Оливер Кромвель

Международный престиж Англии резко вырос, однако во внешней торговле из-за ее государственного регулирования Генрихом VIII ввоз товаров превышал вывоз. Елизавета исправила ошибку отца, и Британия стала расцветать прямо на глазах.

Сельские джентльмены-джентри стали отсылать младших сыновей из поместий в города в ученики к преуспевающим купцам и промышленникам, на обучение правоведению в Лондонский Тринити-холл, где после Кембриджа учился и я. Младшие сыновья богатели, женились на купеческих дочерях и основывали свои дворянские династии.

Сквайры, купцы, юристы, горожане имели между собой много общего. Это были люди нового времени. Они отказывались от ортодоксального католичества, затем от пышной епископской церкви и становились протестантами, и новая религия освящала их деловую жизнь и домашний очаг. Эта вера идеализировала труд и была лучшей для развивающегося государства фермеров, промышленников и купцов.

При Елизавете в дворянских домах из камня и кирпича стали делать просторные комнаты с каминами и трубами, деревянную посуду заменила оловянная. У Джентри появились красивые дворы с башенным въездом, большие парки с цветниками и садом. Благосостояние и комфорт делались общим благосостоянием. Англичане стали славиться по всей Европе великолепными породами лошадей.

Мир и порядок на полвека воцарились на Острове. Подданные великой королевы, освободившись от тирании, радовались жизни. Политика деспотизма сменилась служением умной и талантливой монархии, ставшей символом процветания для всех.

Жизнерадостная Англия выбросила, наконец, из головы ненужную идею Плантагенетов завоевать Францию и стала реализовывать себя как могучее островное государство, которое должно стать королем морей и океанов, предназначенных Британии самой судьбой.

Внутренняя торговля намного превышала огромную внешнюю, а вывоз намного превышал ввоз, состоящий только из предметов роскоши для знати. Англичане ели, одевались, пользовались своими товарами. Круглосуточно грузы перевозились по рекам на судах и баржах, и по грунтовым дорогам в фургонах в хорошую погоду, и караванами вьючных лошадей в распутицу.

Каждый пятый англичанин работал на мануфактурах, заводиках и шахтах, был ткачом, поставлял деревне все необходимые ей промышленные товары и машины. Остальные обрабатывали землю и разводили овец.

К концу правления Елизаветы население Лондона превышало двести тысяч человек. По двадцать тысяч имели столица северной Англии Йорк, центр торговли сукном Норидж, центр внутренней торговли Бристоль. В провинциальных городках население не превышало пяти тысяч жителей. Все города были просторны, хозяйственные постройки, лавки и жилые дома перемежались садами и ухоженными парками. Лондонский Сити оказывал мощное влияние на всю страну и, сам не зная того, готовился к победе над абсолютизмом.

Король располагался в Уайт-холле, парламент – в Вестминстере, вельможи – на Стрэнде, и все они находились в Сити с собственными вооруженными силами, ставшим государством в государстве, и это понимала вся Англия.

Дворянство времен Елизаветы не было резко отделено от остальных сословий. В него можно было попасть, разбогатев или сменив род занятий. Общество строилось если еще не на равенстве, то уже на свободе возможностей. Мужчины и женщины всех сословий были связаны между собой делами и развлечениями, в первую очередь театрами. Деревня была тесно связана с городом. Англичане гордились, что на их любимом Острове нет ни одного раба, и слова «прикосновение к земле Британии несет с собой свободу» были известны всей Европе.

Идеальный порядок в королевстве Елизаветы поддерживался ее огромным авторитетом, выраженным через прерогативные суды. Местное свободное самоуправление умело сочеталось с высшей властью и регулировалось королевско-парламентскими статутами. В Палате общин и в Тайном совете половина членов были пуританами, и никакого религиозного противостояния в стране не было.

Расцвели Оксфордский и Кембриджский университеты, из теологических ставшие светскими, джентльмены старались служить государству, но для этого они должны были получить в них образование.

Герои-мореплаватели – Дрейк, Рейли, Фробишер – всемирно известными путешествиями обеспечили Англии рынки сбыта не в соперничавших с ней Франции и Голландии, а во многих новых странах. Сельские сквайры и йомены мечтали о бескрайних заокеанских просторах и собирали деньги для их освоения. К американской Вирджинии добавился Ньюфаундленд, и целесообразность освоения открытого Колумбом континента стала общепризнанным государственным делом.

В Англии не было регулярной армии, но отличный военный флот отказался от привычных таранов и абордажей, установил на своих кораблях бортовые батареи и полностью изменил характер войны на море. Рукопашный абордажный бой сменился эффективным морским маневром, и англичане совершенствовали новое военное искусство. Длинные и маневренные корабли обладали огромной огневой мощью.

Сельское хозяйство, промышленность и торговля развивались с поразительной скоростью. Четыре миллиона англичан с надеждой встречали новый XVII век, на который незаметно наползала ночь Стюартов.

Перевод Библии на английский язык и ее повсеместное распространение оказали огромное влияние на англичан, читавших Священное Писание. Библейские цитаты вошли в народную речь, изменился характер народа, всех охватило религиозное движение и «весь народ превратился в церковь». Вельможи, рыцари, купцы, лавочники, йомены обсуждали проблемы жизни и церкви. Тон в религиозной жизни стали задавать пуритане, появившиеся на Острове в 1587 году.

Характер дворянина-пуританина отличался благородством, самообладанием, чистотой, справедливостью и мужеством. Пуритане не вели праздных разговоров. Они стремились стать господами своих мыслей, слов и действий, добиться полного самоконтроля, попусту не болтали. Они рано вставали, были воздержаны в пище, строго и просто одевались, всегда были заняты делом. Пуритане никогда не высказывали пренебрежения к бедняку и раболепства к вельможе. Все английское дворянство, высшее титулованное – nobility и имеющее только герб, а не титул-gentry, было охвачено пуританским и библейским влиянием. Что касается богатеющих на глазах торговых и промышленных сословий, то быть пуританами у них стало признаком хорошего тона.