Самый последний шедевр

Глеб уставился в зеркальный потолок. Он попытался представить себе какой-нибудь простой, но оригинальный образ будущего изделия. Однако перед его мысленным взором вставали только те образные идеи резных картин, композиции людей и животных, которые он не успел реализовать при жизни. Все они были довольно сложны для исполнения, и могли занять не один день работы.

Ничего нового в голову не приходило, и это было не удивительно, если верить тому, что его психоматрица содержит одни мыслеформы прошлого.

Он снова нахмурился. Получалось, что образ нового изделия может родиться только при наличии в человеческом теле души. Той божественной искры, без которой невозможно никакое разумное творчество.

– Ну, резчик, ты что-нибудь придумал? – нарушила затянувшееся молчание исследовательница древности.

– Боюсь, что нет, – отрицательно покачал он головой. – Без души не могу!…

Женщина грустно улыбнулась.

– Ты не первый так говоришь. Другие мастера прошлого, реконструированные материализатором, тоже не могли создать ничего нового. Поэтому им приходилось творить то, что они когда-то уже делали или хотели сделать при жизни. Но для нас это не принципиально.

– Ну, ладно, – усмехнулся Глеб, – мне тоже всё равно, что я вам тут оставлю. А вы уж потом не обессудьте. Правда для работы мне ещё понадобится удобный стул, небольшой верстак и мелодичная музыка, а то я гробовую тишину терпеть не могу.

– Композиции Джеймса Ласта из двадцатого века тебе подойдут? Он тоже был нами воссоздан, и за отпущенное ему время успел сыграть целый концерт. А мы всё записали.

– Отлично, – обрадовался Глеб. Это один из моих любимых композиторов.

Он сел на появившийся возле него деревянный стул с мягкой обивкой и переложил все рабочие инструменты с платформы материализатора на возникший рядом верстак, который даже имел тиски.

«– Ну, что ж, приступим», – сказал он сам себе и взял в руки брусок красного дерева.

В зале неизвестно откуда раздались мелодичные звуки флейты, и Глеб сразу узнал композицию Ласта «Одинокий пастух».

Острое лезвие большой полукруглой стамески с приятным хрустом врезалось в плотную древесину экзотической породы, по твёрдости равной берёзе. Первые стружки, упавшие на столешницу верстака, запахли чем-то пряным, как пахнут обычно специи.

Глеб втянул ноздрями знакомый запах, и его руки невольно задрожали. К горлу подкатил комок от тех чувств, эмоций и переживаний, которые нахлынули на него в этот момент. Когда-то давно он уже испытывал подобное волнение, но теперь оно было связано с другим событием.

Он снова занимался резьбой по дереву. Снова и в последний раз, отчего на сердце становилось ещё тоскливее. И у него впереди всего лишь одиннадцать часов любимой работы. Шестьсот шестьдесят минут пряного аромата древесины, смачного хруста срезаемых стружек и упругого напряжения в мышцах рук и плеч. А потом…

Что потом?..

Глеб знал, что будет потом. А ещё лучше он знал, что за одиннадцать часов никак не успеет вырезать самую обыкновенную розу в том виде, какой она представлялось ему в жизни.

Он задумал вырезать этот красивый цветок с листьями и колючками на стебле задолго до своей смерти. Но руки всё как-то не доходили до дела, и он постоянно откладывал эту работу на потом. А потом был инфаркт и небытие.

Резчик тяжело вздохнул и зажал брусок в тисках верстака.

– Похоже, Глеб, ты уже решил, что будешь создавать из этого куска дерева? – негромко заметила исследовательница древности.

– Да, – кивнул он, беря в руки нужные инструменты. – Это будет роза. Цветок такой с колючками. Знаете?

– О-о, конечно. В наше время это редчайший цветок, воссозданный сотрудниками центра всего несколько лет назад. Но деревянная роза, это… Это будет настоящий шедевр!.. Мы в этом уверены!

Глеб уклончиво пожал плечами и взглянул на окружавших его людей.

– А можно поинтересоваться, почему кроме вас, то есть кроме тебя, все остальные в зале молчат. Они что, меня не понимают?

– Нет, они знают все древние языки мира, – ответила женщина, – в том числе и русский, на котором мы с тобой сейчас беседуем. Однако моим коллегам нельзя отвлекаться на разговоры, так как вся их воля, внимание и психическая энергия уходят на поддержание работы материализатора, от которого зависит твоё нынешнее существование.

– А как насчёт электричества? Почему вы не применяете его для подобных экспериментов?

– Дело в том, что генератор психоматриц создан на основе инопланетных технологий, и может работать только за счёт психической энергии разумного существа.

Кроме того, более пятисот лет назад, с тех пор, как мы в должной мере овладели своей психической энергией, на Земле отпала нужда в постоянном использовании электричества, а на людей перестали оказывать вредное воздействие электромагнитные поля. Мы пользуемся психической энергией во многих сферах человеческой жизнедеятельности. Например, для управления сложной техникой и аппаратурой, которая даёт нам всё необходимое в жизни. Для общения на любом расстоянии мы применяем телепатические способности. Для переноса различных предметов – телекинез, а для перемещения в пространстве – левитацию и телепортацию.

– Ишь, ты… Ну, прям, как в сказке, – недоверчиво сказал Глеб, постукивая деревянной киянкой по длинной рукояти большой стамески. – По щучьему велению, по моему хотению…

Так вы, наверное, и к другим звёздам летаете без всяких проблем.

– Разумеется, – подтвердила женщина, приглядываясь к работе резчика, – причём уже довольно давно. Сначала люди летали на другие планеты в космических кораблях. Но теперь мы в основном пользуемся порталами межпространственного перемещения, которые усиливают наши собственные способности, а также специальными космолётами для путешествия к неизведанным мирам.

– Ясно. Везёт же кому-то. Живёте как в сказке, и всё у вас в ажуре…

– В каком ажуре? – не поняла исследовательница.

– Да, это я так, к слову, – отмахнулся Глеб. – Сленг у меня такой. Не обращай внимания. Кстати, уважаемая, могу я узнать, как тебя зовут, раз уж мы с тобой так мило общаемся.

– Я Актея. Первая управляющая центра реконструкции исторических объектов.

– Приятно познакомиться, – сказал Глеб и снова окинул женщину оценивающим взглядом. – Чертовски приятно.

Не прекращая работы, он стал расспрашивать Актею обо всём, что его когда-то интересовало. Об устройстве земного мира и Вселенной с точки зрения современных научных познаний, о жизни людей на Земле и на далёких планетах, о существовании разумной жизни в иных мирах, и о многом другом. Благо времени на все эти разговоры хватало с избытком. Но, к сожалению, и оно было не безграничным.

Постепенно на верстаке вокруг обрабатываемой заготовки и на белом покрытии платформы стали скапливаться кучки красновато-коричневых стружек, источавших свой специфический запах. На месте деревянного бруска уже начали вырисовываться контуры будущего изделия, но до конца работы было ещё далеко.

– Должна тебя огорчить, Глеб, – неожиданно сказала Актея,– но твой срок на исходе. Ты можешь поторопиться, чтобы закончить свой шедевр вовремя?.

– Нет, не могу, – спокойно ответил он. – Я же не машина для резьбы. А спешка, как известно, нужна только при ловле блох. Я в любом случае не успею. Здесь ещё много основной работы, не говоря уже про завершающую обработку. Так что придётся вам довольствоваться малым. Тем, что получилось.

Женщина впервые за всё время задумчиво хмыкнула и вопросительно взглянула на других исследователей древности. Затем растерянно произнесла:

– То, что есть сейчас нам не очень подходит. Мы бы хотели иметь в своём хранилище законченный экспонат. Нам требуется полноценное изделие, а не заготовка.

– Тогда реконструируйте в материализаторе станок, который сможет вырезать деревянную розу всего за час.

– Но нас интересует только ручная работа живого мастера…

– Живого? – переспросил Глеб, рассмеявшись. – Но я мёртв так же, как эта деревяшка. В нас нет ни души, ни жизни. А вы даже не можете продлить моё нынешнее существование, чтобы я не спеша закончил работу над этим изделием.

Он гневно ударил киянкой по заготовке розы, отчего Актея даже вздрогнула и воскликнула:

– Осторожно! Ты повредишь древесину. В ней появятся трещины.

– Плевать! Всё равно от этой заготовки вам не будет никакого проку.

– Ты прав, резчик, – тяжело вздохнув, согласилась исследовательница и на секунду прикрыла глаза рукой. – Обычно это не в наших правилах, но мы постараемся продлить твоё существование в материализаторе, насколько это будет возможно. Я только что вызвала сюда остальных сотрудников центра. Они помогут нам своей психической энергией поддержать работу генератора.