Одесса на кону

11 июля 2016 года

Этот город – самый лучший город на Земле,
Он как будто нарисован мелом на стене,
Нарисованы бульвары, реки и мосты,
Разноцветные веснушки, белые банты.

Этот город, просыпаясь, смотрит в облака,
Где-то там совсем недавно пряталась луна,
А теперь взрывают птицы крыльями восход,
И куда-то уплывает белый пароход,

Этот город, не похожий ни на что вокруг,
Улыбается прохожий ни за пять минут,
Помогает человеку верить в чудеса,
Распускаются фонтаны прямо в небеса.

Я не знаю, где еще на этом свете
есть такая же весна,
Я, пожалуй, отпущу попутный ветер
и останусь навсегда.

    «Браво» «Этот город»

Знаете, больше всего я боялся ступить на землю Одессы, потому что не знал, что почувствую. Что я почувствую в городе, который мне столь же дорог, как и тот, в котором я родился. Что я почувствую в городе, ставшем городом чужой и враждебной мне страны, где кричат: «Слава нации!» – и добавляют: «Мало мы вас сожгли…» Как я буду жить не в городе Привоза и Ланжерона, а в городе Куликова поля и Дома профсоюзов. И как я буду жить, зная, что вторую Куликовскую битву мы проиграли. Нас просто окружили и пожгли. Пожгли женщин, пожгли стариков. А потом радостно улюлюкали и кричали: «Мало, давай еще!»

Всей страной улюлюкали.

Мой лучший друг в детстве был украинцем. До пятнадцати лет я даже не знал, что он украинец. Не знаю, где он теперь.

Но все было как-то… обычно, что ли. Мы летели через Киев, самолет в Одессу шел старый, «Аэробус 320», в полете нас покормили китайской лапшичкой за несмешные деньги. И когда я сошел на землю Одессы в аэропорту, то вдруг понял, что ничего не чувствую. Ни-че-го.

Много воды утекло. Я был в Швеции, я был в Сирии, я был в Албании. Я видел очень скверные вещи. Но я никак не думал, что настолько огрубел душой.

Это сильно подпортило мне настроение…

Чтобы вы понимали, что происходит в Одессе. Ситуация в Одессе отличается от ситуации в остальной Украине тем, что здесь фактически введено внешнее управление, но с известными исключениями и издержками. К 2015-му стало окончательно понятно, что революция слита, а старые коррумпированные элиты удержались у власти и не имеют никакой иной цели, кроме разграбления страны. Раньше на это не обращали внимания – живет как-то Украина и живет, – но теперь Украина оказалась в центре геополитического прицела. Причем не двух игроков, а как минимум трех – США, России и ЕС. Интересы США и ЕС в Украине расходились по определению – хотя бы потому, что с США Украина не граничит, а с ЕС – граничит. И еще два-три миллиона беженцев ему совершенно ни к чему. Это если не считать отдельной позиции по Украине Великобритании и Польши – первая почти не боялась беженцев и иных проблем, связанных с дезинтеграцией Украины, до них и радиация бы не дошла, если бы в Украине, к примеру, приключился Чернобыль-2. А вторая… Польша вела рискованную и откровенно наглую политику, потому что в отличие от большинства ЕС реально хотела изменений. То есть если ЕС держал оборонительную, консервативную позицию, то Польша – активную и наступательную. Те, кто хочет все изменить, – вынужденно подставляются. Что хотела изменить Польша? Да то же, что и сто, и двести лет назад – Польшу от моря до моря она хотела. Стомиллионную польскую империю. И за Польшей, как обычно, стояла Великобритания. Потому что британцы давно мечтали и мечтают создать в Центральной Европе агрессивно антирусскую страну, которая будет не просто назойливой шавкой, как те же прибалты, и не просто бояться и ненавидеть, как сегодняшняя Польша, а сможет представлять для России реальную, серьезную опасность. На Украине были атомные электростанции, вполне пригодные для наработки плутония, два института по атомной проблематике в Киеве и Харькове и производство ракет всех типов и классов – в Днепропетровске. Если Польше удастся реализовать свой проект «Речь Посполитая», то включение данного государства в клуб ядерных держав станет только вопросом времени. Речь Посполитая – это такой мега-Израиль как противовес и постоянный раздражитель для всего арабского мира. Только в нем будет не шесть миллионов человек жить, а сто. Последствия – считайте сами.

У США проект несколько другой, причем в отличие от Великобритании создавать Речь Посполитую они особо не хотят. Их устраивает Польша такая, какая она есть – достаточно сильная, чтобы быть восточноевропейским противовесом Германии, но недостаточно сильная для того, чтобы выйти из-под американского контроля. Сорокамиллионная Польша – это одно, а стомиллионная – это совсем другое, политика США вообще не предусматривает создания где бы то ни было новых стомиллионных государств. В связи с чем очень интересно наблюдать за тем, как делятся сферы влияния. Киев, Львов и Днепропетровск – это вотчина Великобритании и Польши. А вот Мариуполь, Одесса и, похоже, Харьков – это США и ЕС. И совсем не просто так в Одессе появилось почти что параллельное правительство Мишико Сакарелидзе, которому центральная власть в Киеве особо не спешит оказывать поддержку, ни информационную, ни какую-либо еще. И даже обеспечила его оппозицией в виде мэра Одессы с «региональным», или, как тут говорят, «рыгоанальным» прошлым.

Сакарелидзе, в свою очередь, не стесняется критиковать центральную власть и замыкает на себя все доходы. Которые в контрабандной и портовой Одесчине очень даже велики, тем более что в Одессе есть ценнейший земельный ресурс – участки на берегу моря под застройку, и есть торговля с целым непризнанным государством – Приднестровьем. Если отделить от Украины Одесскую область, то через три-четыре десятка лет она может стать маленьким Сингапуром, как раз за счет обслуживания Приднестровья, России и украинской контрабанды. Вопрос только – что будет с нами, посланцами Евросоюза, здесь, если конечная цель – именно такова. То, что полиция, Европолиция, здесь не просто правоохранительный орган, а элемент политической игры – говорит то, кто и как нас готовил. Европейская полицейская академия, ЦЕПОЛ, АТЛАС[11 - Европейская полицейская организация (Европол) – создана для подготовки и переподготовки полицейских ЕС. Рабочий язык – не английский, а немецкий, базовое учебное заведение – Международный центр специальной полицейской подготовки в Варшаве (1997 год). Зонтичная организация для ряда других, таких как Среднеевропейская полицейская академия, Северобалтийская полицейская академия и т. д. В противовес этому США создали Международную академию правоохранительных органов в Будапеште под эгидой ФБР. Я уже упоминал в своих книгах, что вербовка иностранных полицейских через их подготовку крайне эффективна, так как позволяет потом в рамках «международного обмена» получать истинную информацию о происходящем в стране и горы компромата. ЦЕПОЛ – европейский полицейский колледж в Варшаве. АТЛАС, или сеть АТЛАС, – ассоциация европейских полицейских сил специального назначения, предназначена для обмена информацией и «совместной борьбы с кризисами». США там нет.] – это все очень интересные структуры. Поинтересуйтесь на досуге. И на фоне европеизированной полиции подготовку новых кадров в области безопасности взяла на себя кто? Правильно, Великобритания. А значит – и Польша.

А вообще, если посмотреть на ситуацию в общем, то сегодняшнее положение дел на Украине отнюдь не удивительно. Мода лечить рак аспирином появилась в девяностых, когда были демонтированы все структуры, позволяющие осуществлять внешнее управление проблемными странами, и появилось учение о неприкосновенности границ где бы то ни было. Хотя сейчас, по итогам двадцати пяти лет независимости, понятно, что спасти Украину может только полный или частичный отказ от суверенитета. И, безусловно, отказ от демократии. История экономического чуда Германии и Японии начиналась с того, что их оккупировали. И основы того, что потом назовут германским и японским экономическим чудом, были заложены именно оккупантами. Просто в одном случае американская деловая культура наложилась на немецкий инженерный гений, в другом – на японскую организованность и трудолюбие. Южная Корея тоже была сначала под протекторатом ООН, потом три десятка лет в состоянии диктатуры. Сингапур, когда начиналась история его роста, был диктатурой. Гонконг – это уже британское творение, земля, арендованная у Китая на 99 лет. Практически все истории экономического успеха двадцатого века – это истории диктатуры, кроме, может быть, США. Но США – история отдельная. Мало кто сумел за век победить в двух мировых войнах: пока в Европе убивали, за океаном деньги делали.

А тут, в Украине, что-то талдычат о демократии… децентрализации. Да к черту демократию! А децентрализация – это когда одним хочется конституции, другим севрюжинки с хреном. Нигде и никогда экономический успех не начинался с децентрализации.

Впрочем, я и так вам уже лишнего наговорил. В представительстве ЕС я давал подписку, вместе с остальными, никак не вмешиваться в политические дела принимающего государства и не давать никаких комментариев по состоянию дел здесь, будь то журналистам или в социальных сетях. Штрафы за нарушение такие, что мама не горюй. В Европе со штрафами не шутят…

Поселили нас в гостинице «Одесса» – той самой, девятнадцатиэтажной, в районе Морского порта, свечке такой – одном из символов Одессы. Сейчас эта гостиница вся полностью передана иностранцам, установлен особый пропускной режим – организовали что-то вроде Зеленой зоны в Багдаде. Конечно, без фанатизма, но тем не менее. Защищает нас, кстати, «Глобал Протекшн Групп», владелец Европейской академии безопасности с более чем двадцатью программами тренировок (с выдачей международно признанных сертификатов) и крупными тренировочными базами в Польше и… где еще? Ну, конечно, в Великобритании! Пирожок вам за сообразительность!

Заселившись и примерно устроив свои личные дела (на это ушло три часа – например, надо было отметиться в координационном центре ЕС, занимавшемся учетом всех видов оказываемой помощи, и получить ай-ди), я отправился в МВД Украины по Одесской области. Точнее, в управление полиции теперь.

Последнее из теории – если еще год назад внедрялся проект только патрульной полиции, то есть тех, кто ездит по улицам, то теперь разворачивался пилотный проект подготовки полицейских детективов. Мы – именно детективы. Но при этом украинцы не успевали внести изменения в законодательство, и мы тут оказывались вроде как на птичьих правах.

Встретившись со своей группой, своим экипажем – как и в американской полиции, обязательно должен быть напарник, два человека и я, третий, инструктор, – мы отправились на брифинг, который проводил сам начальник криминальной полиции Одессы. Кстати, господин Сакарелидзе нас своим вниманием не почтил, что говорит о многом.

Полковник говорил красиво, но ровно до того момента, когда я задал вопрос – господин полковник, расскажите нам о наших полномочиях по уголовно-процессуальному законодательству Украины. С этого момента вся «красивость» начала облезать, как плохо положенная на металл краска, да еще и после хорошего мороза…

Зато потом мы прошли во двор и получили транспорт. Машины были хорошие, купленные за европейские деньги. «Тойоты», но не «Приусы», а «Камри», причем необычные – старые модели, которые до сих пор выпускаются и продаются в странах Персидского залива, бронированные по четвертому классу, от пистолета. И каждому из нас полагался автомат. Как в Чикаго тридцатых годов…

– Короче, так…

Я осмотрел «своих», а также всех, кто пожелал присоединиться. Пожелали присоединиться человек десять, Игорь взял на себя роль неформального организатора нашей группы – по сути, группы смертников. Повторный брифинг я как человек, лучше всего понимающий происходящее, проводил вечером в гостинице.

…

– Объясняю, что на самом деле происходит. Первое. В Украине принят и так до сих пор и не отменен Уголовно-процессуальный кодекс 2012 года. Он представляет собой попытку ввести в старый советский УПК европейские нормы, направленные на защиту прав человека. В итоге – работать по нему без нарушений практически невозможно. Второе. Вторая редакция закона «О полиции», принятая под нас, противоречит Уголовно-процессуальному кодексу Украины и оставляет нас в подвешенном состоянии – по закону у нас есть права, а по УПК – нет. Закон и УПК между собой не согласованы вообще никак, и, по-моему, это не случайно. Любой адвокат возьмет это, поднимет шум о «недотримании прав громадянина» и будет прав. Кстати, предлагаю всем взять закон и УПК и сравнить – даже не предлагаю, а настаиваю, потому что нам с этим жить. Третье. Несмотря на то что создана полиция, милиция по факту не ликвидирована, это конкурирующая с нами структура. И сами понимаете, чтобы сохранить кресла под своими задницами – они будут готовы на что угодно, особенно в тесном симбиозе с местными уголовниками. И четвертое. Несмотря на декларируемую автономию следователя, из законодательства Украины так и не убрано понятие «процессуальный руководитель», у которого любой следак должен испрашивать разрешение на любую мелочь. Кроме того, все значимые следственные действия, в том числе и негласные, следователь вынужден согласовывать с процессуальным руководителем, а часть из них – еще и с судом. Процессуальный руководитель для следователя что милиции, что полиции – это прокурор. Местный прокурор. При том что прокуратуру не реформировали и даже толком не люстрировали – равно как и суд. Последствия таких согласований понимаете?

Пацаны подавленно молчали – я специально оттягивал этот разговор до самого последнего момента. Потом кто-то невеселым голосом спросил:

– А хорошие новости есть?

– Есть. Первая – у нас нет прав, но нет и обязанностей. Наши обязанности – под вопросом, как и права. Значит, в отличие от обычного следователя, которому Уголовно-процессуальный кодекс руки связывает, у нас руки свободны и пока даже чисты. Мы в отличие от следователя не должны тратить время на оформление бумажек, внесение данных в какие-то компьютерные программы, бегать по прокуратурам и судам. Зато у нас есть европейская подготовка, предоставленная Европой техника и европейское жалованье. Второе – я так полагаю, здесь все пришли, чтобы реально работать, так?

…

– Третье. При полностью разложившейся милиции и прокуратуре Одесской области преступный мир не мог не обнаглеть. Какой смысл им тщательно скрывать следы преступлений, если следователя или прокурора можно просто купить? Или и покупать не надо – у него нет ни времени, ни возможностей делать свою работу. В такой ситуации даже небольшая группа людей, которые могут делать свою работу, хотят ее делать и делают, – может сделать очень многое. Но нас за это могут убить…

Пацаны молчали. Потом общее мнение озвучил Борис:

– Я для себя на Майдане все решил. Если мы ничего так и не изменим, зачем нам жить тут?

Пацаны промолчали. Они были готовы идти до конца. И я, никому больше не нужный российский разведчик, понял, что и я – тоже.

Информация к размышлению.

Документ подлинный

…

Система оказалась настолько спрессована и монолитна, что не допускает никаких сбоев в виде результативных расследований даже резонансных преступлений, которые невозможно было скрыть по причине смертей конкретных людей. Масштаб прикрытия бизнеса на блокаде достиг не вмещающихся в голову нормального человека размеров. Хозяева просто открыли охоту на людей. Причем людей, вдруг почувствовавших себя хозяевами, оказалось на порядок больше, чем хозяев, пытающихся остаться людьми.

Потому очевиден еще один ключевой результат случившегося с нами в рамках этой истории. Здесь позволю себе привести незаметно прозвучавшую в медиа, не побоюсь этого слова, – цитату года от Романа Доника (волонтера, члена одной из сводных мобильных групп): «…Самая большая опасность в том, что коррупционная составляющая появляется там, где год назад ее не было. Участники этой коррупции новые. Те, кто вчера был обычным человеком. Работал или служил за зарплату. Да, возможно, подворовывал при случае или зарплату в конверте получал. Или утаивал. Или прибыль не показывал. Как все, в общем. Но сейчас они участники новых схем. Получают на руки деньги, которых никогда не видели. И, возможно, не увидят. Они становятся коррупционерами на войне. На линии размежевания. И когда после войны эта зараза расползется по всей Украине, то мы будем не просто иметь целые полчища потенциальных коррупционеров, которые будут искать способы обогащения. Мы будем иметь полчища неприкасаемых коррупционеров. Атошников и героев. Многих с наградами. Многих с ранениями».

«Мы потом все сами разрулим», – говорите? Не факт.

Инна Ведерникова.

«Про хозяев и людей».