Морозных степей дочь

– Вижу, что из них, – облегченно выдохнул парень. – Ведь я именно тебя тут и ждал! Что ж ты так долго?

И это еще больше растревожило душу. «Он ждал меня? И теперь ранен, умрет из-за меня?»

– Я могу что-то сделать? – припал Рэй на колени, силясь рассмотреть ранение. – Ты лежи, я позову на помощь…

Парень схватил за плечо, покачав головой, и объяснил, что идти нужно на артель да как можно скорее!

– Мы там всех героев встречаем, ага. А меня Пташка звать! Оруженосец, значит, – тревожная улыбка пробилась на побледневшем лице.

Рэй поддержал его под плечо, помогая подняться.

– Что за артель, далеко? Ты можешь идти?

– Недалече, – махнул он в неясном направлении. – Тудой вон.

– Прости, что замешкался. Но, понимаешь, я ведь…

– Да по?лно, по?лно, переживу, – ответил Пташка.

Странное заявление для человека, только что раненного копьем в живот, но не в том состоянии был Рэй, что это воспринять.

– Слушай, а ты другого героя тут не видел? Амадея.

– Что за Амадея? – напрягся парень. – Он с тобой?

– Наверное. Он ведь тоже был в Правой Башне. Разве он не должен был оказаться здесь?

Пташка потер крючковатый нос:

– Пропустили, видать. Может, еще и сыщем. Ну айда скорее, нас ведь ждут! – спохватился он и зашагал бойчее.

Полупрозрачное покрывало ночи утягивало на запад, и меж деревьев занимался холодный рассвет. Собеседник уверенно шагал по тропинке, придерживая ранение рукой, всё менее опираясь на плечо героя.

– Как вышло, что на тебя напали?

– Так то ж бандюга местный! – хмыкнул Пташка. – Ну, точнее, не местный, а наоборот. Иоах… Яким, в общем, звать. Ганзейский атаман! Принесла нелегкая в наш край. Всех подряд щупает, упаси господь ему на дороге попасться. А я вот попался.

– Прости, – склонив голову, повинился Рэй, – на героев тут, похоже, рассчитывают? А ты знаешь Светлобая?

– Да не тревожься, – отмахнулся парень. – Ты теперь не один, сейчас с ребятами познакомишься и сразу всё понятно станет! Вон, напрямки пойдем.

Они сошли с тропинки, углубившись в облетевшие кустарники среднего яруса. Бодрящая утренняя свежесть наполняла легкие, а твердая походка визави придавала надежды на то, что ранение вовсе не такое глубокое, как показалось сначала. «Только бы успеть», – страшась за оруженосца, что преданно ожидал своего героя, думал Рэй.

«Бедный Пташка, поди, не догадывался, ради какого бездаря рисковал жизнью!» Да-а, сейчас узнают, что ему-то, Рэю, никакого божественного таланта в Правой Башне не дали, да и погонят в три шеи. И ведь правильно сделают, на что такой герой нужен?

За?росли малины шипами пытались задержать путников, но только облепили кафтаны цепкими, крошащимися листьями. Двое очутились на просеке с выступающим лысым холмом посредине. На том стоял осевший лубяной домик, потемневший от суровых зим.

Пташка шагал ходко, пересекая лощину у подножия холма. Двое взошли на пригорок. Пташка стукнул по двери из горбыля четыре раза с интервалами. «Это что, и есть артель?» – не без разочарования подумал Рэй.

– Щас всё будет, – выдохнув клубочек пара, зачем-то подмигнул Пташка.

Внутри зашуршало. Заросшая сальными волосами голова мелькнула в дверном проеме и сразу исчезла. Пташка отпустил плечо Рэя, притянул дверь на себя и сделал пригласительный жест. Рэй шагнул первым, склонившись под низкой перекладиной, а краем глаза увидел, как Пташка щерится широкой, тонкой улыбкой, да так лучисто, вовсе уже не крючась от смертельного ранения.

Воздух внутри стоял теплый и душный. В центре очаг по-черному, горстка красных углей, подернутых золой. В полумраке герой разглядел двоих, не считая Пташки, что вошел следом. На артель героев, хоть бы и самых пропащих, эта землянка не тянула. Щеколда шаркнула за спиной.

Мужики затаенно перекинулись, будто решали, кто из них начнет. Двое в серых рубахах встали с соломенных лежанок. И в эту секунду Рэй поймал на себе еще один взгляд: неприятный и почему-то уже знакомый. Но присутствие этого человека здесь казалось столь неправильным. Дорожный разбойник Яким, что напал на Пташку полчаса назад! И этот булатный слиток почему-то был тут как дома. Привалившись на стену, он поставил копье и щит подле, почесал короткую бороду и скучно оглядел заявившегося героя.

Сердце сжалось, когда Рэй понял, в какой ситуации оказался.

– Я ж говорил, сейчас всё поймешь, герой, – произнес позади Пташка, вытирая бутафорскую кровь о подол кафтана.

Не успел Рэй испугаться, как в спину врезались две ладони, да с такой силой, что он кубарем полетел прямо в тлеющие уголья очага! Сильная рука подхватила за грудь, остановив паденье, тут же швырнула обратно, и с противоположной стороны на щеку рухнул кулачище, по весу сравнимый с пудовой гирей. Взгляд размыло, горизонт запрокинулся, тело по инерции отбросило в другую сторону, где такой же встречный удар прострелил чуть выше живота.

Сознание разлетелось на осколки, дыханье сперло, тело враз превратилось в комок ревущей боли! Герой свалился на прелую холодную землю, пытаясь поймать ртом воздух. Яким, видимо, оказавшийся главным среди присутствующих, раскурил трубку.

– Дохлый, – раздалось наверху. – Точно герой?

– Отвечаю, – усмехнулся Пташка и весело объяснил: – я ж их сразу чую, по говору скудоумному! Наш брат такой чепухи не мелит. Башня, таланты, кот – эт токмо услышишь, гони сомненья, очередной огузок с деньгами к нам спустился, принимай родимого!

Ловкая рука юркнула под кафтан Рэя и вынула кошелек.

– Еще доказательства нужны?

Кто-то подкинул мошну в воздухе и поймал, звякнув монетами. Деньга порадовала бандитов. Рэй начал подниматься, но под задор получил следующий увесистый пинок. Хлопнул тупой звук, и в этот раз под удар попала печень. Он сжался в позе эмбриона, до слез зажмурив глаза.

– Птаха, – рыкнул один из бандитов. – А че так мало?

– С чем пришел. Я их сразу веду, уж негде ему было спустить.

– А ну как этот селезень припрятал в лесу? Не думал?

– Да он ротозей, – убеждал Пташка. – Очередной мозгляк, что пришел на подвиги. Сейчас у них с каждым разом всё меньше денег, сам ведь знаешь.

– Да хрен пинаешь! Три серебряных отруба и ладошка меди. Нешто мы за эту шелуху неделями в твоем сарае тухнем?

Пока грабители выясняли отношения, волна боли немного откатила. Рэй, собирая по частям сознание, отполз, но быстро уперся в стену – всё под внимательным взглядом булатного копейщика, что покуривал трубку и пока не утруждал себя даже раздачей приказов. В маленьком окошке, что оказалось выше, отсутствовала рама, но герою никак не удалось бы протиснуться в этот кошачий лаз. Единственным выходом оставалась дверь на противоположной стороне землянки. Бандиты отвлеклись, пересчитывая монеты, так что герою удалось подняться на дрожащие ноги. Справа в боку кольнуло.

Под руку не попалось ничего, что можно было бы использовать для защиты. Боль и страх застлали сознание. Он вдохнул глубоко и тут, неожиданно для себя, поддавшись какому-то отчаянному, древнему инстинкту, опрометью кинулся на коренастого мужика, что стоял к нему вполоборота, толкнул и каким-то чудом вытянул саблю, висевшую у того на поясе! Герой схватил тяжелый кусок горячего железа обеими руками, направив на преступников. Рука с курительной трубкой замерла; Яким поднял сосредоточенный взгляд, но пока не счел нужным вмешаться.

Сабля в руках героя вызвала у лиходеев смех. Обезоруженный противник, не опасаясь лезвия, подошел вблизь, Рэй махнул неуверенно, отчего-то всё еще слабый духом, чтобы всерьез применить оружие против живого человека. Коренастый перехватил запястье, вывернул, и сабля глухо звякнула о землю.

Бандит толкнул разоружённого героя в соседа, а тот, заранее подготовившись, прописал хук снизу, отчего передние зубы насквозь пронзили язык! В рот ударило едкое железо, из глаз брызнули слезы. Потеряв равновесие от удара, герой свалился, залетев ладонью в угли очага. Не успел отряхнуть палящие искры, как его снова схватили сзади. Удар в бок со спины – и сквозь позвоночник прошел раскаленный прут. Он безвольно повис на чьих-то руках, пока сознание металось от одного нестерпимого источника боли к другому.

– Хватит, – зычный голос остановил сумятицу ударов. То был Яким.

И тут на затылок опустилось что-то такое твердое, что затрещало даже во лбу, пред глазами прокатились мигающие желтые колеса, а звуки и свет исчезли. Щека безжизненно ударила влажную землю. Голоса звучали приглушенно, резью отдаваясь в голове.

– Птаха. И не надоело тебе это актерство разыгрывать всякий раз? – с покровительственной усмешкой спросил Яким, выпуская облачко дыма.