и в атаку можно идти. Вот только артиллерии у тебя, по нашим прикидкам, для серьёзной артподготовки нет, или я ошибаюсь? Скоро узнаем!

Свой КП Галин расположил в подвале дома Дымбовского, бывшего владельца маслобоен, который в памятном для здешних мест 20-м сильно ратовал в поддержку поляков, через что был сначала арестован, а после подписания мирного соглашения выслан на историческую родину. Имущество мятежного пана конфисковали. Маслобойни перешли под управление сельхозкооператива, а добротный двухэтажный дом красного кирпича передали в ведение Наркомобраза Белоруссии. Сейчас в доме детишек, понятно, нет, как и жителей в посёлке – все срочно эвакуированы. А если кто и остался – носу на улицу не казали.

Верхние этажи Галин приказал не трогать – детишкам здесь ещё учиться, если пронесёт и здание не будет разрушено, а вот подвал с толстыми стенами и мощными перекрытиями как нельзя лучше подошёл под временный штаб бригады.