Отравленная совесть (пьеса)

Людмила Александровна. Къ тому же, безумно любить три раза въ жизни – не слишкомъ ли много счастiя для одного челов?ка?

Ревизановъ. Вы ошибаетесь: я не любилъ своихъ покойныхъ женъ.

Людмила Александровна. Откровенно.

Ревизановъ. Къ чему же скрывать? Мы люди д?ловые, коммерческiе, и браки y насъ д?ло коммерческое, сд?лка по договору. У людей обыкновенныхъ душа выходить за душу, т?ло за т?ло, любовь за любовь. А y насъ деньги выходятъ за деньги же, либо за умъ, за распорядительность, д?ловитость. Касса, молъ, ваша велика и обильна, а порядка въ ней н?тъ: приди волод?ти и княжити ею. Моей первой супруг? былъ нуженъ, по ея огромнымъ, но разстроеннымъ д?ламъ, хороши приказчикъ на отчетъ. Выборъ ея палъ на меня. Она предложила мн?, вм?сто всякаго контракта, свою руку. Я принялъ и не раскаялся. Вторая моя жена крупная пароходовлад?лица, вышла за меня, чтобы объединить въ одномъ д?л? два капитала, мой и свой: до брака мы конкуррировали, а, обвенчавшись, стали не только въ плоть, но и въ кассу едину… и затрещали наши конкурренты.

Людмила Александровна. Вамъ бы ужъ и продолжать въ томъ же дух?… Зач?мъ же вы ищете для третьяго брака «безумной любви»? Даже непосл?довательно.

Ревизановъ. Зат?мъ, что я достаточно богатъ, чтобы позволить себ? эту маленькую роскошь, и, безъ нея, жениться бол?е не нам?ренъ.

Людмила Александровна. Не над?етесь найти достойную?

Ревизановъ. Если хотите, да.

Верховскiй. Ой, батюшка! за?дятъ васъ за эти слова наши дамы.

Ревизановъ. Женщинъ, стоющихъ любви, очень мало на св?т?. Женщинамъ придаютъ смыслъ и ц?ну только т?, кто ихъ любитъ. Элоиза хороша потому, что ее любилъ Абеларъ, Манонъ Леско интересна потому, что ее любилъ шевалье де Грiе. Я не охотникъ до женщинъ, чтобы полюбить которыхъ, надо сперва влюбляться въ ихъ мужей и любовниковъ.

Верховскiй. Ха-ха-ха! да вы шутникъ, Андрей Яковлевичъ.

Людмила Александровна. А другого типа женщинъ вы не встр?чали въ своей… бурной жизни

Ревизановъ. Встр?тилъ… одну. Давно… И – в?чная исторiя о п?тух? и жемчужин?! не узналъ ея и оскорбилъ, глупо, безсов?стно, пошло, по-мальчишески оскорбилъ. И она отвергла меня. Какъ сейчасъ, помню ея негодующiй взглядъ – взглядъ ангела въ день судный… Какъ я былъ поб?жденъ тогда! какъ раздавленъ!.. О, больше уже никто, никогда въ жизни не одерживалъ надо мною такой поб?ды. Бываютъ моменты, которые остаются жить въ сердц?, какъ кровоточныя ранки, которыя заживаютъ лишь тогда, когда расквитаешься за обиду… Я со своею обидчицею такъ и не расквитался.

Горничная подаешь Степану Ильичу пакетъ съ бумагами.

Верховскiй. Ага! изъ банка… Простите, Андрей Яковлевичъ, я оставлю васъ на четверть часа, сп?шныя бумаги, требуютъ моей подписи… Милочка! займи нашего гостя. Об?даете вы, конечно, y насъ?

Ревизановъ. Прошу извинить: я отозванъ къ Лазарю. Но посид?ть y васъ н?сколько минутъ, если позволитъ Людмила Александровна, посижу съ удовольствiемъ.

Верховскiй. Я сейчасъ, сейчасъ…

Уходитъ.

Продолжительное молчанiе.

Людмила Александровна. Я не ждала вид?ть васъ въ своемъ дом?.

Ревизановъ. Я еще того мен?е. Всему виною случайная встр?ча и любезность вашего супруга. Но т?мъ лучше. Я, все равно, хот?лъ вид?ть васъ непрем?нно. И – наедин?, по весьма важному д?лу. Не сегодня, такъ завтра я просилъ бы y васъ свиданiя. Позволите мн? с?сть?

Людмила Александровна. Разв? разговоръ будетъ длинный?

Ревизановъ. Зависитъ отъ васъ.

Людмила Александровна. Нельзя ли, во всякомъ случа?, поскор?е къ д?лу?

Ревизановъ. Какъ вы сп?шите! Какой р?зкiй тонъ! Знаете ли, это даже не-хорошо въ отношенiи стараго прiятеля. Я прихожу къ вамъ не врагомъ, но съ чувствомъ глубокаго, искренняго расположенiя и раскаянiя.

Людмила Александровна. Мы старые прiятели? Ваше расположенiе? Ваше раскаянiе? См?шно слушать!

Ревизановъ. Это презр?нiе?

Людмила Александровна. Н?тъ, просто д?йствiе давности. Людмила Рахманова, которую вы когда-то знали и обманули, умерла. Людмила Верховская судитъ ее, какъ судила бы любую изъ своихъ знакомыхъ д?вочекъ, случись съ нею такое же несчастiе. Мн? жаль ее, но н?тъ до нея д?ла.

Ревизановъ. Такъ-съ. Сл?довательно, вамъ, Людмил? Александровн? Верховской, будетъ безразлично, если кто-нибудь возьметъ, да и огласить д?вическiй гр?шокъ Милочки Рахмановой?

Людмила Александровна. Что это? шантажъ?

Ревизановъ. Зовите, какъ хотите. Я не боюсь словъ. Ахъ, Людмила Александровна! пустыя это р?чи – о давности. Прошлое власть, и горе тому, кто чувствуетъ ее надъ собою.

Людмила Александровна. Вы хотите показать мн? свою власть? Я въ нее не в?рю.

Ревизановъ. Не обманывайте себя: в?рите.

Людмила Александровна. Н?тъ и н?тъ. Что можете вы сд?лать? Разсказать св?ту нашъ забытый романъ? Кто же вамъ поварить? Да, если и пов?рятъ, кто же придастъ значенiе такой старой исторiи? Вы даже не испортите мн? моего семейнаго счастiя: мой мужъ сл?по в?рить въ меня.

Ревизановъ. Т?мъ грустин?е было бы ему узнать, что в?рить не сл?довало. Конечно, д?вическiй гр?шокъ не будетъ въ состоянiи совершенно уничтожить ваше положенiе въ обществ?. Ну, посм?ются заднимъ числомъ, подивятся, какъ это холодная, ц?ломудренная Людмила Верховская ум?ла отыскивать въ своей душ? страстные звуки, когда писала къ Андрею Ревизанову.

Людмила Александровна. Ахъ, эти письма!

Ревизановъ. Они вс? ц?лы. Что, если, наприм?ръ, я явлюсь съ вашими письмами къ вашему сыну и скажу ему: я – твой отецъ? Пусть я не докажу своихъ словъ, но в?дь и вамъ неч?мъ опровергнуть мое обвиненiе. А въ семь?-то… говорятъ; она y васъ рай земной… въ семь?-то в?дь адъ начнется?

Людмила Александровна. Довольно. Вы сильны, вы очень сильны. Радуйтесь: я боюсь васъ. Но зач?мъ вамъ это, зач?мъ? Чего вы хотите отъ меня?

Ревизановъ. Много.

Людмила Александровна. Не денегъ же: вы неизм?римо богаче меня.

Ревизановъ. Конечно, не денегъ. Н?тъ… Любви.

Людмила Александровна. Какъ?!

Ревизановъ. Сядьте, успокойтесь. Да, я прошу вашей любви. Я влюбленъ въ васъ. Влюбленъ… какъ мальчишка. Послушай же, Людмила…

Людмила Александровна. Какъ вы см?ете!

Ревизановъ. Виноватъ… Людмила Александровна. Я часто бываю въ Москв? и много слышалъ о васъ и все хорошее. Верховская красавица, Верховская умница, Верховская воплощенная доброд?тель. И, каждый разъ, что-то щипало меня за сердце. Красавица, да не твоя. Умница, да ты потерялъ ее, бросилъ, надругался. Наконецъ я увид?лъ васъ въ опер?, въ лож?, съ Ратисовою. Увид?лъ и тогда же р?шилъ: эта женщина должна быть снова моею, или я возненавижу ее и сд?лаю ей все зло, какое только можетъ сд?лать челов?къ челов?ку.

Людмила Александровна. Это бредъ какой-то… Вы съ ума сошли!.. Всего я ждала отъ васъ только не этого.

Ревизановъ(см?ется). Да? Такъ и запишемъ. Андрей Ревизановъ объяснился Людмил? Верховской въ любви, и Людмила Верховская прогнала его прочь. Но я не послушаюсь васъ и не пойду прочь, потому что вы прогнали меня необдуманно и въ конц? концовъ полюбите меня.

Людмила Александровна. Никогда!

Ревизановъ. Перем?нимъ выраженiе: будете принадлежать мн?.

Людмила Александровна. А! Негодяй!