Открываю глаза

Это невероятное безумие, сидеть перед объектом своего обожания, бессильно сжимая свои руки за спиной.

Теплый свет мягко ложился на её ровное, безмятежное личико. Рука с тонким, изящным колечком на указательном пальчике остановилась, не успев перевернуть страницу начатой книги.

Я молчал, яростно выкручивая собственные пальцы до жуткой боли.

Долгое время, я блуждал между ледяных фигур по темным улицам, крайне осторожно и бережливо. Я ждал.

День так и не пришел на смену ночи. Пытаясь уснуть, я вновь и вновь задавался одним вопросом. Как это исправить?

В магазинах и ресторанах, еда и продукты неизменно превращались в прах от моих прикосновений. И я ел эту пыль, в надежде утолить растущее чувство голода.

И мне не удалось совладать с чувствами.

Взгромоздившись на край парапета на многоэтажном доме, я затаил дыхание. Наручные часы по-прежнему стояли. Один, последний шаг, как мне казалось, отделял меня от приятного освобождения.

Мне очень хотелось почувствовать облегчение. Утешить себя избавлением, выглядело поначалу заманчиво, но и к этому примешалась сухая апатия.

Внизу маленькие фигурки людей, и машины напоминали неудачно склеенный макет картонного города.

– Это останется без ответа, – нарушил тишину монотонный баритон позади меня.

Раскачиваясь, я медленно повернулся.

– Прыжок не решит проблему, – пробормотал он.

Воспоминания и страх смешались в отвратительное месиво. Голова разрывалась.

Он не был похож на человека.

Место, где должны располагаться нос, рот и глаза, оказалось совершенно ровным. На руках, если их можно так назвать отсутствовали пальцы, а ноги больше походили на сломанные ветви.

– Ты способен вернуть это к жизни, – сказал он более четко, очерчивая в воздухе невидимую дугу, указав на город.

Я, было, хотел ответить, но рот не слушался меня.

Теперь я вспомнил.

Наплевав на все, я утвердительно кивнул ему.

Он прижал свою кривую, уродливую культю, оканчивающуюся восьмеркой на конце к моей ладони. Договор был подписан. Горячая струя крови брызнула в моё лицо.

Тишина сменилась звуками аппаратов жизнеобеспечения в больничной палате. Женщина по-прежнему сидит у моей обветшалой кровати.

Ах, да. Она же моя мама! Солнце будет светить ей и моей любимой всегда. Они так и не узнают, откуда взялась рваная, жженая восьмерка на моей ладони.

Сейчас телефон мамы зазвонил. Она устало подняла трубку, и на том конце послышался голос моей женщины. Тепло мягко разлилось по моим венам и внутри стало так хорошо.

Каждое слово я слышал невероятно чётко. Любимая попросила забрать мои вещи и больше не тревожить её звонками!

Я хотел бы кричать до хрипоты и бежать так долго, чтобы упасть от усталости замертво. Взамен этого, тот безликий дьявол, в эту секунду вновь лишил меня слуха. Он оставил меня в царстве безмолвия навсегда.