София в парандже

* * *

СОФИЯ, БОЛГАРИЯ

19–20 сентября 2016 года

Министр внутренних дел Республики Болгария проживал за городом, в своем доме (на особняк или коттедж это никак не тянуло), а работал в центре Софии.

Министерство внутренних дел Болгарии представляло из себя мрачного вида четырехэтажное здание белого цвета, расположенное на узкой улочке Софии напротив какого-то здания постройки начала века. На флагштоке уныло висел флаг Болгарии. И все это напоминало здание ГУВД в каком-нибудь российском городе-миллионнике.

Министр Стоянов ездил на работу на автомобиле «Мерседес-Бенц» черного цвета выпуска где-то конца прошлого десятилетия. У него был один шофер и один телохранитель, больше наблюдения за ним я не заметил, но это не значило, что его не было. Аккуратно «приняв» его на границе городской черты, я довел его до здания министерства и мрачно подумал, что следить за министром внутренних дел – идея не из лучших. Для постановки наблюдения даже за одним объектом требуется профессиональная бригада и как минимум три автомобиля, а лучше пять-шесть. Учитывая, что объект – министр, можно и больше. А нас было всего пятеро, и у нас был ограниченный автомобильный парк. И чужая страна вокруг. Рано или поздно кого-то из нас «срисуют», и это поставит под удар главную нашу миссию – освобождение Сикерда.

Поэтому я решил не рисковать, не ставить постоянно «колеса» за министром, а присмотреться к его семье. Их вряд ли охраняют. Не та страна…

У генерала Стоянова была супруга Иванка, с которой он прожил почти тридцать лет в законном браке, и два ребенка, оба взрослые. Сын Любен и дочь Катя. Сын Любен, как и полагается сыну министра, был бизнесменом, ездил на «Мерседесе» G-класса, а дочь работала в университете, ездила на универсале «Фольксваген Пассат».

Поскольку силы и средства у нас были ограничены, я предположил, что шестидесятилетняя женщина, родившаяся при треклятых коммунистах, вряд ли примет радикальный ислам, и потому следить за ней нет никакого смысла. Значит, мы разделились на две пары: одна должна была следить за сыном министра, другая – за дочерью, еще один человек – в резерве. Даже такая задача была для нас на грани наших сил. Договорились еще, что будем меняться, те, кто сегодня следил за сыном, завтра будут следить за дочерью. Чтобы машины не примелькались…

Сегодня я следил за сыном. Его фирма располагалась в деловом центре «Стандарт» на окраине Софии. Поставив напротив здания лазерный звукосниматель и настроив фильтрацию, я наслаждался реалиями болгарской деловой жизни…

– Че, Павлин, будем скидывать?

– Сейчас?

– Я Михаилу звонил, там уже документы на проверку готовят.

– А че, Михаил тормознуть пока не может?

– Не.

– Почему?

– Недобор в бюджет. Сейчас сказали, всех мести.

– Сука.

– Подождите. А что, если банк кидануть?

– Как?

– Ну, типа у нас отчетность норм, да? Берем кредит на Павлин, потом можно будет скидывать.

– Кто там директор?

– Филипп.

– Какой Филипп?

– Он тупой совсем. Пьет.

– А как кредит будем получать?

– У меня подвязки в банке есть.

– Тогда пробей.

– Да не вопрос…

Господи… какое все родное! Как в России себя чувствуешь…

Вечером я купил новую СИМ-карту и вышел на связь со Слоном. Слон – это мой старый друг и куратор Жека, просто он в свое время начал продвигаться по карьерной лестнице в коридорах Аквариума, а я ушел на оперативную работу, в автономку, скажем так. Но мы по-прежнему доверяли друг другу – другого и быть не могло, ведь мы познакомились в Грозном, тридцать третьего декабря[2 - Павел Грачев бросил войска на штурм Грозного в ночь на 1 января 1994 года. Неизвестно, на что был расчет – то ли на то, что боевики будут отмечать Новый год, то ли сделать подарок на Новый год Б.Н. Ельцину. По воспоминаниям очевидцев, план готовился в расчете на «малокровное» наведение порядка, как, к примеру, в Баку в 1990 году. Войска не получили карт города, зато поучили приказ не входить в здания (!!!) и не ломать лавочки. Численность группировок была как минимум втрое ниже необходимой. В итоге – бои затянулись на месяц, по городу применялась артиллерия и авиация, ни одна из группировок поставленную задачу не выполнила, а 131-я Майкопская бригада была окружена в районе ж/д вокзала и полностью разгромлена, с гибелью штаба и всех офицеров. Тогда же родилось и новое «летосчисление» – поскольку военные не отметили Новый год, они продолжали считать, что находятся в декабре 1994 года. 31 декабря – это 2 января 1995 года.], самого долгого в нашей жизни года…

Тогда у нас не было ноутбуков и скайпа. Он был лейтенантом – и я был им же. У Слона был «Макаров», две обоймы к нему, рация Алинко и одна граната (для себя). Это все, с чем он входил в Грозный. У меня было то же самое.

В тот день, помнится, мы не думали, что выйдем из Грозного. Но мы вышли и с тех пор никогда не теряли друг друга из виду. Поседели, потолстели. И многое поняли – чего не хотелось бы понимать…

Слон выглядел весьма довольным жизнью.

– Как жизнь? – спросил я.

– Только держись. У тебя?

– Нормально.

– Ты встретился с нашим другом?

– Ага.

– И что думаешь?

– То, что фуфло все это.

– Прямо фуфло?

Мы использовали весьма специфический жаргон при общении, чтобы не «запалиться». «Большой брат» следит за всеми.

– Ну, сам подумай, на фиг такому человеку в такие западлянки вступать? Чего ему не хватает?

– Никогда не знаешь, чего ждать от людей.

– Это да. Я за его семьей решил присмотреть.

– А за ним самим?

– Слушай, как ты себе это представляешь? У меня тут только четыре человека, и то – галимое бычье. Если тебе надо конкретно проверить, обратись к нашим местным друзьям. Чем они вообще тут занимаются, за что бабки получают.

– Легче…

– Нет, а что легче? Ты меня зачем сюда кинул?