Ошибки пациентов. Часть 3

Ошибки пациентов. Часть 3
Александр Иванович Алтунин

Одной из особенностей человеческой психологии является то, что большинство из нас предпочитает думать, что все неприятности и тяжелые болезни и осложнения могут возникать только у кого-то постороннего, совершенно чужого человека, но, ни в коем случае, не у нашего родственника или другого близкого нам человека. Но реальность жизни такова, что все часто выглядит гораздо более драматично, чем нам этого хотелось бы. Для примера можно привести грустную статистику из личной жизни автора. Когда-то и я считал, что онкология возникает у кого-то дальнего и мне не знакомого. А после того, как среди непосредственного окружения моих знакомых возникло более десятка онкологических больных, из которых три четверти уже умерло, мое мнение об этой патологии резко изменилось и перестало быть совершенно абстрактным и туманным. Думается, что совершенно не обязательно все испытывать на своей коже" – лучше учиться на чужих ошибках.

Александр Алтунин

Ошибки пациентов. Часть 3

Авось ничего не будет

Виктор, 45 лет, полковник, командир крупного военного подразделения, воспитывался в семье, где мать была единоличным лидером, хотя основные деньги зарабатывал отец. Практически все вопросы в семье решала мать. И мнение остальных, если ее и интересовало, то больше для формальности. Бороться с ней было совершенно невозможно (ситуация была похожа на ту, когда "горбатого только могила исправит"), поэтому ее муж старался чаще быть в командировках или в гараже, где он старательно находил массу предлогов быть как можно чаще и как можно дольше. Надежда Федоровна считала, что весь мир должен вращаться только вокруг нее. Поэтому тот факт, что муж расписался с ней в тот момент, когда она была уже беременна от другого мужчины, ни в какую даже самую минимальную заслугу мужу не ставился. И даже самой микроскопической благодарности Алексей Иванович после свадьбы от своей жены, по большому счету, так и не увидел. Хотя, надо отдать ему должное, так основательно заботился о благе семьи и о сыне, что тот и не догадывался, что имеет неродного отца.

Надежда Федоровна же жила в свое удовольствие. Она любила шумные и веселые компании, танцы, выпивку, развлечения, острые ощущения, в том числе не всегда приличные с точки зрения верности и приличия вообще. К своим кавалерам она проявляла массу элементов психологической гибкости и изощренности, сообразительности и изобретательности, фантазии и воображения, чтобы увлечь их и удержать рядом. А дома она была почти всегда прямолинейной и категоричной, нетерпеливой и упрямой, своенравной и жесткой, агрессивной и резкой, бестактной и бесцеремонной, самовлюбленной и самоуверенной, властной и эгоистичной натурой.

Надо сказать, что любви, как таковой, в ее жизни никогда не было. Ни большой и настоящей, ни простой и обыденной, человеческой и материнской, женской вообще… Но, как ни странно, она от этого особенно не страдала. И даже более того, никогда не стремилась к иному. А зачем? И совсем уж извращением воспринимается ситуация, когда она старательно избегала проявлений нежности как со стороны мужа, так и со стороны сына. Словно для представителя злых сил проявление искренней и бескорыстной доброты, нежности, душевного тепла и других похожих человеческих добродетелей было непереносимым…

Лицемерия в ней всегда хватало с избытком – она лишь изображала самые замечательные человеческие качества, если это нужно было показать окружающим или для успокоения того, что обычно называется совестью, но не всегда ею является. Или в тех ситуациях, где по ее мнению могли как-то ее интересы выиграть. Иначе говоря, если для этого был смысл или выгода, с ее точки зрения понимания смысла и пользы или выгоды. А вот если этого "смысла" не было, то ситуация была прямо противоположной.

Главной задачей в семье было обеспечить порядок в квартире, чистую одежду и вкусный обед. Никакого комфорта от ковров и мебельных гарнитуров, от больших денег и легковой машины ни муж, ни сын не ощущали никогда, потому что их наличие определялось лишь желанием Надежды Федоровны. А уж говорить о каком-либо душевном тепле, заботе о душевном комфорте не приходилось вообще, потому что для нее, в ее отношении к окружающим, в том числе, к близким и родным, это было понятием из мира фантастики или мистики, потустороннего мира.

Так и получилось, что Виктор привык к тому, что в отношениях "мужчина-женщина" лидером должна быть женщина. И когда он женился, то всю инициативу изначально отдал своей жене, надеясь, что у нее хватит совести правильно понимать такое положение вещей и ценить его доверие к ней. Но и тут получился полнейший казус. Он, собственно возник еще до их свадьбы. Потому что жениться Виктор собирался на хорошей и замечательной, скромной и даже застенчивой, как отчасти и он сам, девушке Нине, живущей в соседнем доме. Они собирались уже подавать заявление на регистрацию.